Вадбольский 4 (СИ) - Никитин Юрий Александрович - Страница 22

Она спросила опасливым шёпотом:

— Твои точно не успеют вернуться?

— Я тебя так напугал своей тётей? — спросил я. — Не боись. Никто не помешает. А когда твой отец увидит дом, он поймет, что «нищий барон» уже не ко мне.

Она улыбнулась.

— Он видел этот дом, меня мама спрашивала, что у тебя есть и чем владеешь. Я всё сказала. Они с отцом дважды проехались мимо, чуть шеи не посворачивали.

— А теперь увидит изнутри, — сказал я. — Всё путём!

Мы шли через роскошный холл, она бросила взгляд на стену с громадным портретом Государя Императора, улыбнулась.

— Отец такое одобрит. А когда увидит эти бумаги, его мнение о тебе подрастёт!.. Эти закладные… Да где же они… Я же точно их собрала…

Голос её становился всё растеряннее, остановилась, порылась в сумочке. Не думал, что её алебастровая кожа сумеет побледнеть, но побледнела, глаза стали шире, в них я увидел отчаяние.

— Я что?.. Неужели забыла? Настолько обрадовалась, что пройдусь по магазинам?

— Сапожки купит, — шепнула мне в ухо Мата Хари.

— Сапожки куплю… — сказала Сюзанна, — и забыла самое главное!

Я насторожился.

— Закладные? Дома забыла или в автомобиле?

Она сказала уже в отчаянии:

— Какая же я дура!.. Самое главное, из-за чего сюда приехала по такой ужасной дороге и в такую ужасную погоду!

Я вздохнул, она права, даже для неё было важнее передать документы отцу, чем прогулка по магазинам с модной одеждой.

— Приготовила же! — воскликнула она сокрушенно. — Хотела ещё вчера положить в сумку, да передумала, чтобы не помять… Так и лежат сейчас на столе, стыд какой!.. Хорошо, я комнату заперла…

Я вздохнул, поинтересовался, словно прямо сейчас не смотрю глазами дрона, как автомобиль её отца уже миновал короткий отрезок просёлочной дороги и въехал на выложенную брусчаткой:

— Отец когда прибудет?

— Минут через десять-пятнадцать будет здесь. А то и раньше!

Я пробормотал:

— Сюзанна я покину вас на пару минут, я тоже кое-что забыл в кабинете… Здесь, на Невском. Проходите в гостиную, слуги сейчас приготовят горячий кофий…

Она не успела слова сказать, я повернулся и поспешно направился к лестнице, что ведёт на третий этаж.

Навстречу попалась служанка, я велел мчать вниз к моей гостье, напоить, накормить, усадить в мягкое кресло. В любой последовательности, но чтоб всё было хорошо.

Замок двери кабинета отщёлкнулся по моей команде, я перешагнул порог, захлопнул за собой и задвинул засов, а сам быстро прошагал к незримому здесь пузырю, отодвинул книжную полку.

Можно было бы послать за бумагами Мату Хари или Шаляпина, однако они в комнате Сюзанны, а пространственный пузырь в глубоком подвале на трёх замках, выбраться смогу только я. Правда, это сейчас, потом что-то придумаю, дроны мои тайны не разболтают.

Мгновенная потеря ориентации, тут же вышел в подвале особняка имения, сыро, пахнет плесенью, надо бы привести в порядок, но всё потом, потом…

Быстро добрался на второй этаж до комнаты Сюзанны, её замки тут же признали верховного хозяина. Я вбежал, всё верно, тощая папка с закладными на середине стола. Быстро проверил, да, та самая, поспешил вниз, не забыв запереть за собой, и через пару минут выскочил из пузыря уже в доме на Невском.

Сюзанна, убитая горем, сидит в гостиной, перед нею чашка с остывшим кофе и блюдце с нетронутым сахарным печеньем.

— Ваше сиятельство, — сказал я церемонно, — посмотрите на эту папку, не она ли?.. А меня прошу простить, надо распорядиться насчёт ужина.

Я выскочил в коридор в тот момент, когда она раскрыла папку, даже успел услышать её полувскрик, разрезанный надвое тяжёлой дверью, поспешил вниз.

Автомобиль тёмного цвета с широкими колёсами подъехал к воротам точно вовремя, Дроссельмейер Эвальд Пауль Людвиг не только крупный вельможа, но и финансист, что приучило его быть точным в разговорах, жестах, поступках и даже к скрупулезному соблюдению вот таких мелочей, как когда и во сколько.

