"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Зубенко Александр - Страница 34

Те кивнули понятливо и разошлись полукругом. План А подразумевал какой-никакой разговор и попытку разойтись без крови. Подавить авторитетом, покидать понты… Теперь так не получится, их слишком много. У нас только один шанс сохранить за собой НИИ, и мы им воспользуемся. Если их приедет человек тридцать, нас просто затопчут. К нашему счастью, их было вдвое меньше, и приехали они на трех машинах.

— Девятка, — шептал я. — Еще девятка… Шестерка с троечным движком… Ну тоже ничего тачка. Не успели ребятишки подняться.

Осталось секунд сорок… Тачки подъезжали вплотную к нам. Большая ошибка! Понятно, что ребяткам не хочется месить снег, но в любой драке нужна дистанция.

— Делаем, как договаривались, — сказал я. — Гасим сразу, без разговоров. Из машин не даем выходить. Сначала тех, кто на переднем сиденье, потом водил. Потом тех, кто на заднем сидении. Эти слоны все равно вылезти не смогут. Три машины. Каждому по одной! Патроны беречь!

— Мне куда? — хмуро поинтересовался Штырь, который вышел на стрелку со своим карамультуком и полным карманом картечи.

— Ты на подстраховку, — скомандовал я. — Димон, а ты сзади держись. Может, с тела возьмем ствол. Тогда он твой.

Вместо ответа Китаец ослепительно улыбнулся и отвернул полу куртки, за которой я увидел набор метательных ножей и какие-то железные пластины в виде звездочек. Да ну е-мое!

— Спрячь это нахуй, придурок! — заревел я на недоделанного ниндзю. — Тебя по этой срани найдут быстрее, чем по пальцам. Вот ведь кретин!

— Пошли, пацаны, — скомандовал Карась, когда тачки конкурентов картинно развернулись перед нами, взбив колесами рыхлый снег.

Моя первая! Я достал ТТ и выстрелил прямо в удивленную морду того, кто сидел спереди. Он даже понять ничего не успел, а на его широкой физиономии презрение едва сменилось удивлением, как ушло вместе с жизнью. Во лбу красным цветком развернулась дырка, а боковое стекло брызнуло осколками…

Водитель! Та доля секунды, что прошла, не помогла качкам сзади. Они, бедолаги, сидели там тесно, словно селедки в банках. Они даже руку в карман не могли засунуть. Поди еще вылези…

Водитель! Есть! Еще трое! Одного нужно ранить!

— Твою мать! — до меня донесся рев Штыря, который стоял с переломленным обрезом и трясущимися пальцами пытался всунуть туда патрон. Из его ноги толчками била алая кровь.

— Димон, жгут! — крикнул и побежал на помощь к своим, высаживая оставшуюся обойму в машину рядом с Пахомом.

Я сделал это напрасно. Карась и Копченый, которые отслужили в Афгане, отработали чисто. Ну, почти чисто. Один из сидевших сзади вывалился на снег и достал Штыря из-за колеса. А его самого достал Китаец, который рассек ему лицо своей сраной звездочкой, чем спас Штыря от второй пули. Бойца добили Карась с Копченым, разрядив в него с перепугу остатки магазинов.

— Жгут! — снова рявкнул я. — Истечет ведь!

— Сука! — Штырь зажимал ногу руками, но получалось скверно. Кровь просто вытекала из-под его пальцев, насквозь пропитав штанину.

— Это Ливайсы были, — попытался пошутить Штырь, когда ногу ниже колена перетянули его собственным ремнем. — Мои любимые. Там больше некого завалить? Я за эти штаны с удовольствием…

— Молчи, братан, — сказал я. — Полежи и помолчи. Мы сейчас поедем в больничку. Там тебя подлатают.

— В больничку мне нельзя, — белыми губами прошептал Штырь. Много крови потерял все-таки. — Мусоров вызовут сразу!

— Ты, падаль! — встряхнул я недобитого качка из первой машины. Он хрипел и пускал кровавые пузыри, уставившись на меня затравленным взглядом.

— У тебя пробито легкое! — снова встряхнул я его. — Это не приговор! Если все расскажешь, мы тебя у Склифа выбросим. Еще потопчешь землю. Сколько вас? Остальные где?

— Все тут, — тихо прохрипел троицкий, зажимая рукой грудь. — Дома сявки остались, пацанва. Бугор наш в первой машине ехал…

— От души! — вежливо сказал я и разрядил пистолет ему в голову. Вот блин! Ведь хотел же отвыкать от фени. Да что же она прет из меня, проклятая!

