Миара. Рождение Тени (СИ) - Линн Эва - Страница 17

— Ты с ума сошел? Тебе нельзя, ты наследник отца и должен остаться.

— Как я должен это сделать, сестра? Сидеть и делать вид, что все нормально? Что там снаружи не пытаются проникнуть в мой дом? И при этом спокойно отпустить тебя в неизвестность? — Руши устало растер глаза. — Все уже не будет как раньше. И я не могу просто ничего не делать.

Ишира невольно подумала, что раньше не видела брата таким. Пусть для нее он всегда был авторитетом и столпом уверенности, но в эту секунду перед ней стоял истинный наследник города, волевой и быстро повзрослевший. Дракон с пылающим внутри огнем.

— Я узнаю, когда собираются уходить отшельники. — бросила Нэрмин, понимая, что стоит удалиться.

Стоило двери за подругой закрыться, Ишира спросила, подойдя к брату:

— Ты уверен?

— Мы должны попробовать. — ответил Руши, обнимая сестру.

Нэрмин вернулась почти через час, разузнав, что их предводитель носит имя Ашрам и вся группа планирует отбыть из Эш- Хайма в сторону Сухмета и далее на север ровно через три дня. Путь их лежал на плато Ошура — место пересечения трех границ: щита, Диштрана и Эфатира.

На удачу всех время ухода выпало на ранее утро. Город спал, как и его ничего не подозревающие жители. Не смотря на брошенные в гневе слова Ашина, никто не отказал отшельникам в помощи, когда они начали готовиться к уходу. В том числе поэтому никто и не обратил внимания на то, что группа отшельников пополнилась на трех драконов. Не имея представления, что может потребоваться в путешествии и куда именно стоит направиться, каждый из троих собирал самое необходимое. Оттого их лошади могли показаться перегруженными в сравнении с путешествующими практически без всего отшельниками. Ашрам, увидев приближающихся к нему в условленный час всадников, лишь пожал плечами. Представлять прочих своих спутников он счел на данный момент лишним.

Вот уже час все двигались вперед в полном молчании. Тем неожиданнее был раздавшийся сзади пронзительный голос.

— А ну стойте!

Руши резко развернулся, не веря. Их нагонял Мишран. Друг и товарищ, верный и преданный, но слишком всего страшащийся. Одному великому пламени известно, чего стоило ему решиться на столь авантюрное путешествие. Потому Руши, рассказав другу о своих планах, даже не стал предлагать отправиться с ними. Он знал, что Мишран будет молчать, равно как и не хотел налагать на него непосильную ношу. Вся группа остановилась, дожидаясь всадника, гнавшего свою лошадь что было сил.

— Почему ты… — начал было Руши, но осекся, когда друг недовольно бросил на него озлобленный взгляд.

— Я знаю, что ты считаешь меня недостаточно смелым для всего этого. Так и есть. Но ты мне как брат, Руши. А Ишира почти сестра. Мы все росли вместе. — он запнулся, глубоко вдохнул, собравшись, и произнес. — Я не хочу жить и думать, что вы можете быть в опасности, а я даже не пытался помочь.

— Мы ведь можем и не вернуться. — озвучила Ишира то, о чем втайне думал каждый из них. В этот момент Ашрам неспешно подъехал к ним. Он окинул задумчивым взглядом всех четверых.

— Великие пески раскрывают объятия для всех желающих. Но не в нашей власти знать, будем ли мы после этого жить. Мы, отшельники, рады любой компании. Надеюсь, вы точно понимаете, что здесь не ваш привычный дом.

— Мы здесь именно затем, чтобы от нашего дома и народа еще хоть что- то осталось. — ответил за всех Руши.

Такой ответ вполне устроил предводителя отшельников. Удовлетворенно кивнув, он произнес:

— Я на это надеюсь. Потому позволил идти с нами. Скоро привал, отдохнете. Нас ждет долгий путь до следующей остановки. Тогда и поговорим.

Поднялся ветер, остервенело хлещущий по ногам. Повинуясь неведомому зову внутри, Ишира обернулась. Туда, где за поднятыми ветром тучами песка окончательно скрылись врата ее города. Все эти несколько часов пути, девушка ощущала, что чем дальше они уходили, тем сильнее горел внутри нее огонь. Он будто радовался предстоящему путешествию. А еще предвкушал изменения, не только в Ишире, но вокруг нее. И в каждом из них. Были ли они на благо, понять было сейчас невозможно.

