Тайна двух лагерей - Леонов Николай Иванович - Страница 5

– Итак, самое главное, что нужно понять, пытаясь раскрыть преступление?

– Понять, у кого есть мотив, – сдержанно ответил лейтенант. – Нас учили на юрфаке так: поймешь, кому выгодно, – найдешь преступника.

– Логично, – согласился Гуров, – есть такая методика. И действует безошибочно, но с маленькой оговоркой – если преступление совершено случайно, то мотив понять невозможно. Или спонтанно совершенное преступление, в состоянии аффекта. Ты не огорчайся, Тимофей, что я возражаю. И не думай, что я хочу приуменьшить заслуги и ум твоих педагогов на юрфаке. Я просто пытаюсь дать тебе понять, что шаблонами мыслить нельзя. А еще есть такой закон природы – причина никогда не бывает одна. У того или иного явления или события бывает комплекс причин.

Безруков задумчиво крутил в ладонях чашку с кофе и сосредоточенно молчал. Это Гурову понравилось. Парень не ерепенился, не бросался сразу возражать. Он думал, а это занятие Лев Иванович очень уважал. Теперь надо направить эти размышления на продуктивную стезю, а то ведь размышления могут ограничиться путешествием по замкнутому кругу.

Семья из-за столика у окна стала шумно собираться в путь. Девчушки-дошкольницы бурно что-то обсуждали, и обсуждения у них уже перерастали в спор. Отец быстро навел порядок в семье и вывел всех женщин на улицу. Гуров ждал, выдерживая паузу, Безруков должен сосредоточиться на его мысли. Не надо его торопить. Наконец лейтенант заговорил:

– Хорошо, допустим, товарищ полковник! Максим Смирнов из «Страны чудес» мог стать жертвой несчастного случая. Это раз. Его могли столкнуть в этот чертов котлован, это два. Все? Где тут множественность причин?

– Пожалуйста, – пожал плечами Гуров. – Смирнов совершил самоубийство, находясь в состоянии аффекта, например его бросила девушка, а он очень впечатлительный человек и болезненно переживает утраты. Это три. Четвертый вариант – он бросился спасать кого-то, кто мог упасть в котлован, и свалился туда сам. Пятый – рабочий увидел на дне в котловане что-то ценное или важное и полез туда, никому не сообщив, чтобы не делиться, и погиб. Хватит? Обрати внимание, что в предложенных мною вариантах обязательно не будет свидетелей. За исключением, конечно, случаев, когда он кого-то спасал, но спасенный не захочет себя выдавать, испугается и будет все скрывать от следствия.

– Да, – улыбнулся лейтенант, – я не подумал об этом. А ведь действительно. На первый взгляд ваши варианты кажутся маловероятными. Но они реальные. А одно преступление всегда отличается от другого. Значит, вы допускаете, что и смерть в «Стране чудес» могла быть в результате преступления?

– Скажем так, я не исключаю. Потому что исключать нельзя и мы с тобой обязаны отработать все версии.

– Только я вот не пойму, товарищ полковник, – лейтенант солидно нахмурился. – Вы вот меня упрекаете в том, что я хватаюсь за версии, которые, по-вашему, несостоятельны, и тут же мне говорите, что рассматривать и проверять надо все версии.

– Отвечаю по порядку. – Гуров сдержал улыбку, чтобы она все же не задела самолюбие молодого оперативника. – Раз уж мы будем работать вместе, называй меня Львом Ивановичем, а не обращайся по званию. А упрекаю я тебя, Тимофей, не в том, что ты придумал версию, на мой взгляд, неудачную. Я недоволен тем, что ты на ранней стадии расследования уже выделил главную версию, а остальным не уделяешь должного внимания. Сейчас все версии равны, потому что у нас нет практически никаких доказательств. Да, нож в спине убитого – это, скорее всего, говорит именно об убийстве, и не обязательно умышленном, совершенном группой лиц по предварительному сговору. Эту и другие подобные идеи мы с тобой оставим для судьи или для следователя, который будет формулировать обвинение. Поэтому я с удовольствием выслушаю от тебя все, даже самые невероятные, версии и обдумаю каждую. А иерархию из версий мы будем выстраивать тогда, когда у нас начнутся появляться доказательства, улики и подозрения. А пока надо просто работать и копить информацию, в том числе и в папке по этому делу: объяснение за объяснением, рапорт о проделанной работе за рапортом. И в голове, где одна к другой будем складывать и выстраивать в нужном порядке догадки. Иногда, может быть, придется их менять местами или перекладывать, как карты из одной колоды в другую, колоду другой версии.

