О моём перерождении в сына крестьянского 1 (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 6

Да и теневые руки своей души я «научил» менять форму в довольно широких пределах. Вплоть до вытягивания пальцев до тридцатисантиметровой длины с одновременным их превращением в острые, словно металлизированные клинки – а-ля душка Фредди Крюгер, помогавший мне засыпать в юные годы и рубивший на семнадцать частей некоторые мои особо злобные кошмары.

В общем, я понемногу подбирался ко второму кантрипу, изменённому не меньше, чем первый: к Вспышке Мечей. Возможно, в некоторой контаминации с Первобытной Дикостью, которая по правилам «Подземелий и драконов» была привилегией друидов и давала дополнительную поражающую силу атакам когтями и зубами. Но у меня пока нет класса, так что не всё ли равно? Жизнь – не игра, я могу отрабатывать столько магии и таким образом, сколько и как пожелаю.

Конечно, в качестве основного средства атаки я предпочёл бы Мистический Заряд (хотя бы в силу того факта, что он бьёт на хорошей такой дистанции и наносит урон чистым искажением метрики, а искажать метрику я научился с помощью своего нетипичного телекинеза неплохо – и легко мог бы повторить аналогичный трюк более резко, с вложением дополнительной маны для увеличения эффективности). Вот только тренироваться в создании Мистического Заряда можно смело лишь в том случае, когда нет шансов, что тебя раскроют. Когда точно уверен, что резкие скачки в объёме маны и сами колебания в море маны, порождённые боевыми чарами, никто не заметит.

Моя же странная смесь Вспышки Мечей с Первобытной Дикостью не требовала обязательного применения на цели. Преобразуй свои руки, возвращай им былую форму и преобразуй снова... если рядом нет другого мага с хорошим восприятием, такие манипуляции совершенно незаметны. А в мою деревню таких, само собой, не завезли.

И тут кто-то мог бы спросить: голубчик! Ты не дохрена ли быстро учишься и не слишком ли ловко совмещаешь практики, простые по отдельности, но не самые простые при совмещении?

Я бы даже согласился с такой претензией, если бы не одна неприятнейшая штука, портящая мою вторую жизнь со страшной силой.

Скука.

Вот чем занимаются обычные пятилетние дети в крестьянском хозяйстве, когда родители не посылают их что-то принести или унести, не велят приглядеть за мелкой сестрой в её (а немного ранее моей) люльке, отскоблить разделочную доску от куриных потрохов в воде ближайшего ручейка и сделать ещё что-то такое же: незначительное, но посильное и пятилетке, нужное больше для того, чтобы дитё не маялось без дела, чем для какой-то реальной необходимости?

Читать нечего, вообще. Собственно, даже мои новые родители не умеют читать; а уж кабы вдруг их сынишка начал корябать нечто на песке и зачитывать это вслух – надо думать, они бы просто офигели.

(На практике – нет, не офигели бы. Но лишь потому, что моя вторая особенность прикрывает такое палево, и для них это стало бы очередным детским баловством).

Новомодные интернеты, зомбоящик с рекламой? Радио? Тоже нет. От слова вообще.

Да чего там: тут даже про настольные ролевые игры никто отродясь ничего не слышал! Ни про «Манчкина», ни про «Подземелья и драконы», ни хоть про ветхозаветную, примитивную, как мычание, «Ослик Маффин ищет клад». Прикиньте?

Варвары. Дикое скопище пьяниц.

Потому что люди есть люди, а у тёмного люда низкого сословия всех развлечений – накатить бражки али настойки, немузыкально поорать да всласть потискаться со вдовой соседкой (при виде которой на трезвую голову опускаются и руки, и всё остальное).

Пиком культурного досуга в Малых Горках считаются сборища в общинном доме, особенно частые в зимнюю пору, когда почтенные старшие – чаще всего Кализа-травница и Хомлон Капкан, первый на деревне охотник, ибо староста не снисходит, а Бажайе-лекарю лень – рассказывают поучительные были. Которые особо поучительные, вроде истории Курисема Скомороха, королевича Сорива, Нойлы и Валоха – неоднократно, слегка меняя нарратив.

Поневоле запомнишь, даже если не поймёшь.

