Писательница для Белова (СИ) - Котлярова Екатерина - Страница 8

— Мой телефон был в куртке.

— Ты номер телефона знаешь наизусть? — мягко улыбается молодой человек.

— Да. Знаю. Я пойду. Спасибо за куртку, — я снимаю верхнюю одежду и протягиваю Савелию.

— Держи, милашка, — вместо того, чтобы забрать куртку, молодой человек протягивает мне телефон. — Позвони бабушке, чтобы не трястись так.

— Спасибо огромное! — с горячей благодарностью выдыхаю я. — Спасибо!

Я набираю номер телефона бабушки, боясь, что она не ответит на незнакомый номер. Но она отвечает практически сразу.

— Я Вас слушаю.

— Бабулечка, привет, — говорю виноватым тоном. — Это я. Катя.

— Катюня! Боже! Внучка, ты где? С тобой всё хорошо?

— Бабулечка, со мной всё в порядке. Я просто была в библиотеке. Готовила проект по философии. Забылась. Прости, бабуля. Прости, прости, прости! — повторяю в отчаянии.

— Хорошо, Катюня. Хорошо. Я услышала твой голосок, успокоилась. А почему с незнакомого номера звонишь? Что-то с твоим случилось?

— Я потеряла.

— Ничего страшного, родненькая. Сегодня у меня пенсия. Купим тебе новый.

— Не стоит, бабуля. Не стоит. Я не хочу, чтобы ты тратилась. Я скоро буду дома, — говорю с нежностью единственному родному и самому любимому человеку.

— Хорошо, Катюня. Жду. Я вареники приготовила.

— Целую. Люблю.

Я протягиваю телефон Савелию, он накрывает мои холодные пальцы ладонью, согревая ледяные пальцы. Я вздрагиваю. Смотрю на молодого человека с удивлением. Парень смотрит на меня внимательно. В его глазах я замечаю странную эмоцию, походящую на вину или жалость.

— Катя, давай, я отвезу тебя домой, — улыбается мягко, смотря на меня всё тем же странным взглядом.

Моя голова почему-то безумно тяжёлая, мне хочется лечь, завернуться в одеяло и заснуть. Я зеваю. Прикрываю рот ладошкой, жмурю глаза.

— Пожалуйста, — прошу молодого человека. — Я очень хочу домой.

— Хорошо. Пойдём, — парень снова накидывает мне на плечи куртку.

Он закидывает мне руку на плечи, будто обнимает, ведёт меня куда-то. С каждым новым шагом я соображаю всё тяжелее. Голова становится более чугунной, неподъёмной.

Парень усаживает меня в машину, пристёгивает, захлопывает дверь. Я откидываю голову назад, затылком упираюсь в подголовник. Глаза закрываются, мне кажется, что я начинаю проваливаться в сон.

Дверь с моей стороны снова открывается, меня отстёгивают, дёргают в бок. Я распахиваю глаза, взмахиваю руками, пальцы тут же находят каменные предплечья, чтобы вцепиться в них.

— Я не ясно тебе сказал, мышь? — рычит с яростью Дамир, встряхивая меня за плечи.

Куртка Савелия слетает на землю, но я замечаю это на грани сознания. Я огромными глазами, с испугом, смотрю на Дамира. В его разъярённое лицо, на котором глаза кажутся пугающе прожигающими. Испепеляющими.

Меня до этого колотило. Сейчас же жар отошёл на второй план.

Напротив. Сейчас мне жарко. Горячо.

Я чувствую, как горячие ладони жгут. До самых костей. Сквозь ткань свитера.

Я судорожно хватаю воздух. Прикрываю глаза, пытаясь спрятаться от взгляда Дамира.

Почему я так реагирую на него? Почему его близость вызывает такую реакцию?

Слабость и ломота в теле сменяется чем-то иным. Волнением. Жаром в каждой клеточке. Томлением.

— Я задал вопрос, мышь серая! — рычит ещё злее, дёргая меня вперёд, из-за чего я лицом врезаюсь в его грудную клетку.

Запах молодого человека заполняет лёгкие под завязку. Горькая вишня, костёр и грецкий орех. Запах восхитительный. Сильный. Я не чувствую ничего кроме него.

Даже яркий запах кондиционера, который исходил от куртки Савелия и впитался в мой свитер, меркнет.

Интересно… Почему я не чувствую запахи тел других, а на запах Дамира реагирую столь остро. Я чувствую каждую его нотку. И самое ужасное, что хочу втягивать его снова и снова.

— Мне очень нужно домой, — говорю подрагивающим шёпотом. — Меня очень ждут.