– Ну, это понятно, – лейтенант постарался ответить солидно, хотя по глазам было видно, что он несколько растерян.

– Ну и славно, что понятно, – кивнул Гуров и опрокинул в рот остатки кофе из чашки. – Тогда твоя задача на пару последующих дней – изучить окружение обоих погибших рабочих, найти сектора, в которых круг одного пересекается с кругом другого.

– Искать мотивы?

Гуров смотрел на молодого оперативника и думал о том, что можно научить человека почти всему, дать ему в руки все инструменты для оперативно-розыскной работы, но настоящим сыщиком человек может и не стать. Нет, он, конечно, сможет работать с определенной эффективностью, даже руководить отделом уголовного розыска, а возможно, и дорасти до заместителя начальника Управления по оперативной работе. Но дело в том, что начальниками становятся, как правило, не хорошие специалисты, а люди, умеющие создавать видимость работы, стремящиеся все организовывать и демонстрировать свою лояльность к руководству. Не быть лояльным, а именно демонстрировать.

Это, конечно, не огульное обобщение, которое сделал Лев Иванович за долгие годы работы в уголовном розыске. Примеров обратного тоже было немало. Например, старый друг генерал Орлов. Петр Николаевич Орлов был удобен своему начальству. И начальство продвигало его по карьерной лестнице прежде всего именно потому, что он был удобен. Он умел прикрывать тылы и недоработки своего руководства. Более того, им можно было гордиться, его можно ставить в пример и быть уверенным, что Орлов не подведет, что бы ни случилось. Петр Николаевич был тем случаем, когда в нем сосредотачивалось мастерство сыщика с мастерством руководителя. Сколько же раз Орлов уговаривал и Гурова перейти на руководящую должность, начать передавать знания и опыт молодым сотрудникам. Но Лев Иванович не любил отвечать за других и нести ответственность за чьи-то недоработки и тем более чужое разгильдяйство. И теперь Орлов был начальником, а Гуров – опером, каких еще поискать, и это положение его устраивало.

А вот кем был Тимофей Безруков? Ответов на этот вопрос сыщик пока не находил. Сказать, что лейтенант еще никем не был, не сформировался как личность, как профессионал? Нет, Гуров был уверен, что к двадцати с небольшим годам личность уже у каждого вполне сформирована. И человек движется по жизни, руководствуясь принципами, в этой личности заложенными раз и навсегда. Взрослый человек не меняется, он может только приспосабливаться, а вот станет он профессионалом в той или иной профессии, можно понять уже сейчас. Человека можно научить рисовать, преподать ему основы живописи, дать богатую практику, но станет ли он корифеем? Не обязательно. Помимо хороших знаний и набранного опыта, есть еще один фактор, который должен присутствовать. И называется он талант. Кто-то скажет, что вершин профессионализма можно достичь и без таланта, а лишь усердием и колоссальным трудолюбием. Но, простите, величайшее усердие в освоении мастерства, колоссальное трудолюбие – уже сами по себе талант, причем редкостный. А отсюда и успехи в профессии.

Гуров разыскал Милу Фролову, вторую девушку, получившую записку с угрозами, в лагере «Росинка» не скоро. Девушка сидела на лавке за крайним корпусом в полном одиночестве и смотрела в землю перед своими ногами. Сыщик остановился. Мила выглядела старше своих лет, была яркой брюнеткой с роскошными густыми волосами. Да, есть о чем подумать этой девушке, есть чего бояться. Безруков рассказал, что допрашивал Фролову и она призналась, что у нее были отношения с погибшим рабочим Вячеславом Андреевым. И записка с предупреждением, которую она нашла под подушкой в своей комнате в лагере, точно так же, как и Маргарита Логинова в лагере «Страна чудес». Текст, судя по всему, был одинаков в обеих записках, а это означало, что писал их один и тот же человек. Одно маленькое несовпадение все же было. У Маргариты, волонтера из соседнего лагеря, с погибшим рабочим отношений не было. Была игра, со стороны похожая на отношения.