"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Зубенко Александр - Страница 33

— Бандитизм — это когда цены за год в десять раз растут, — решительно отмел я его возражения. — А у нас цивилизованное рейдерство. На Западе этим налево и направо занимаются, и даже налоги с этого платят.

— Да? — искренне поразился Фельдмаршал.

Видимо, горкомовец не смотрел фильм Красотка. Там как раз Ричард Гир подобным и занимался. Что он там отжимал в перерыве между тем, как попехивал шлюх на рояле? Судовую верфь? Не помню. Ну ничего. Устроим премьерный показ для избранных сотрудников.

— Да! — передразнил я горкомовца. — Вы забыли, как сами вещали про дикий оскал капитализма? Так это он и есть! Вы же хотели заниматься бизнесом и зарабатывать, я подчеркиваю, очень неплохие по нашим голодным временам деньги. Так и занимайтесь, и зарабатывайте. Я вас уверяю, вы сделаете доброе дело. Эта контора без отца-основателя скоро пойдет ко дну. Пусть лучше на нас работает.

— Что нужно делать? — наморщил лоб Фельдмаршал, в голове которого бегунок на шкале законного и незаконного понемногу поехал в сторону красной зоны.

— Сделаем вторую доверенность якобы от Тарасова, поменяем подпись в карточке в банке, переманим сотрудников со всеми связями. И вуаля, бизнес наш.

Я планировал познакомить наивных советских кооператоров с таким явлением, как корпоративный захват.

— Так они же в милицию пойдут! — всплеснул руками бывший ответработник.

— А их там пошлют в суд, — пояснил я. — Спор хозяйствующих субъектов. Да у нас еще ни практики судебной нет, ни постановлений пленумов Верховного суда. Да в этом никто из судей вообще ни хрена не понимает. Кому там Тарасов поручил из Лондона рулить кооперативом — поди разберись. А если ментов еще простимулировать рублем… Улавливаете?

Лицо горкомовца просветлело.

— У меня друг — председатель лобненского суда. Каждую субботу на рыбалку с ним ходим.

— Подледный лов? — с интересом посмотрел я на него.

— И он тоже. Если тишком поменять юридический адрес Истока на Лобню… Они же там сто лет судиться будут.

— Ну вот, — одобрительно кивнул я, — начинаете соображать. Но нужен свой нотариус, который не побоится все оформить по-черному.

— Есть такой! — обрадовался Фельдмаршал. — Лев Степанович Гершинсон. Он эмигрировать из страны собрался. В Израиль. Так сказать, на историческую родину. Оформит все — комар носу не подточит. Не бесплатно, конечно.

— Не рассчитывал на такой подарок, — усмехнулся я.

— Фонды потребуются, — солидно намекнул Константин Георгиевич. — Представительские! Чтобы костер дружбы горел, туда все время нужно бросать дрова.

— Дадим, — кивнул я. — Вперед, фельдмаршал! Труба зовет. Но сначала разведка. Кто заместитель, кто главный бухгалтер. Хорошо бы достать образцы подписей на каких-то документах, прайс-листы, где склады. Прикинуть обороты.

— Помощники мне нужны. Одному такую операцию не провернуть.

— Ищите. Желательно каких-то отставников из органов.

— Хорошо, займусь.

Наш Фельдмаршал хотел было щелкнуть каблуками, но передумал и исчез, вновь обретя смысл жизни. Общение с власть имущими в роли подателя материальных благ — нет доли слаще для человека, подобного ему. Статус и связи нарабатываются просто по щелчку пальцев. Только успевай бросать чужие дрова в костер своей собственной дружбы с нужными людьми.

Спустя пару дней объявились ниишные беспредельщики. И получилось это так…

— Сергей Дмитриевич! — услышал я в трубку телефона сдавленный голос зама по хозчасти. — Тут люди какие-то пришли, руководство спрашивают.

— Ну, так вы и есть руководство, Иван Тихонович, — не понял я сначала.

— Это по вашей части, — загробным голосом произнес он, а я прикрыл трубку и крикнул пацанам, которые резались в карты.

— Шухер! Братва на терки подвалила!

Все тут же подорвались, а карты оказались отброшены в сторону.

— Ну так проводите их ко мне в кабинет, — совершенно другим тоном сказал я в телефон, глядя, как бойцы готовятся к долгожданной встрече. — Скажите, что я зам по безопасности на этом объекте.