Молодой человек сжимает мои плечи с такой силой, что голова идёт кругом. Слабость в теле становится ещё сильнее. Ноги дрожат. Подкашиваются. И сейчас я очень рада, что Дамир меня так крепко держит, не позволяя мне упасть.

— Я же ясно сказал, чтобы ты меня ждала! — повторяет уже менее зло.

— Я просто хочу домой.

— Мир, не дури, — слышу голос Савелия откуда-то со стороны.

Он доносится до меня словно сквозь толщу воды. Приглушённый. Больше походящий на белый шум.

— Я сам отвезу её, Сава, — говорит сипло молодой человек, ставя, наконец-то, меня на ноги.

Дамир поднимает куртку и закидывает её на переднее сиденье машины Савелия.

— Пока, — молодой человек почти грубо подхватывает меня на руки.

Я тихо ахаю, впиваюсь пальцами в плечи Дамира, смотрю в его сосредоточенное и хмурое лицо. Молодой человек быстрым шагом идёт к своей машине. Я кидаю беспомощный взгляд ему за спину, смотрю на Савелия, который, сощурив глаза, смотрит нам вслед. Но он не предпринимает попыток мне помочь.

— Он тебе не поможет, мышь, — с хриплым смешком говорит Дамир. — Тебе уже никто не поможет, мышь. Ты сама выкопала себе могилу, девочка. И поверь мне, выбраться ты из неё уже не сможешь.

Я вздрагиваю. И чувствую себя кроликом, вокруг которого удав медленно сжимает кольца. Пройдёт некоторое время, он меня проглотит.

Усталость этого дня ложится мне на плечи, силы окончательно покидают меня. Я обессиленно опускаю голову ему на плечо, прикрываю глаза. Дамир вздрагивает.

Он усаживает меня на переднее сиденье машины, с громким хлопком закрывает дверь. Он садится на место водителя, заводит машину, резко срывается с места. Он сжимает в руках руль. Машина несётся по городу крайне быстро. Как и в машине Савелия, я закрываю глаза и откидываю голову назад.

Я проваливаюсь в сон. Кажется, я крепко засыпаю.

Просыпаюсь я от того, что меня трясут за плечо.

— Приехали. Вали отсюда.

Я медленно открываю слипшиеся ресницы, смотрю на склонившегося надо мной Дамира. Черты его лица заострились. Парень кажется крайне злым.

Я хмурюсь, тру глаза и тут же выпрямляюсь, осознав, где я нахожусь. Я торопливо поправляю ворот свитера, заправляю волосы за уши.

— Спасибо, — шепчу, отворачиваюсь от молодого человека и пытаюсь открыть дверь машины.

Но та никак не желает мне поддаться. Дамир тяжело вздыхает за моей спиной.

— Какая ты никчёмная, мышь! Жалкая, — он подаётся вперёд, прижимается грудью к моему плечу, открывает дверь. — Пошла вон. Чтобы завтра я проснулся, а книги нигде не было.

— Хорошо, — я резко поворачиваюсь к парню.

Его лицо оказывается слишком близко. Горячее дыхание обжигает лицо. Я против воли вздыхаю взволнованно, закусываю губу. Смущаюсь. Выскакиваю из машины. Больше не оборачиваюсь, бегу домой.

Я сделаю всё, чтобы больше не встречаться с Дамиром. Я всё исправлю.

Глава 8

Катя

Бабушка меня встречает меня на пороге. Взволнованная. Бледная. Я шагаю к ней, крепко обнимаю и начинаю заполошно шептать:

— Прости, бабулечка. Прости. Мне так жаль, что я заставила тебя волноваться.

— Какая ты горячая, Катя. Где твоя куртка? Ты почему в одном свитере? Кто привёз тебя? — спрашивает бабушка, отстраняясь и заглядывая мне в лицо.

— Куртку кто-то украл, — решаю не скрывать от женщины. — Не смогла найти.

— А привёз тебя кто?

— Парень из университета. Чтобы я не замёрзла, — говорю устало, отводя взгляд.

— Быстро мойся в горячей воде и в кровать! — бабушка включает всю строгость. — Я тебе молочка нагрею с мёдом и маслом.

Я вяло киваю и плетусь в ванную комнату. Залезаю под горячие струи воды, обхватываю себя за плечи, чувствую, как приятное тепло разливается по телу, а противная дрожь уходит. Бабушка приносит шерстяные носки и тёплую одежду, пока я плещусь.

Из душа я выползаю нехотя, стуча зубами. Одеваюсь. И бегу в свою комнату, чтобы тут же залезть под одеяло.

Бабушка приносит молоко, садится на край кровати, проводит ладонью по лбу.