Заранее предупреждённый охранник распахнул ворота, автомобиль въехал в крохотный дворик, остановился бок-о-бок с автомобилем Сюзанны, из него вылез Антуан и, развернувшись в сторону автомобиля отца его хозяйки, ждал с самым почтительным видом.

Дроссельмейер выбрался из авто, спросил что-то Антуана, тот вежливо отвечал, а в это время распахнулись двери дома, Сюзанна сбежала вниз, бодро постукивая каблучками и придерживая с обеих сторон длинное платье, радостная и счастливая, с визгом бросилась отцу на шею.

Тот обнял её, погладил по спине, она отстранилась и с прежней сияющей улыбкой потащила в дом.

Я торопливо прошёлся по себе взглядом, одет опрятно, чист, трезв, всё в порядке, ширинка застегнута, вышел из дома и встретил поднимающихся по лестнице Дроссельмейера и его сияющую дочь.

— Ваше сиятельство, — сказал я церемонно, — для меня великая честь принимать вас, пусть это и по делу… Прошу вас…

Сюзанна права, в холле он мазнул одобрительным взглядом по гигантской фигуре Государя Императора, одобрительно кивнул при виде бюстов основателей российского государства, моя верноподданность на виду, я с почтительностью сопроводил его в малый зал, предназначенный для приёма особо близких друзей.

Слуги, получившие чёткие указания, быстро внесли и расставили на столе чашки с дымящимся кофе, большую тарелку с сахарным печеньем и ещё одну с горкой пирожков, от которых за версту мощно несёт мясным духом.

Дроссельмейер с любопытством огляделся, я жестом пригласил сесть, он неспешно опустился, продолжая рассматривать меня и лишь изредка бросая взгляды на дочь.

Всё тот же утонченный аристократ, подчеркнуто изящен, и не только тем, что весь с иголочки, у него всё безукоризненно, костюм, туфли, пуговицы, платочек в левом нагрудном кармашке, сам как идеал мужчины благородного происхождения: высокий рост, хорошее сложение, лёгкая седина на висках, но его пояс подошёл бы и барышне, хорошо вырезанное умелым дизайнером лицо с красиво очерченными чертами лица.

— Я слышал, — произнес он нейтральным тоном, — вы начинаете обзаводиться хозяйством?

— Помимо имения, — сообщил я с тяжким вздохом, — подаренного мне графом Басмановым, на мою голову свалились ещё и владения графа Гендрикова… Бывшие его владения…

Сюзанна прервала щебечущим голосом:

— Все земли!.. С пашнями, производством, деревнями и артелями! Папа, у меня голова пухнет!

Он легко усмехнулся, понимает, как именно могли свалиться, взял пирожок, ноздри вздрогнули и расширились, улавливая и анализируя запахи, взглянул на меня поверх края чашки.

— Справляетесь?

Я вздохнул и указал взглядом на его дочь.

— Шутите?

А Сюзанна восторженно щебетала:

— Представляешь, папа, чудак вознамерился искать истину в горах Тибета, всё своё имущество и земли переписал на барона Вадбольского… да-да, он уже барон!.. и ушёл искать сказочную Шамбалу…

Дроссельмейер бросил на меня понимающий взгляд, явно не поверил, у меня тоже лицо каменное, мы мужчины, пусть женщина щебечет, суфражистки всё равно женщины, а Сюзанна продолжила с тем же восторженным подъёмом:

— А тут ещё, представляешь, гуси-лебеди несли не лягушку-путешественницу, помнишь ту знаменитую историю, а вещевой мешок со всяким добром!.. Я сама видела, папа, Юрий никуда не отлучался, а тут вышел во двор и вскоре бежит обратно с этим мешком!.. А в нём чего только нет!

Дроссельмейер с иронией посмотрела на меня, чуть приподнял бровь, дескать, это уже точно ни в какие ворота. Я чуть улыбнулся в ответ, мол, другого объяснения не будет. Гуси принесли, и точка. А не гуси, так лебеди.

— Я рассортировала бумаги, — продолжила Сюзанна уже деловитым голосом, — часть попахивают криминалом, Юрий переслал их в полицию, но бо́льшую часть я предложила передать тебе.

Граф чуть подобрался, уточнил с осторожностью:

— Зачем?

Она сказала с неловкой улыбкой:

— Дело щепетильное, папа. Я же тебе писала, там много закладных на имения, предприятия, земли, даже на большие деньги… От очень известных людей, папа. Не хотелось бы огласки.