Вторая жизнь доктора Лейлы (СИ) - Хайд Адель - Страница 24

Мне показалось, что мадам Стинк ещё больше потолстела или скорее отекла.

— Лейла, — воскликнула она так, как будто увидела родную дочь, — как я рада, что ты пришла.

Мадам встала из-за стола и раскрыла мне объятия. Я не успела увернуться, мадам Стинк при всей её комплекции была весьма шустрой, и она прижала меня к своей широкой груди.

Когда мне, наконец-то, удалось вывернуться, мадам Стинк уже сделала выводы:

— Что-то ты исхудала, Лейла, видно не очень жирно живётся в самостоятельной жизни.

Ну я решила, что ругаться мне с ней не выгодно и не стала высказывать всё, что я думаю о её способах пристраивания, фактически, детей «на работу», просто сказала:

— Да это у меня организм такой, хоть с утра до вечера пироги ешь, ни за что не потолстею.

И пока мадам Стинг снова на что-то не отвлеклась, я сообщила:

— Мадам Стинк, я устроилась на работу и теперь готова получить всё, что мне причитается по выпуску из приюта.

Лицо мадам Стинк моментально преобразилось. Тонкие губы поджались, глазки сощурились, и она выдала:

— А приют тебе ничего не должен, всё, что ты должна была получить на выходе ты получила.

«Вот же женщина жадная, двух простыней пожалела,» — подумала я

И достала тетрадочку, в которую переписала всё, что мне показал господин Петифо.

И добавила:

— Если вы запамятовали, то я схожу к нотариусу и уточню

И здесь мне пришла в голову мысль, и я решила её проверить:

— Да, и насчёт Даны Верн тоже

И здесь эта мадам Вонючка мерзко улыбнулась и спросила:

— А этой то зачем? Она вроде бы пристроилась

«Ага, — подумала я, — так вот кто доносит обо всех мадам Лестар и в этот момент я решила, что раз уж судьба мне улыбнулась и меня должны пригласить на благотворительный бал, то я подойду к королеве и всё ей расскажу. Сделаю всё, чтобы эту жабу убрали из приюта»

В результате мадам Вонючка отдала мне всё, что мне причиталось, а Дане велела прийти сама.

И я пошла искать Тину и девочек. Нашла их во внутреннем дворе. Теперь для меня это была не просто встреча, теперь я хотела всем показать, что есть другая жизнь. Более сложная, но возможная. Была у меня идея, и если мне удастся её пробить, то многим девочкам станет не так страшно покидать стены приюта.

Все обрадовались, увидев меня, конфетам, правда, обрадовались больше. Тина даже расплакалась, когда узнала, что мне удалось сдать экзамен, я буду работать интерном и получать огромное деньги. И что самое главное, заберу её, в мае, когда ей исполниться восемнадцать лет.

Тина даже на девочек посмотрела так, будто бы её только что удочерили.

— Тина, — попросила я девочку, — я хочу помочь не только тебе, но и остальным и, возможно, что мне удастся это сделать. Ты только не хвастайся, что тебя заберут, а остальным придётся бояться «взрослой жизни», но и не говори пока, что я что-то придумала для всех, просто поддерживай всех тем, что там за пределами приюта, можно устроиться и без помощи мадам Лестар.

Тина пообещала, но мне показалось, что девчонке будет сложно удержаться о не похвастаться, что её-то точно заберут.

Вышла я из приюта, с увесистым мешком, оказалось, что «приданное» выпускницы, это не так уж и мало. И, если подумать, то об этом позаботилась королева. Значит у меня есть шанс, если получится с ней поговорить.

Домой я почти бежала. Мне же сегодня на работу ночью, да ещё я обещала, что зайду к Дане, проверю и расскажу ей про работу сиделкой. Завтра с утра должен заехать Йен и можно как раз договориться чтобы взять с собой Дану.

Прибежала к дому, бросила тяжёлый мешок с «приданным» и уже собиралась идти к Дане, как меня поймала Элис и сообщила, что пока я не поем она никуда меня не отпустит.

В этот момент мой живот издал жалобный стон. Есть хотелось очень и рассказать все радостные события тоже. В результате я и ела и, глотая рассказывала, что сдала экзамен.

