Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая (СИ) - Головань Илья - Страница 22

По горному перевалу прокатился рокот. Шум доносился откуда-то снизу, из лагеря врага — и Сы вскочила на ноги.

Посреди круглого желтого ковра на коленях стояли шесть человек. Трое были в самурайских доспехах, еще трое — в толстых кожаных одеждах механиков. Все шесть человек уперлись головами в землю, показывая то, насколько они раболепствуют перед своим хозяином.

— Мы штурмуем перевал неделю. Неделю.

Холод в словах мужчины заставил механиков вздрогнуть. Один из хатамото Сегуна не любил, когда его приказы не исполняют.

— Мэцу.

— Да, господин! — ответил один из самураев, поднимая голову.

— Убить каждого десятого из тех, кто провалил сегодняшний штурм перевала.

— Есть!

Зверский приказ обрадовал всех шестерых подручных хатамото, ведь казнили не их.

— Мы должны взять перевал, это главная задача. И мы делаем это уже неделю, хотя защитников… Сколько их там?

— Пятьдесят семь, господин, — ответил самурай.

— Пятьдесят семь. Пятьдесят четыре дикаря и три предателя.

Морозный Румар, один из перевалов через Тульпийские горы, был легкой целью. Во-первых, он был широким. Во-вторых, он почти не пользовался популярностью, потому что существовал еще и Южный Путь.

Но Морозный Румар стал крепкой преградой на пути Империи Красного Солнца.

Между Синим Берегом и Тульпийскими горами почти нет школ боевых искусств. Те немногие мастера, что пережили первый день вторжения, быстро поняли, что восточный Централ обречен. Они отступали туда, где были шансы на победу — в Район Ста Школ и к Тульпийским горам. Один из перевалов, Спокойный Фиф, пал под напором врага, в то время как Морозный Румар стал последним оплотом восточного Централа.

— Атаки того монаха не дают войскам подойти, — сказал один из самураев.

— Один жалкий предатель остановил армию Победоносного Вторжения? Ты опозорил себя, свой род и лично Сегуна.

— Я… Все понял, хатамото.

Остальные не осмеливались поднять головы, когда один из них вонзил себе катану в живот. Никто не стоял над самураем, чтобы прервать мучения, поэтому смерть наступала долго. Катана медленно погружалась в тело, пока не добралась аж до сердца, пронзив и его. Последовало еще десять вдохов, прежде чем самурай окончательно умер и завалился на ковер.

— Проведите казнь и подготовьте войска. Сегодня мы возьмем перевал. Мои механизмы вам помогут.

— Как прикажете, хатамото.

Подготовка заняла всего час. В лагере в нижней части перевала Морозный Румар осталось всего пару сотен обычных солдат — и то лишь для того, чтобы выполнять черную работу. Хатамото собрал для штурма перевала только лучших людей — самураев. Их здесь было больше трех сотен.

Плечом к плечу с самураями из плоти и крови стояли магомеханические самураи. Они не были диковинкой для Империи Красного Солнца, этих солдат, не знающих страха, боли и усталости любили использовать в любой армии, но только в войсках хатамото Со Фумайо магомеханических солдат было так много — почти двести единиц.

— Нападение!

Никто этого не ожидал, ведь крик прозвучал не сверху, откуда в последнюю атаку могли пойти защитники перевала, а снизу. У подножия Тульпийских гор Со Фумайо оставил два десятка самураев и десять тысяч солдат. Никаких вражеских армий по эту сторону гор у врагов просто не осталось, а если бы и нашлись какие-то войска, солдаты хатамото смогли бы их задержать.

Но те, кто напали на лагерь у подножия, прошли через войска, как нож сквозь масло.

— Боевая готовность!

Врагам не повезло. Войска были собраны, магомеханические солдаты обслужены. Все, что нужно было сделать Со Фумайо — развернуть силы. И это произошло даже без его команды, быстро и четко.

— Наконец-то добрался, — сказал Ливий, запрыгнув на деревянную стену вокруг вражеского лагеря. Двусторонняя секира покраснела от крови — прорываться пришлось с боем.

— Враг!

Полетели стрелы, от которых Волк отмахнулся секирой. Через мгновение он уже стоял посреди вражеского строя. Воля Тела пробудилась, и взмах секиры лишил жизни пятерых самураев.