*****

— Мы обязаны попытаться. Пока трое его шавок в ином мире.

— Но двое здесь. И они могут перемещаться туда и обратно практически мгновенно. Да и сам…

— Слишком глупо будет просто без плана. Попытка переворота, покушение на убийство императора…

Все трое замолчали, обдумывая ситуацию. Пока четвертый голос не нарушил тишину.

— Он сам скоро отбудет туда. Думаю, шанса лучше у нас может не быть.

С той ночи, когда Миара сломала стекло в своей камере прошло чуть больше месяца. Несмотря на фактически ежедневные занятия с Тарией, новообретенная сила так и отказывалась подчиняться полностью. В том, что четвертая виспера неизменно докладывала о скромных успехах женщины лично Императору, сомневаться не приходилось. Сама Миара могла предположить лишь одну причину, по которой уроки не давали результата, — подсознательное нежелание принимать новую силу. Будь ее воля, она бы отказалась от любой магии, как это и было большую часть сознательной жизни. Еще будучи ребенком, Миара достаточно легко приняла факт, что не обладает положенной ей от природы магией, и никогда не будет в этом походить на свою мать или любого иного представителя своего считавшегося давно исчезнувшим народа.

Миара подняла ладонь к лицу, пытаясь не погружаться в воспоминания. Не видеть свою руку, сжимающую окровавленный нож. Не слышать, как надрывно всхлипывали забившиеся от испуга в угол ее четырехлетние дети. Не пытаться понять, почему в их дом пришел человек, уже успевший разрушить ее жизнь и успевший к приходу Миары убить ее мать. Не чувствовать, как через секунду после удара ножом в живот мужчины сила взревела и пробудилась, собирая разлитую по полу кровь, вытягивая ее из еще живого нападавшего, разрывая сосуды и органы. Красные ручейки ползли к ногам, рукам, чтобы острыми иглами впиваться в еще пытавшегося держать ее мужчину, обхватившего кинжал в своем животе. Кровь петлей обвилась вокруг его шеи, перекрывая ток воздуха. Никогда в жизни она не призналась бы себе, что наслаждалась нежданной местью. Попытавшись обнять детей, чтобы успокоить их, Миара натолкнулась на непроницаемый щит, созданный Брисом вокруг себя и сестры. Эви трясло, и глаза ее побелели, закатившись. Очнувшись буквально через мгновение девочка невнятно произнесла лишь, что за ними идут. Ровно за минуту до того, как в дом вломились еще четверо мужчин. Миара сразу же вспомнила каждого. Ни один не изменился за пять лет, не стерся из ее памяти. Как и раньше, они без вопросов помогали своему лидеру, валявшемуся теперь у ее ног в собственной крови. Извергу и насильнику, решившему, что она должна принадлежать ему одному, как и ее дети. Его дети. Она не колебалась ни секунды, заставив кипеть кровь в каждом быстрее, чем те успели опомниться. Все они умерли практически моментально, захлебнувшись в собственной кипящей крови.

С того дня и до захвата Дарланом Диштрана Миаре и ее детям приходилось прятаться от ужаса последствий столь кровавого убийства. Становиться невидимыми у всех на виду, чтобы никто не мог понять и осознать наличие у них сил и их сущность. Но женщина ни дня не корила себя за причиненные смерти. Лишь за то, что не успела раньше, чтобы спасти мать и сберечь от кровавого зрелища своих детей. Поистине страшно стало позднее. От запоздало догнавшего осознания, что тем днем кроме ее сил проснулись и силы ее детей. Сильно раньше нормального для их народа срока.

А сейчас все принимало и вовсе неконтролируемые обороты. Миара никак не могла ожидать, что в ней будут жить не одна, а две силы, каждая смертоноснее другой. Слишком долго ей пришлось учиться управлять кровью так, чтобы не вредить. Лечить, спасать, а не убивать. И без помощников она бы не справилась. Но сейчас помощи ждать было не откуда. В довершение всего две силы будто смешивались внутри, пусть тьма все же брала верх. И это обстоятельство пугало похлеще всех прочих.