Драконьи булочки (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 5

Оран наконец-то посмотрел мне в лицо, и в его глазах заполыхала ярость. Мне впервые сделалось жутко – я поняла, что все это играла с огнем. И откуда мне знать, как крепки цепи, которые удерживают его от оборота?

– Не смейте мне такого говорить, – отчеканил Оран. – Вы не имеете права! Как вам вообще могло такое прийти в голову?

Алпин легонько, но очень выразительно толкнул его в спину.

– Ты не забывай, голуба душа, с кем разговариваешь, – посоветовал он. – Леди Макбрайд захочет – и выкинет тебя из поселка. И ни один дом на пустошах не откроет тебе двери. Забыл, как сюда пришел, голый и босый?

– Я ничего не забыл, – отрезал Оран. Сейчас он даже сделался выше ростом. – И вам советую не забывать: я никогда не испорчу то, что готовлю. Слово чести.

– А она у тебя есть? – удивился Алпин, но я махнула на него рукой: помолчи.

– Хорошо. Но я должна знать. Это не выйдет за пределы моего кабинета, – я сделала паузу и добавила: – Слово чести.

Оран молчал. Воцарилась тяжелая, очень болезненная пауза – и Элли, которая все это время сидела в уголке, спрыгнула с дивана и подошла к дракону.

– А вы настоящий дракон? – спросила она с нескрываемым интересом. Оран кивнул, не говоря ни слова.

– А как вы решили печь пирожные? Ну просто драконы обычно ворочают крупными делами, у них колониальные компании, золотодобыча… а у вас пирожные. Они очень-очень вкусные, правда! Госпожа Джина, скажите!

– Правда, – кивнула я. – Вы замечательный кондитер, Оран, и я хочу дальше работать с вами. И доверять вам.

Оран нахмурился, словно наш разговор причинял ему боль. Словно каждое слово вонзало иглу в его душу.

– Кулинария это вид творчества, – нехотя ответил он. – Отражение души в чем-то, что ты несешь людям. Смею надеяться, у меня не самая плохая душа.

– И вы несете очень вкусные пирожные! – заверила его Элли. Она запрыгнула на его ботинок, встала на носочки и дотронулась до кончиков пальцев; Оран вздрогнул и сложил руки на груди, но домовичку это не обидело – Элли по-прежнему смотрела на дракона с теплом. – И я не верю, что человек, который печет такие пироженки, злодей. И леди Макбрайд тоже не верит. Ведь правда, леди Макбрайд?

Домовичка поняла, что я добрая госпожа – разговорилась, стала вести себя не так скованно, как столичный этикет предписывает слугам.

– Не верю, конечно, – согласилась я. – И не говорила, что вы злодей. Но мне нужна правда.

Оран тяжело вздохнул.

– Извольте. Я убил своего брата. Ударил его, он упал и разбил голову об угол стола.

Мы с Алпином переглянулись. В глазах Элли появился страх. Такого поворота никто не ожидал.

– Почему же вы поссорились? – спросила я, когда справилась с волнением.

– Мой брат владел фармацевтической компанией, – нехотя ответил Оран, по-прежнему глядя куда-то в сторону. – И поставил в больницы лекарства с упущенным сроком годности, не желая тратить деньги  на их отзыв и переработку. Несколько человек погибли… за это я его и ударил. Я не хотел убивать. Но и сдержаться тоже не смог.

Я помнила тот случай – газеты шумели несколько месяцев о гибели людей от просроченных лекарств, но драконам это было как с гуся вода. Не хотите брать лекарства у драконов – лечитесь святой водой и молитвой, можете еще подорожник приложить. Потом это дело замяли, как обычно заминают все, в чем участвуют большие деньги.

– Получается, вы герой, – сказала я. – Вам нечего скрывать и нечего стыдиться. Спасибо, что рассказали.

– Бублики подгорят, – ответил Оран и повернулся к дверям. Алпин отступил в сторону, дракон вышел и почти бегом бросился по лестнице вниз.

– Ну вот видите, какой он, – вздохнул Алпин. – Со странностями парень, но булочки у него просто огонь.

Я понимающе кивнула.

– Ладно. Будем жить дальше. Принеси-ка мне пока отчеты за этот год.

***

Что ж, пора браться за дело всерьез. Как раз не останется времени на печальные мысли.

