Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая (СИ) - Головань Илья - Страница 1

Верховные «Единства» давно не собирались вместе. В этом просто не было нужды. Демон действовал независимо, как и Кукловод, плетущий свои сети по всему Централу. Смертные, получившие от Хаоса свои владения, редко выбирались на общие собрания.

Но сегодня был особенный случай, ведь глава «Единства» наконец-то восстановился.

Дверь распахнулась, и в зал шагнул молодой на вид юноша. Он был похож скорее на младшего брата Хаоса, чем на него самого, но близкие сподвижники главы «Единства» знали: Хаос умеет менять внешность и любит это делать.

— Рад вас всех видеть, — сказал с улыбкой глава «Единства», занимая место во главе стола.

— И мы вас, глава, — сказал Гранит с поклоном. Остальные поспешили сделать то же.

Даже если бы кто-то посмел выдавать себя за Хаоса, обмануть Грома они бы не смогли. Заместитель главы «Единства» стоял возле юноши — а значит, ошибки быть не могло.

— Кое-кого не вижу, но это не важно.

На собрание прибыли все Верховные, кроме двух. Зверь проигнорировал приглашение, а Яд сослался на занятость, отправив ответное письмо с извинениями. Многие думали, что Хаоса это разозлит, но глава «Единства» был в хорошем настроении.

— Зато есть новое лицо.

Взгляды Верховных устремились к одному человеку. Многие считали, что ему здесь не место. Верховные набираются из лучших Поборников Хаоса, а тот, кто стал новым Верховным всего три недели назад, пробыл в Поборниках Хаоса слишком мало.

— Рад служить вам, глава, — с поклоном ответил Аквила.

Когда «Единство» напало на Сильнар во второй раз, Аквила, ученик Стали, едва не погиб. Тогда он только-только стал Поборником Хаоса. С тех пор прошло слишком мало лет, чтобы стать Верховным, никто бы и не подумал дать Аквиле этот титул. Но слово Хаоса — закон.

Развернувшись к своим людям спиной, глава «Единства» взмахом проявил карту на стене. Тысячи отметок на ней давали понять, где территория Красного Бога, и где территория Альянса Светлых Сил. Были там и земли «Единства», и независимые школы — на карте Хаоса нашлось место всем сторонам возможного конфликта.

— Что скажете?

Вопрос главы «Единства» требовал ответа. Но что именно хотел услышать Хаос? Никто этого не знал, и первым решил попытать удачу Гранит.

— Наши территории велики, но их стоит расширить на север.

— Не то, — махнул рукой Хаос, даже не поворачиваясь к Верховным.

— Альянс Светлых Сил занят культом. Самое время ударить по ним, — сказал Сталь.

— Мы все еще не можем тягаться с ними, — ответил Хаос.

Верховные молчали. Неожиданно заговорил Аквила:

— Паритет?

Хаос резко развернулся. На его лице сверкала улыбка ученого, только-только сделавшего великое открытие.

— Да, мы балансируем друг друга. А что нужно сделать в такой ситуации? Обычно заключают союз, который перевешивает чашу весов. Но можно поступить интереснее — добавить еще одну сторону.

— Глава, вы решили обратиться к ней? — удивленно спросил Сталь.

— Именно, — кивнул Хаос. — Сегун не откажется.

— Но почему?

— Потому что любой тиран рано или поздно упирается в границы своего царства, — усмехнулся Хаос. Кинжал вонзился в карту на восточном побережье Централа, и никто из Верховных даже не смог разглядеть бросок.

Великая Пустыня казалась совершенно безжизненной. Лишь пески на сотни километров — и ничего больше. Но это ощущение пустоты было обманчиво опасным: стоит отвлечься, как из песков на тебя бросится гигантский скорпион или червь.

В эти места люди не забредали, ведь в сердце Великой Пустыни не за чем было идти. Не стоило и говорить о путешественниках, но, даже если бы кто-то решился путешествовать через Великую Пустыню, он обошел бы ее центр десятой дорогой. Ведь сердце Великой Пустыни — это всего лишь место смерти, способное уморить даже идущего.

Скорпион ждал. Червь, его собрат, огромная ящерица — выбирать добычу не приходилось. Зарывшись в песок, скорпион мог прождать десятилетия, пока еда не попадется в поле зрения.