Миссис Белтон вместе с мистером Белтоном порадовались, а Том, как всегда, выразил общее мнению с братом, который не очень любил говорить:

— У нас теперь будет свой врач в семье.

И я тоже расплакалась, поняв почему плакала Тина. Это так важно, когда ты знаешь, что не один.

И потом Том и Барни пошли меня провожать к Дане.

А вот про конверт без надписи, пришедший вместе с документами о сдаче экзамена, я забыла.

У Даны её хозяйка усадила нас на пить чай. В результате тот кусок пирога, который мы принесли для Даны, был съеден всеми нами. Пока парни развлекали хозяйку Даны разговорами, мы с ней присели у неё в комнате поговорить.

Дане было страшно, потому что надо был решать, или она завтра едет и становится сиделкой, или снова выходит на работу в швейную мастерскую. Потому как, если она не выйдет, то вполне возможно, что её могли и уволить.

Мы всё обсудили и решили, что с утра она попробует отпроситься, конечно, ей уменьшат оплату, но я рассказала Дане о «приданном», которое ей «задолжала» мадам Стинк и те несколько монет, которые ей полагаются, явно компенсируют потери, если Дана всё же не решится поменять профессию.

Но ради здоровья, надо что-то менять, глаза-то всё равно надо вылечить.

Потом братья проводили меня в больницу, и я с радостью окунулась в привычный мир.

Ночь прошла на удивление спокойно, даже получилось пару часов поспать. Дежурил доктор Варчовски, и поначалу я опасалась, что он будет строго с меня спрашивать и не позволит помогать больным чуть больше, чем ожидается от просто медицинской сестры. Но доктор сразу обозначил, что Стен его друг и, если я не против, то он вообще только за любую помощь.

Доктор Варчовски был примерно такого же возраста, как и доктор Стен, чуть старше тридцати пяти лет, полный, семейный, слега лысоватый на макушке.

С ним было приятно работать, с больными он общался по-доброму и не осуждал наши методы, установленные доктором Листером.

Даже рассказал мне за чашкой чая ночью, что, в своё время, опасаясь потери работы не выступил в поддержку теории нашего доктора, но полностью согласен с тем, что медицина нуждается в антисептиках.

С доктором Стеном они вместе учились и вот сейчас, когда он узнал, что больнице доктора Листера нужна помощь, то вызвался добровольцем.

Под утро я поняла, что не уверена в том, в какое время мне ожидать Йена. Связи с ним у меня не было, и поэтому рано утром, почти под конец своей смены, я отловила мальчишку, который приносил мне известие из больницы и спросила его:

— Ты знаешь, мистера Йена?

Мальчишка выпятил тощую грудь и важно ломающимся голосом сообщил:

— Кто же не знает профессора Йена?

У меня чуть было не вырвался смешок, но мальчишка явно говорил серьёзно и вполне возможно, что Йен действительно был в ранге профессора в своём деле. Ведь был же когда-то профессор Мориарти*? Почему бы здесь не быть профессору Йену.

(*прим. автора Профессор Мориарти — персонаж цикла произведений Артура Конана Дойла о Шерлоке Холмсе, антагонист главного героя, руководитель мощной преступной организации, гений криминального мира.)

Я написала короткую записку и отправила мальчишку к «профессору Йену», дав мелкую монетку и, пообещав ещё одну за срочность и обратный ответ.

Через некоторое время, когда я уже закончила работу и даже прошла вместе с доктором Стеном и другими врачами утренний обход, я не спешила домой, а раздумывала, подождать мне мальчика или самого Йена в больнице или пойти домой.

Наконец Надин меня окликнула и сообщила, что меня спрашивают. Я вышла из больницы и увидела машину Йена.

— Привет, мисс Докторша, — заявил он

Глядя на моё удивлённое лицо, Йен продолжил:

— Уже весь Лондиниум знает, что маленькая мисс сдала экзамен и стала доктором

Я смутилась:

— Да, я ещё не доктор, надо отработать интерном год, потом сдать экзамен на доктора

— Да брось, маленькая мисс, — улыбнулся Йен, — мы то знаем, кто в Лондиниуме лучший доктор