— Куда их всех? — спросил Карась, который тщетно пытался раскурить сигарету. У него из пальцев падала уже третья, и он бросил это неблагодарное дело. Афган, не Афган, а ручки-то дрожат. Там по духам стрелять сильно легче было, чем по этим славянским лицам. Эх, сколько же парней в землю ляжет еще… А ведь могли бы семьи завести, детишек нарожать!

— В кусты, — скомандовал я. — Обшмонать сначала, потом в кусты. Тачки забираем, потом за телами вернемся.

— Серый! — непонимающе посмотрели на меня пацаны. — Тачки же в крови все и в дырках.

— Да, херню сморозил, — честно признался я. — На нервяке весь.

— Предлагаю так все оставить, — высказался Китаец. — В руки им вложим наши стволы, а их заберем себе. Надо только разбросать тела покрасивее. А наши колеса и шузы спалить потом. Их по протектору опознают мигом.

Мы начали протирать пальчики на пистолетах.

— Димон! — я смотрел на товарища со все возрастающим уважением. — Ты помнишь, я говорил, что ты придурок? Так вот! Я в тебе сильно ошибался, братан! Нормальный эксперт все равно разберется, что это лажа, но все лучше, чем на наш пруд полный самосвал жмуров везти. Гирь не напасешься. Грузим Штыря и погнали в Лобню! Я, кажется, знаю, как ему помочь! Но сейчас мне нужен телефон!

— Братва! — закричал Китаец, который полез в багажник расстрелянной девятки. — Ты сказал, что если ствол поднимем, мой будет! Весло! Я с таким служил!

— Патроны есть? — спросил я, разглядывая счастливого Димона с Калашом калибра 7,62. Нам такое весло сильно пригодится.

— Три рожка! — кивнул Китаец.

— Тогда шмонаем всех по-быстрому и погнали!

— Ты, Сережа, совсем охренел? Ты чего в дом притащил? — прошипела Зойка, когда ко мне в комнату занесли и хотели уже положить на софу Штыря с простреленной ногой.

— Стоять! — скомандовала Зойка братве. — Клеенку постелю, изгваздаете же все! Вот ведь бестолочи! Прибила бы! Ты, Пахом, совсем дурак? О матери подумал? У нее же сердце больное!

— Ты сделала, что я просил? — я попытался проигнорировать ее гнев. — Если да, то шуба твоя. Нутрия, в пол. Весь город усрется от зависти. Я же тебе обещал, когда звонил.

— Да не плети! — посмотрела она на меня удивленно. — Какая еще шуба?

— В пол! — сунул я в ее руку толстую котлету денег, поднятых на разбойниках из Троицка. — Решай сама. Хочешь шубу, хочешь видак, хочешь, золота купи себе. Я тебе очень благодарен, солнце.

— Пал Семеныч скоро придет, — Зойка ошалело смотрела на деньги в руке и не могла поверить своему счастью. Витька ее получал рублей восемьсот, и она четыреста от силы со всеми переработками. И этого едва хватало на еду. Еще год назад это были космические деньги, а сейчас…

— Нормальный лепила? — спросил я.

— Он лучший хирург в городе! — горячо воскликнула она и даже порозовела немного.

— И он без разговоров согласился со смены уйти? — удивленно взглянул я на нее.

— Сказала, что двоюродный брат с плохой компанией спутался, — вызывающе посмотрела на меня Зойка. — Тебе не все равно?

Наш разговор прервал требовательный звонок в дверь, и Зойка метнулась открыть.

— Павел Семенович, спасибо, что пришли! Вы так выручили!

— Да ладно, Зоечка, — услышал я, — как я тебе откажу!

Вот ведь сучка! — с веселым удивлением подумал я. Витька скоро в дверь не пройдет, рога не пролезут.

— Где наш больной?

— Вот он! — Зойка открыла дверь, пропуская вперед благообразного мужчину лет сорока в очках и с железным биксом в руке.

— Что с ним? — спросил врач, надевая перчатки и обрабатывая их резко пахнущей жидкостью. Спирт, не иначе.

— Пулевое, — коротко сказал я. — Артерия задета. Кровь алая, и толчками била.

— Тогда молодцы, что жгут наложили, молодые люди, — величественно кивнул доктор своей стильной эспаньолкой. — Кстати, я не хочу знать обстоятельств получения этой раны. Я о ней обязан в милицию доложить.