— Убить его! — прокричал Со Фумайо.

Все они шли по Пути Ядра. Ливий не сомневался в своей скорости. Каждый Шаг Предков переносил его в новое место, где взмах секиры лишал жизней.

«А этот быстрый», — подумал Волк, перехватив свое оружие. Удар катаны пришелся на лезвие.

— Эйфьо.

Воздушная стихия окутала Ливия и секиру. Скорость увеличилась еще сильнее, и тогда в лагере врагов началась резня.

«А вот и магомеханические самураи».

Обычные самураи уже паниковали, не зная, что делать, а вот враги из металла действовали слаженно. Ливий уничтожал их десятками, но каждый из механических самураев был готов подставиться под удар так, чтобы ограничить Волка в движениях хоть немного.

— Эйфьо. Хон.

Ураган объединился с пламенем, превратив лагерь в полыхающий ад. Самураи лишились всякой дисциплины, и Ливий увидел, как они убегают к подножию. Но дело было не в страхе перед Волком: на побег враги решились лишь тогда, когда огонь закрыл их от собственного полководца.

«Интересно», — подумал Ливий. От его взгляда не укрылись обезглавленные тела самураев, которые лежали в лагере еще до прихода Волка.

Механических самураев ничего не останавливало. Ливий рубил врагов и перемещался по всему лагерю, но хатамото продолжал смотреть, не вмешиваясь.

«Пусть ждет, если хочет», — подумал Волк. Пусть он и пришел за головой вражеского командира, сейчас Ливий сконцентрировался на другом. Он приближался к тому, чтобы обрести новую силу.

На пути к Тульпийским горам Волк не раз пускал в ход секиру, но по-настоящему она раскрылась здесь, в тесном лагере самураев. Врагов было много, и каждый удар Ливия убивал сразу нескольких противников. Волк начал чувствовать оружие лучше, понимать, в чем заключается сама суть секиры. Врагов поубавилось, в бой шли только механические самураи, но Ливий чувствовал, что осталось совсем чуть-чуть.

«Вот оно!», — подумал Волк, обрушивая секиру на очередного врага.

Воля Топора пробудилась, захлестнув Ливия, как приливная волна. Провернув секиру, Волк с легкостью разрезал сразу трех врагов — совсем без усилий, будто это были не самураи из металла, а деревянные манекены.

Еще открыв Волю Меча, Ливий понял, что со следующими Волями оружия будет проще. Воля Посоха была больше защитной, а Воля Меча — наоборот агрессивной. Познав крайности, Волк понял: он может понять почти любое оружие.

Топор — это оружие, выросшее из инструмента. То, чем рубили лес, превратилось в орудие убийства. Так в чем же суть топора? В убийстве, как у меча?

Суть топора — в ударе.

Инструмент, которым рубят лес. Орудие палача, лишающее жизни. Снаряжение воина, крушащее врагов. Топоры бывают разными, но общее есть у каждого. Удар должен быть точным и сильным, и неважно, для чего он нужен: повалить дерево, отрубить голову на плахе или прорубить вражеский щит. Просто руби — и не думай ни о чем другом.

«И у меня как раз есть подходящая техника», — подумал Ливий.

В Сильнаре Волк узнал много техник. Была и одна, предназначенная для топора — ее Ливий получил лично от Сильнейшего.

«Стиль Ходэн: Зеленая Жатва». Прием, выпускающий лезвие из яри — очень похожий на Сизое Касание, но гораздо сильнее. Зеленая Жатва требовала Волю Топора, и, получив ее, Ливий не стал откладывать технику в долгий ящик.

— Ха-а!

Лезвие топора окрасилось в зеленый, Волк взмахнул оружием — и огромная волна яри прокатилась по самурайскому лагерю. Всех механических врагов разрубило пополам — всего одной атакой Ливий закончил бой.

«У меня осталась где-то треть яри в Ядре и половина теле», — оценил свои «запасы» Волк. Он тратил энергию без оглядки весь бой, а Зеленая Жатва оказалась довольно прожорливой.

«Но оно того стоит. Итак, пора разобраться с хатамото», — подумал Ливий, глядя на вражеского полководца. Зеленая Жатва не задела его.