Что-то промелькнуло. Четыре пары глаз на слегка торчащей из песка голове ожили, чтобы засечь добычу, но она будто испарилась. Несколько секунд скорпион наблюдал, пока вновь не «уснул».

Едва стопа Ливия касалась песка, как он отталкивался, чтобы сделать еще один шаг на несколько километров вперед. С такой скоростью можно было не бояться за свою безопасность. Волк замечал и скорпионов, поджидающих добычу, и огромных червей, но не хотел ни с кем сражаться, ведь в этих сражениях не было никакого смысла. Немногие могли позволить себе такую роскошь. Будь Ливий вдвое медленнее, на него давно бы набросилась вся местная фауна.

Место боя с Сахраджуджем осталось далеко позади, не говоря уже про Ишбатану. Сверяясь с небом и тенями, Ливий понимал, что находится почти в самом сердце Великой Пустыни.

«Что это?».

Впереди виднелось что-то огромное. Оно отличалось от привычных пейзажей пустыни, поэтому Волк ускорил шаг.

«Дворец».

Полуразрушенный дворец возвышался над пустыней. Он был настолько древним, что от его былой красоты не осталось и следа. На две трети дворец занесли пески, делая его огромным барханом. И все же вход сохранился. И не только вход, но и две массивные колонны, каждую из которых не смогли бы обхватить даже трое мужчин.

У входа лежало огромное тело. Его тоже занесло песком, но времени прошло не так много, как в случае с дворцом. Здесь умер скорпион, и его размеры впечатляли. Он был в несколько раз больше скорпионов из армии фанатиков.

Там, где хитин выглядывал из-под песка, солнце ярко отражалось от золота. Скорпиона создал сам Сахраджудж, можно было не сомневаться. Он был не потомком древних скорпионов, вроде тех, которых приручили фанатики, а изначальное существо, кропотливо выращенное сильнейшим из джиннов.

Ливий шагнул к скорпиону.

— Его убили меньше ста лет назад. Удивительно.

Тело никто не тронул, оно просто высохло на палящем солнце. В округе не жил никто, даже другие скорпионы не приходили сюда.

Волк запрыгнул скорпиону на голову.

— Одним ударом.

Скорпиона убили всего одной атакой, просто разрубив голову вдоль. Ливий не знал, насколько золотое существо было сильным при жизни, но одно он знал точно: броня скорпиона была в десятки раз прочнее, чем у его черных собратьев.

— Топор. Его убили топором, надо же. И рана характерная, ее оставили вертикальным рубящим ударом. Что-то настолько простое… Неужели Великий удар?

Ливий владел этим приемом, обучился ему на Севере. Чтобы убить скорпиона, требовалась недюжинная сила. И Волк знал одного бойца, способного сделать это Великим ударом.

— Зверь. Он был здесь.

Верховный «Единства» и лучший боец Кьялги, селения северян, в котором каждый воин с детства оттачивал Великий удар. Этот прием Зверь однажды обрушил на самого Сильнейшего. И, пусть у Верховного ничего не вышло, Фердинанд признал его силу.

— Но что он забыл здесь, в Великой Пустыне? — удивленно проговорил Ливий и перевел взгляд на дворец.

Скорпион неспроста был убит здесь. Возможно, он охранял дворец или наоборот пытался попасть внутрь.

— Посмотрим.

Вход был открыт. Никаких дверей, никакой магии. Бери и входи. Ливий не стал бездумно лезть вперед, перед этим изучив арку входа. Ничего. Если здесь и были ловушки, Волк не мог их выявить.

Арка входа оказалась свободной, зато дальше Волка встретила стена песка. Взмахнув руками, Ливий призвал ветер, который расчистил ему путь.

Древний дворец давно превратился в тень себя прошлого. Ливий крутил головой, осматривая высокие своды потолка, обломки колонн и мозаики на стенах, от которых остались только небольшие выцветшие фрагменты.

Это был главный зал, в котором встречали гостей — и делали это со всей присущей роскошью. Впереди, почти на уровне потолка, сохранился массивный балкон. Именно с него на гостей взирал властитель этого места.