Мечников. Избранник бога (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 37

Я вышел на улицу, готовясь выдвинуться на работу, и взглянул под ноги, заметив, что мои ботинки издают непривычный звук.

И тут же услышал голос Сеченова:

— Надо же! Как рано весна пришла в этом году. Да, Алексей?

Снег подтаял… Под ногами голая промёрзшая земля.

Вот и настал тот момент. Уже сегодня вместе с растениями проснутся первые очаги некротики.

Наступил День Грифона.

Пройдя вместе с Сеченовым до амбулатории, я услышал звон колоколов в церкви Грифона. Хоть я и не был досконально знаком с местными верованиями, но до меня сразу дошло, что означает эта мелодия. Ранее жрец Никодим ещё ни разу не звонил столь громко. Меня даже оглушило от того, как ревел священный колокол. Похоже, этот звук было слышно даже далеко за пределами Хопёрска.

День Грифона.

А ведь Гигея меня предупреждала. Говорила, что некротические очаги, посаженные покойным Сухоруковым, взойдут сразу же, как только наступит весна. И что же в итоге? Весна пришла раньше времени. Не припомню, чтобы снег начинал таять уже первого марта. Нам — лекарям — это совсем не на руку. В Хопёрске больных сейчас — хоть отбавляй. А уж если ещё и некротика добавится… Ух. Нам явно придётся несладко.

На прошлом собрании я не передал Синицыну свёрток, который отдал мне его друг Влад Опрелов. Мы тогда обсуждали куда более важные дела и разошлись уже уставшими, не до того было. Понятия не имею, что в свёртке, но почему-то меня тревожит нехорошее предчувствие.

Будто я несу что-то недоброе в нашу амбулаторию. Но открывать чужую посылку — не в моих принципах. По-хорошему надо бы…

«Ты несёшь смерть, Мечников».

Мои мысли прервал голос Гигеи. Сказав это, она вновь исчезла из моего сознания.

— Ты почувствовал, Алексей? — обратился ко мне Сеченов. — Странно, будто рядом с нами только что прошёл кто-то из богов.

— Просто ветер тёплый подул. Весна приближается, — ответил я.

Ага… Значит, он чувствует, когда Гигея выходит со мной на связь! Надо стараться не разговаривать с ней, когда рядом находится Иван. Хоть мы и союзники, но всё же связь с богиней должна быть сокрыта от чужих глаз.

Но куда важнее — что Гигея имела в виду? Сказала, что я несу смерть. Какую, чёрт подери, смерть? Я ведь лекарь, как-никак. Стоп…

Я взглянул на свою сумку.

А может быть, я несу смерть в буквальном смысле этого слова?

Я ведь действительно понятия не имею, что лежит у меня в сумке. Нужно подойти к Синицыну с этой посылкой. Сразу же, ещё до начала приёма. Это нельзя откладывать на потом.

Илью я поймал уже на ступенях амбулатории. Жестом попросил Сеченова идти дальше без меня, а затем потянул Синицына за собой к тёмному углу между зданиями, где мы всегда обговаривали все наши тайны.

— Алексей, ты чего? — удивился он. — Что уже с утра успело случиться? Я даже глаза до сих пор не продрал!

— Вот, — сказал я, а затем достал из сумки свёрток. — Это тебе просил передать Опрелов. Не стал вчера при Сеченове передавать тебе эту посылку. Мало ли что в ней находится?

Я заметил, как заблестели глаза Синицына.

— И то верно! — улыбнулся он. — Ты всё правильно сделал, Алексей! Теперь я могу её забрать?

Он попытался выхватить посылку из моих рук, но я резко отступил назад.

— Ты чего? — удивился Синицын.

— Не подумай, что я лезу в твои дела, но меня очень беспокоит содержимое этой посылки, — сказал я.

— Ты… — Илья напрягся. — Ты что, внутрь заглядывал?

— Нет, — помотал головой я. — Но моя магия сообщила мне, что её содержимое опасно. Ты уверен, что можешь доверять Владиславу Опрелову?

Ох и не понравился же мне взгляд Ильи, который он бросил на меня после этой фразы. Он будто пожалел о том, что эту посылку передали именно мне. Я почувствовал гнев. Который был предусмотрительно потушен. Синицын не хотел ссориться со мной, поэтому сразу же взял себя в руки.

— Я доверяю Владу как своему брату. А точнее — больше, чем брату. Дмитрий пытался меня заколоть, а Влад такого никогда бы не сделал. Просто отдай мне посылку, Алексей. Пожалуйста, — взмолился он.

