Судьба попаданки, или проклятье Бессмертного (СИ) - Рин Касия - Страница 21

Какое же богатство!

Мы сделали небольшой привал у пастбищ, чтобы размять ноги. Одна пятнистая корова, лениво подняв голову, присматривалась к нам с любопытством в черных глазах-бусинках, а затем, удовлетворив его, вновь принялась жевать траву.

Это так впечатлило меня, что я рискнула подойти и погладить её. Меня внимательно осмотрели, а потом я медленно протянула руку и коснулась её шерсти. Коровка мирно продолжала жевать траву, позволяя мне ласкать её.

В этой гармонии, среди бескрайних полей и голубого неба, я поняла, что вот она — идеальная жизнь. Вдали от суеты и интриг. С удивлением отметила, что вполне могла бы стать хорошей пастушкой.

Поблагодарив бурёнку за этот сладкий момент контакта с природой, я оставила пятнистую подругу наслаждаться травой и солнцем, а сама вернулась к лошадке, чтобы продолжить путь.

К острогу мы подъехали уже к закату. Деревянный частокол возвышался на фоне темнеющего неба, а в воздухе ощутимо пахло дымом от костров. У ворот сидел стражник, и, судя по тому, как он улыбнулся мне и кивнул, словно приветствуя старого друга, он знал прошлую Ладу.

Я ответила ему улыбкой и кивком, чувствуя, как волнение от предстоящей встречи начинает расти во мне. Лошадка, почувствовав моё состояние, ускорила шаг.

Без каких-либо задержек заехав внутрь, на меня тут же обрушились звуки. Гомон торговцев, смех детей, стук молота кузнеца — слились в одну гармоничную мелодию жизни простых людей.

Улицы были на удивление оживлёнными, люди торопились закончить свои дела и хорошенько отдохнуть. Но при виде нашей процессии почти все останавливались, чтобы поздороваться или просто любопытно посмотреть. Дети с восторгом указывали на подарки, которые везлись в тележке, громко гадая, что же там, и надеясь на угощения.

Наконец мы достигли нужного дома. Старейшина уже ждал нас у входа, приветливо улыбаясь. Я пытливо вглядывалась в его лицо, отвечая той же улыбкой. Неужели этот добродушный старик и правда один из тех, кто планирует убить Вацлава?

Но я промолчала, и, поклонившись, указала на тележку.

— Это дары от Стража на ваш праздник, — сказала я, надеясь, что он не заметил, как мой голос дрогнул.

Старейшина, согнувшись от прожитых лет, шагнул вперёд, чтобы рассмотреть подарки поближе. Его глаза, обычно прикрытые нависшими веками, расширились от удивления, а на лице появилась довольная улыбка.

— Судя по богатству, что я вижу, Страж очень привязался к тебе, Ладушка, — промолвил старик, оглядывая тележку, — либо мои старые глаза уже лгут, но если нет, то тут добра больше, чем мы отправили дани за последний лет десять.

Я почувствовала, как его слова жгут меня изнутри, и, борясь с раздражением, с трудом выдавила из себя ответ:

— Я передам ваши слова “благодарности”, — с нажимом сказала я, передёргиваясь от его слов.

— Хорошо, хорошо, — покивал головой старейшина, и тут же сменил тему, замечая, что мне не по себе от его слов, — Позволь, дочка, предложить тебе отправиться к восточной поляне. Тебя подружки ждут, Любава была в восторге, когда узнала, что ты сможешь приехать.

— Вы позвали меня лишь затем, чтобы я у костров хороводы водила? — у меня не получилось сдержать возглас изумления.

Ну правда, про каких подружек он говорит.

— Остальное после праздника. Не стоит сейчас говорить об этом и приманивать нечисть в такую ночь, — заметил старик, бросив взгляд на темнеющее небо, словно ища там подтверждение своим словам.

Я кивнула, и мы вместе с моей охраной направились к поляне, где костры уже весело трещали, отбрасывая тени на танцующих вокруг них людей. Запах жареного мяса и свежего хлеба смешивался с ароматом летних трав. Любава стояла рядом с одним из костров, её лицо освещалось мягким светом пламени.

— Ты приехала! — воскликнула она, когда увидела меня. — Я так рада видеть тебя!