Дважды в год в ближнем селе, Верхнем Пореченском, устраивают ярмарки. Малую весеннюю и большую осеннюю. Там с разнообразием забав получше. Скоморохи и маги выступают, музыканты поют-играют, разномастные хитрецы (то бишь те, которых принятие судьбы одарило высокими персональными параметрами и наипаче того харизмой) устраивают забавы с конкурсами. Попутно вымогая плоды тяжких трудов на земле и добытые сельчанами мелкие монеты – но так ловко, что непритязательная и глубоко впечатлённая публика уходит довольной, полагая, что оно того стоило.

А мне, напомню, пять лет. Чуть больше, но сколько конкретно, не знаю: точной даты рождения мне до сих пор никто не сообщил, и я даже о том, что являюсь зимним дитём, узнал по случаю, подслушивая.

Вот и чем в глубочайшей глубинке развлечься благородному дону?

Бражку я сам хлестать не стал бы, даже если предложат. Деревенские ух нах красотки вызывают примерно столько же позитивных эмоций, как кудрявый пёсель по кличке Кусок, коллективный питомец всей деревни. (Почему так? А потому, что высок шанс найти блох и там, и там, ага. Вроде круто: готовый материальный компонент для игрового заговора Нашествие, призывающего обволакивающую цель тучу вошек, клещей и прочих паразитов. Вот бы Тейлор Эберт была счастлива, изучив такое... увы, в реальности этот заговор не работает, а с себя я регулярно счищаю насекомых всё той же Волшебной Рукой). До Верхнего Пореченского два дня на телеге в одну только сторону, и никто меня туда, конечно, не пустит – это привилегия для нашедших тропу. Лупить палкой по крапиве, воображая себя великим мечником, мне в силу возраста приходится, но сами понимаете, как сильно это развлекает голоногую особу моих не признанных, но крайне высоких талантов.

Я предпочитаю тратить время на челночный бег по двору, ну, или его подобие: всё больше пользы. А ещё развиваю амбидекстрию, швыряясь камнями попеременно с правой и левой руки, да и про растяжку не забываю. Детское тело с удивительной, но очень приятной лёгкостью садится в лотос и оба варианта позы морского царя, в продольный и поперечный шапагат, скручивается бубликом – так, что ступни ложатся на макушку головы, и так далее. Не хотелось бы с возрастом потерять это всё...

Короче, забавы с магией – чуть ли не единственные доступные мне забавы вообще. И более-менее стоящее дело – тоже единственное. А обучаемость в моём возрасте зашкаливает, особенно если мотивация хороша. Так чего удивляться моим успехам?

Правда, сравнительно взрослое сознание – это не только сплошные плюсы. Если бы я был дитём пяти лет не одним лишь телом, за освоение и параллельное применение аж двух заговоров, да ещё тайное, да ещё в оригинальной вариации, я бы получил такой толчок к личному развитию, что мог бы радоваться пятому или даже шестому уровню... или, как местные выражаются, поднялся бы на несколько ступеней лестницы судьбы. Но в моей анти-манчкинской системе в зачёт идут не абсолютные, а относительные усилия, потраченные на совершение тех или иных действий – и так как меня все эти магические штуки не заставляли реально напрягаться до предела и за ним, то за четыре недели с момента осознания себя я всего лишь открыл счёт. Да-да: маленький шаг для одного человечка...

С нулевого уровня на первый.

Но и такой маленький шаг принёс мне два свободных очка. Которые я сразу же, не особо рассуждая (потому что все рассуждения давно сделаны, а выводы проверены и перепроверены куда как более семи раз), отправил в сенситивность. Было значение параметра семь, а стало девять.

И знаете, разница вышла прям разительная.

Да, моё восприятие осталось таким же, как прежде: десятка, ранговый предел. Но с выросшим корневым статом оно... ну да: заиграло новыми красками. И, кстати, контроль магии стал естественней, легче и мягче – хотя там как было пять, так и осталось. Но влияние корневого стата коснулось и его.

Сразу после получения уровня и выбора изменений в профиле я добавил к двум камешкам, левитируемым Волшебной Рукой, третий. А свои «когти Фредди Крюгера» начал удлинять до полуметра. Но по субъективным затратам это всего лишь нагрузило мою душу так, как чуть раньше, на нулевом уровне и с семёркой сенситивности, нагружали два камешка и тридцать сантиметров длины.