Но я решил идти до конца.

— Только если ты скажешь, что находится внутри неё, — ответил я.

Синицын скрипнул зубами. Я почувствовал напряжение, порождённое тем фактом, что Илья борется сам с собой. Если бы на моём месте был кто-то другой, он бы напал. Отобрал бы посылку силой. Сомнений в этом быть не может.

— Там кое-что, что мне очень нужно, Алексей. Я без этого жить не смогу. Я попросил Опрелова передать эту посылку через тебя, но, видимо, ошибся. Не стоило делать этого. Тебе ведь обязательно нужно влезть не в своё дело, да? — неожиданно разозлился Синицын.

— А вот это уже интересно, — обратив внимание на глаза Ильи, нахмурился я.

Зрачки сузились до крохотных точек. Потеет. Всего трясёт.

Только не это…

— Что ж, ты уже дал мне ответ на мой вопрос, Илья. Теперь мне всё ясно. Открою сам, — сказал я и потянулся к свёртку.

— Нет, не смей! — проорал Синицын, но я вовремя ударил обратным витком по его голосовым связкам, чтобы не дать крику Ильи вырваться за пределы этого переулка. А затем сразу же вызвал резкое расслабление его конечностей. Илья рухнул передо мной на колени в жидкий снег, перемешанный с грязью. У меня не были иного выбора.

Ведь я не собирался передавать ему то, что находилось в свёртке. Поскольку там действительно находится смерть. Только смерть не быстрая, а долгая и мучительная. Та, которая скрывается под маской безграничного удовольствия.

— Не думал я, друг мой, что ты скатишься до такого, — вздохнул я и развернул его свёрток.

А в нём были листья. Я прекрасно понимал, что они из себя представляют.

— Ну зачем же ты так, Алексей… — простонал Синицын. — Я ведь помогал тебе, с верностью выполнял любые твои поручения. А ты решил так меня предать.

— Предать⁈ — воскликнул я. — Я хочу спасти тебя, болван! Ты с каких пор сидишь на наркотических растениях?

Я видел эти листья в трактате Асклепия. И точно такие же были изображены в алхимическом справочнике Парацельса. Местный наркотик. Я как-то думал вырастить его, чтобы использовать сок листьев в микродозах для погружения больных в наркоз, но потом выяснил, что даже в такой концентрации это вещество может вызвать зависимость.

— Я повторю свой вопрос, Илья, — продолжил давить на друга я. — Как давно Опрелов присылает тебе эту дрянь?

— Только не трогай Влада, пожалуйста. Он тут ни при чём. Он просто посредник, клянусь… — бубнил Илья.

— Значит так, — решил подытожить я. — Поступим следующим образом. Сейчас ты возьмёшь себя в руки. Я тебе помогу. Стимулирую мозг лекарской магией.

Сам-то он понятия не имеет, как это правильно сделать. Точно так же, как мой дядя, который не знал, как излечить себя от укачивания и джет-синдрома.

Главное — не магия. Главное — знания. Только они дают силу.

Знающий лекарь с одним витком гораздо сильнее идиота с десятью витками. Витки — лишь инструмент.

— А что потом? — спросил Синицын. — Алексей, раз уж ты всё узнал… Ты должен кое-что понять. Я пользуюсь этими травами уже… Лет пять. С тех самых пор, как окончательно рассорился с отцом. Да и в юношестве баловался.

— Ты понимаешь, что тебе жить года два-три, если ты продолжишь в том же духе? — прорычал я. — Ради каких денег, ты, зараза, трудишься? Ради чего пашешь вместе со мной? Ты же подохнешь! Причём далеко не самой лёгкой смертью. Это — наркотик, Синицын. И он тебя будет убивать долго и мучительно.

— Так куда же я от него денусь-то⁈ — воскликнул Илья. — Всё уже! Поздно. Я подсел.

А вот и новый проект появился благодаря моего старому другу. Придётся теперь и им заняться.

— Месяц назад мир не знал о бактериях. Меньше недели назад никто не мог даже заподозрить, что существуют вирусы. За это время мы создали антибиотики и скоро произведём противовирусные препараты, — произнёс я. — А ты сомневаешься, что я не смогу тебя вылечить? Встань, Грифон тебя разорви! — я протянул Синицыну руку. — Я вытащу тебя, Илья. Не дам погрязнуть в этой дряни. Мы слишком много прошли вместе, чтобы я позволил тебе умереть от этой травы.