Копченый и Карась дослали патрон в своих Макаровых, Штырь забил два двенадцатых с картечью в зверски изуродованную охотничью двустволку. А вот Китаец достал нунчаки, вызвав у меня приступ зубной боли. У нас тут что, разборка или кино с Джеки Чаном?

— Димон, дружище, я тебя заклинаю, — сказал я, едва сдерживая рвущийся наружу мат. — Убери эту хуету подальше!

Не удержался-таки, а ведь стараюсь отвыкать, работаю над собой. Вот придурок! Насмотрелся фильмов своих по видаку.

— Да ладно! — обиделся Китаец. — Классная же штука.

— Убери! — рявкнул я.- Сюда не клоуны придут. Делаем, как договорились. Налажаешь, я тебе эти зубочистки в жопу засуну. Просто сиди и молчи. Насилие только в крайнем случае! А ну, сделали приличные лица! Мы же в храме науке, балбесы!

Впрочем, последнее оказалось лишним. Те, кто к нам зашли, прилично выглядели, пожалуй, только на фото у елочки. Когда стишки Деду Морозу рассказывали. Два шкафообразных молодых человека в кожаных куртках протиснулись в дверь, оставив за ней бледного Ивана Тихоновича. Судя по выражению его лица, он впервые обрадовался, что мы почтили своим вниманием этот НИИ. А скорость, с которой он растаял на горизонте, пробудило во мне воспоминание о таком явлении природы, как мираж.

— Присаживайтесь, уважаемые, — приветливо показал я рукой на стулья. — Я Хлыст, а это близкие мои. Копченый, Троллейбус, Карась, Китаец и Штырь. А вы кто такие будете?

— Я Бурый, он Татарин, — представились парни. — Мы из Троицкой братвы.

— А чего так далеко приехали? — вежливо поинтересовался. — Бензинчик сейчас в дефиците. Могу плеснуть в бак на обратную дорогу.

— Это наша тема, — сказал тот, который Бурый, и повел рукой по сторонам — Вы кто такие будете? Под кем ходите?

Стриженный до блеска затылок и площадка из агрессивно торчащего ежика. Такова нынешняя мода. А если добавить толстые цепи на бычьих шеях и гайки на пальцах, то из них и вовсе получились эталонные рэкетиры без малейшей примеси фантазии. Они просто скопировали расхожий стереотип, и у них это неплохо получилось. По привлекательности они вполне могли посоревноваться с Копченым. Страшные ребята с оловянными глазами убийц. Я теперь понимаю Ивана Тихоновича и ту скорость, с которой он испарился. Самому не по себе стало, да и мои парни сжали стволы в карманах.

— С чего бы это она ваша? — поинтересовался я, игнорируя вопрос, под кем мы ходим. — Я вот считаю, что она моя. Кстати, о Троицкой братве. Не знаю за вас. Погремухи кинь. Кто где чалился, а я пробью перед стрелкой. Ты же пришел мне обозначить, Бурый? Ведь так?

— Мы не чалились, — спокойно ответил качок. — Мы спортсмены. Сидеть в тюрьме вредно для здоровья.

— А я вот чалился, фраерок, — ответил я. — По мокрой статье. Можешь за меня у людей поинтересоваться. Плохого никто не скажет. Забивай стрелу. Мы приедем.

Троицкая братва тянуть не стала. Отмороженные качки и боксеры, которым избыток анаболиков в крови заменил собственный тестостерон, решили выйти из своего нищего райцентра на большой простор. И, на удивление, они рассуждали вполне здраво, нацелившись на столичную недвижимость. А впрочем… Чем их история отличается от нашей? Да ничем. Близнецы-братья, за исключением того, что мы-то как раз кое-каким авторитетом в московском криминальном мире обзавелись, точнее, пытаемся, а они еще нет. Они класть хотели на старые понятия, а значит, двигаться могли только по беспределу. Не самая плохая стратегия для начала 90-х, но смертельно опасная уже во второй их половине, когда резко подорожали места на престижных кладбищах.

Глухой пустырь недалеко от Химок для таких встреч подходил как нельзя лучше. Именно поэтому они забились здесь. Стреляй-не хочу, хрен, кто услышит. А вот и они! Их было больше ровно двое, а потому мы переглянулись, и я выдохнул:

— Не вывезем, пацаны. План Б. Как договаривались!