Мы обнялись, и я почувствовала, как её радость заражает и меня.

— Я не могла пропустить такой день, — слукавила я, отпуская её из объятий.

Ведь приехала я далеко не за праздником.

Праздник в честь древнего бога набирал обороты, а величественный хоровод становился всё больше и веселее. Мужчины и женщины, держась за руки, водили круги вокруг пылающего костра, их тени танцевали на земле в такт музыке.

В воздухе витал запах кваса, который разливали из больших бочек, и я, получив свою кружку и сделав приличный глоток, ощутила свежесть и легкую кислинку летнего напитка.

Горячий хлеб, только что извлечённый из печи, покрытый слоем ароматного меда, искушал всех присутствующих своим запахом. На столах красовались закуски: копчёное мясо, жареная дичь, приправленная травами, собранными в лесу. Я, по очереди, с удовольствием пробовала всё, до чего могла дотянуться.

Мы с Любавой присоединились к стайке гомонящих девиц в ярких сарафанах. Они чуть скосили на меня взгляд и, ненадолго замолчав, снова возобновили свои разговоры.

— По деревне пошли слухи, что ты ведьма, — шепотом сказала моя подруга, глядя мне прямо в глаза. — Поэтому я очень рада, что ты смогла сегодня прийти. Теперь они, хотя бы, прекратят тебя обсуждать.

Я лишь недоуменно улыбнулась в ответ. Во-первых, чужие слухи и страхи не имели для меня значения. Во-вторых, чтобы делать такие выводы, нужно на что-то опираться.

— Любава, а что меняет моё присутствие на празднике? — всё же уточнила я.

— Ты чего, — тут же округлила глаза девушка, — известно ведь, в эту ночь ведьма боится огня и ни почём к нему не подойдёт.

Не выдержав, я весело расхохоталась. Вот это проверки у них! Умора просто.

Тем временем хоровод разделился, и часть народу, сбившись в парочки и смеясь, начали прыгать через костры. Вокруг раздались подбадривающие крики, шутки и хлопки. Огонь взметнулся вверх. Казалось, таким образом он благославляет их союзы.

А я с нарастающим интересом наблюдала за всей суматохой вокруг, а над ухом журчал голос Любавы.

— В остроге всё по-старому, — говорила она, — но ты пропустила несколько странных событий. Ночью слышались странные звуки, и некоторые говорят, что видели тени в лесу.

Я хотела уточнить, что за звуки и почему они так испугали людей, которые были привычны и к вторжениям зверей в курятники, и к тому, что к острогу может выйти даже медведь, но тут мой взгляд зацепился за Евпатия.

Мужчина стоял в толпе и пристально смотрел на меня. Его взгляд был непроницаем и холоден, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Я отвернулась, пытаясь скрыть своё беспокойство.

В этот момент раздалось громкое карканье, и я подняла глаза на ветку дерева, где сидел огромный ворон. Его черные глаза смотрели прямо на меня, и я почувствовала странное беспокойство, ведь ворон показался знакомым.

Когда я снова посмотрела в сторону Евпатия, его уже не было. Я огляделась по сторонам, но он словно растворился в воздухе.

Я отошла от подружек и отправилась на его поиски. Обошла костёр, миновала танцующих, дошла до входа в острог, но Евпатий как сквозь землю провалился. В итоге я вернулась к Любаве ни с чем.

— Ты не знаешь, что с Евпатием? Он выглядит странно, — я осторожно начала расспрашивать её.

— Не знаю, но он стал таким замкнутым, — пожала девушка плечами, наблюдая за играми детей. — В лес стал ходить один, даже охотничьих собак не берёт, а ведь раньше он и шагу не ступал без них. Ходит мрачный, смурной, а чуть что скажи — огрызается.

Я вздрогнула. Это Вацлав с ним что-то сделал?

— А ещё его глаза, — продолжила Любава. — Брр… Как взглянет, так замрёшь на месте от страха, такие пустые, пустые стали.

Она замолчала, а я погрузилась в размышления. Вдруг раздался громкий звук — кто-то уронил кружку с квасом, но когда я посмотрела в ту сторону, там было только веселье и смех.

Но не могло же мне показаться? Меня преследовало ощущение, что что-то не так. Всё вокруг казалось дешевой декорацией, сквозь которую проступало нечто пугающее.