Вручив Элли ключи, я отправила ее в дом, чтобы все там привести в порядок. Домовичка убежала, вернулась через час и сказала:

– Я прибрала, кухню отмыла, печь протопила, белье простирала, коврики вытряхнула, окна блестят!

– Какая же ты умница, – искренне похвалила я. – Как мне с тобой повезло! А ты умеешь готовить еду?

Элли заверила меня, что способна приготовить все, что угодно – я дала ей немного денег, поручила закупки и обед, и домовичка исчезла. Вернулась она через два часа с глиняным горшочком, в котором аппетитно что-то булькало.

– Мясо с картофелем в бульоне! – заявила она, поставив горшочек на мой стол. – А там внизу толпа, и все зеленые! Это орки? Никогда не видела орков!

Конечно, я решила все увидеть своими глазами и спустилась на первый этаж. Первое впечатление было таким, словно нас снова завоевали орки – потому что их было столько, что в глазах зеленело. Алпин за прилавком едва успевал передавать им купленное и ссыпать деньги в кассу. Орки вопили, орали, топотали и едва не переворачивали витрину – так им хотелось выпечки с пылу, с жару.

– А ну! – рявкнула я. – Тиш-ша! Что разорались, как с голодного края?

Подхватив запасной фартук с гвоздика, я повязала его и встала рядом с Алпином. Услышав и увидев меня, орки перестали галдеть и напирать, выстроились в ровную очередь, которая убежала на улицу, и один из них, с доброй дюжиной туго заплетенных косиц, важно объяснил:

– Мясняшки же. Свеженькие. Мне десяточек, пожалуйста.

– Ребята дорогу чинят между Бри и Саммерфортом, – объяснил Алпин. – Всегда заходят пообедать. Увидели столичную барышню, вспомнили манеры.

Мясняшка – это традиционная еда на пустошах, треугольный пирожок из слоеного теста, щедро начиненный мясом, луком, картофелем и морковью. А орки испокон веков обожают все, где есть мясо и картошка. Я сложила десяток мясняшек в пакет, протянула орку, тот отсчитал деньги и спросил:

– А тут малявочка такая пробегала с горшком? Там тоже вроде мясо было.

– Было, – кивнула я. – Будете хорошо себя вести, и вам как-нибудь приготовим, – Алпин удивленно посмотрел на меня, и я добавила: – Спрос есть, будем создавать предложение. Почему бы не расширяться?

Оран и Большой Джон выкатили еще одну стойку с подносами, на которых ароматными горами громоздились мясняшки. Среди орков нашлись и гурманы: кто-то брал бублики с яблоком, а кто-то даже позволил себе заварное пирожное.

– Вроде бы орки не едят сладкое? – поинтересовалась я, передавая пакет. Орк расплатился, мечтательно улыбнулся и ответил:

– Это не сладкое. Это песня!

– Идите уже, – пробормотал Большой Джон. – Тоже, нашлись поклонники высокой музыки.

Гномы традиционно ненавидят орков. Когда-то, около тысячи лет назад, орки воевали почти со всеми свободными народами, и мир ложился под копыта их косматых лошадок. Но с тех пор прошло много времени, орки успокоились и обленились и полюбили хорошую еду вместо хорошей сечи.

А вот гномы нисколько не изменились с давних пор. Упрямые бородачи, они терпеть не могут орков за то, что когда-то зеленокожие варвары отняли у них часть Подгорья. Гномы давным-давно вернули себе утраченное, но так и не избавились от ненависти. Такие вот высокие отношения.

После того, как орки убрались с покупками, я призналась:

– Понятия не имела, что на пустошах чинят дороги. Особенно зимой.

– Вообще планируется нормально соединить пустоши с остальной частью королевства, – сообщил Алпин. – Чтобы не одним поездом добираться. Ходят слухи, что тут около Эшфорта нашли громадную жилу фейского волоса, будут развивать добычу. Народ понаедет.

Я задумчиво посмотрела на опустевшие подносы. Орки смели все мясняшки до последнего.

– А что, если нам и правда расширяться? – спросила я. – Не только хлеб и выпечка, но и еще горячее?

В пекарню вошла вдова Тимоти – модное пальто из дорогой темной шерсти туго обтягивало ее впечатляющую фигуру, в глазах искрилось злое любопытство. Увидев меня, она тотчас же сладко улыбнулась и спросила: