Не сдавайся (СИ) - Эшли Кристен - Страница 31
- Предыдущая
- 31/138
- Следующая
— Вот так, детка.
Я сделала еще один глубокий вдох и успокоилась.
Мерри убрал руку с моего плеча, но только для того, чтобы завести ее в мою майку и погладить кожу на спине.
Поначалу его поглаживания не вызывали сонливости, поскольку ни один мужчина никогда не прикасался ко мне с намерением расслабить, а прикосновения Мерри были по-особому приятны.
Но на удивление быстро он сделал то, что задумал, и, растаяв в его тепле, я быстро уснула.
***
Я была на кухне и готовила ужин. Итан делал домашнее задание в гостиной.
Мы ждали.
Ждали, когда тот, кого мы любили, вернется домой.
— Кареглазка.
Я подошла к двери на кухне. Я знала, что он дома. Видела, как мой сын смотрел на входную дверь. И перевела взгляд туда.
Дверь начала открываться. Я почувствовала, как мой рот искривляется в улыбке, даже когда затаила дыхание.
— Детка.
Мои глаза открылись. Я моргнула, прогоняя сон. Затем перевела взгляд в сторону и увидела Мерри, одетого вплоть до кожаной куртки, сидящего на кровати рядом со мной, его рука лежала на моей шее.
— Привет, спящая красавица, — прошептал он.
Спящая красавица.
Мерри.
Мило.
Я все еще наполовину спала, но уже не была в отключке. Я был наяву.
Черт, я не знаю, была ли я когда-нибудь настолько наяву, как сейчас, глядя на великолепного мужчину, который хорошо трахался, любил моего ребенка, мою маму, меня, заботился о нас, считал, что я этого достойна, и называл меня красивой.
Заполнив голову этими мыслями, я приподнялась, чтобы положить руку на его пресс, ощущая мягкий, плотный хлопок рубашки и тугие мышцы под ней, и снова моргнула, двигаясь ближе. Проследив взглядом за мышечными связками вокруг сильного горла — одной из моих любимых частей его тела, — я нацелилась и поцеловала его прямо туда.
— Шери, — прошептал он, его рука скользнула от моей шеи вверх по волосам.
Шери.
Никто никогда не называл меня так.
Даже моя мама.
Мне это так нравилось, что у меня кружилась голова.
Или кружилось все вокруг.
Или и то, и другое вместе.
Я не знала, что именно, поскольку никогда не испытывала этого чувства.
Но я знала, что это приятно.
Обуздав это ощущение, я скользнула губами вверх по его челюсти, его утренняя щетина царапала мои губы так, что я практически почувствовала свой клитор. Я продолжала двигаться, даже когда его голова повернулась и наклонилась. Мои губы скользнули по его губам и сомкнулись.
Затем я поцеловала его, раскрыв губы и погружая язык вглубь.
Он позволил мне, не беря на себя инициативу.
На вкус он был как зубная паста и Мерри — потрясающее сочетание.
Последнее, что я ела накануне, был батончик «Бэби Рут» и банка диетического 7UP, но наверняка, все это уже давно выветрилось и, возможно, я не так уж хороша на вкус.
Мне было все равно. Я втянула его в себя, мои внутренности сжимались, словно проваливаясь в пустоту, которую нужно было заполнить, иначе я сожмусь до нуля, и единственным питательным веществом, которое я могла принять, была здоровая доза Гаррета Меррика.
Поэтому я питалась от него, проводя рукой по его рубашке от мышц пресса до груди, сжимая пальцы, притягивая его ближе к себе и получая больше.
Мерри давал и давал, пока его стон не запульсировал в моей киске, заставляя ее сжиматься.
Он отстранился и чмокнул меня в губы, а затем немного отодвинулся и заглянул мне в глаза.
— Мне нравится, как ты просыпаешься, детка, но ты выбрала чертовски неподходящий момент. Мне нужно отвезти Итана в школу.
Я подняла на него глаза и медленно отпустила его рубашку, так же медленно повернув голову, чтобы посмотреть на будильник.
Итан должен был уйти в школу ровно через три минуты.
Мой будильник не сработал.
Какого черта?
Я обернулась к Мерри.
— Итан готов к школе?
— Я проснулся, разбудил его и заставил собраться. Я приготовил ему завтрак. И он готов к школе. Просто не хотел, чтобы ты проснулась и испугалась, поэтому разбудил тебя, чтобы ты знала, что с ним все в порядке, я с ним, и ты можешь спать дальше.
Я могу поспать?
Мерри приготовила моему сыну завтрак?
Он с Мерри?
В голове у меня стоял туман.
С момента его рождения утро с Итаном принадлежало мне. С моей работой это было единственное время, которое было гарантировано — он и я вместе. Совместный завтрак. Когда он был младенцем, малышом, маленьким мальчиком, это было временем для объятий. В выходные мы вместе проводили время за просмотром мультфильмов. Перед школой — успевали поболтать и убедиться, что он готов встретить день во всеоружии.
Оно принадлежала мне.
Никто этого не получал.
Даже моя мама.
Когда я работала допоздна, она оставалась у меня и либо спала на диване, если уставала, либо уходила домой, когда я возвращалась. Если мне нужно было ехать к Феб, Вай, куда угодно, я шла за ребенком, тащила его полусонного к машине и помогала ему лечь в свою кровать.
Может, это и неправильно — заставлять ребенка менять постель посреди ночи, но мой ребенок просыпался в своей кровати, и мама была рядом, чтобы позаботиться о нем.
И он не должен был просыпаться с каким-то парнем в доме, которого он знал, но не представлял, кем этот человек был для его матери.
Мир может считать меня глупой, развратной шлюхой.
Но мой ребенок — нет.
И он никогда не должен был получить даже намек на то, что его мама была такой мамой, такой женщиной.
Никогда.
Никогда… бл*дь… никогда.
— Ты разбудил моего ребенка, — сказала я Мерри.
— Да, детка, а теперь мне нужно отвезти его в школу.
— Ты разбудил моего ребенка, — повторила я, и голова Мерри дернулась.
Затем его взгляд насторожился.
Я пришла в движение, откинула одеяло и вскочила с кровати. Быстро подхватив джинсы, засунула в них одну ногу, потом другую. Натянув их, я посмотрела на Мерри.
— Ты не имеешь права так поступать, — тихо шипела я, застегивая ширинку. — Ты не можешь принимать такие решения, Гаррет. Он — мой ребенок. Я провожу с ним утро.
Его лицо залило что-то сладкое, но я еще не закончила.
Даже близко не закончила.
— Тебе следовало остаться в постели или поднять меня и уйти до того, как он встанет. Ты не можешь принимать решения о том, что знает мой ребенок, что он видит, и кто за ним присматривает. — Я выпрямилась и ткнула большим пальцем в себя. — Я принимаю такие решения.
Он встал, пробормотав:
— Шер…
Я подошла к нему вплотную, откинув голову назад, изо рта все еще доносилось шипение.
— Мы с тобой потрахались один раз. И теперь ты заваливаешь меня своим дерьмом, играя в свои долбаные игры, и это нормально. Так уж устроен мир. Подобное случается с такими тупыми сучками, как я. С теми, кто делает глупости вроде того, чтобы надраться и позволить трахнуть себя мужчине, который топит свое горе, потому что влюблен в женщину, которой не может обладать.
Выражение лица Мерри снова изменилось, но я уже зашла слишком далеко, чтобы обратить на это внимание.
— Но мой сын никогда не узнает, что его мать — такая тупая сука. И уж точно он не узнает об этом от какого-то мудака, который получает удовольствие, трахая ее.
Все его длинное худое тело содрогнулось, словно его ударили, но я повернулась на босых ногах и выскочила из комнаты, радуясь тому, что для этого мне пришлось открыть дверь, а значит, Итан ничего из сказанного не услышал.
Я сделала глубокий вдох и еще один, более поверхностный, чтобы хоть как-то собраться с мыслями к тому моменту, когда я пересекла коридор и вошла в гостиную.
Итан был одет в куртку, рюкзак висел на плече, и, увидев меня, он ухмыльнулся.
— Он сказал тебе, да? — спросил он тут же. — Мерри сказал тебе, что Марти его поймал? Схватил его за чертовой «Молочной королевой».
— Да, парень, он мне сказал, — подтвердил я.
— Марти такой крутой! — заявил Итан, говоря об офицере Марти Финке такие слова, которые в этом городе могли произнести только дети одиннадцати лет и младше. — И знаешь, помнишь ту вафельницу, которую ты купила на гаражной распродаже, и которую мы однажды использовали, но она сломалась? — Прежде чем я успела подтвердить, что знаю, о какой вафельнице идет речь, он продолжил говорить. — Мерри разобрал ее, переставил несколько проводов, и теперь она работает.
- Предыдущая
- 31/138
- Следующая