Вторая жизнь доктора Лейлы (СИ) - Хайд Адель - Страница 18

Пока мы помогали больным снять интоксикацию, наступило утро и приехала комиссия. Пришли на работу и доктор Стен и интерн Шушель. Пришли дневные нянечки и нам стало полегче, но основной «удар» мы с доктором Джозефом приняли на себя.

Некоторые больные ещё чувствовали себя плохо, но никто не умер, задохнувшись, и это была наша победа.

Комиссия аудиторов состояла из шестерых человек. Конечно, деваться мне было некуда и я слушала, как доктор Джозеф рассказывал коллегам, как мы спасали людей.

Двое из них очень внимательно слушали. Один высокий крепкий брюнет лет тридцати пяти, с голубыми глазами и «веселыми» морщинками возле глаз, было видно, что он умеет и любит улыбаться.

Второй с рыжими волосами и бакенбардами, с небольшими залысинами и в пенсне, тоже крупный, причём не толстый.

Когда доктор Джозеф сказал, что по моей подсказке мы давали английскую соль пациентам, чтобы помочь вывести из организма отраву, оба мужчины заинтересованно на меня посмотрели. И рыжий сказал:

— Джозеф, да у тебя здесь сплошные таланты. Вон молодой человек, — и он кивнул в сторону скромно потупившегося Шушеля, — недавно подал заявку к нам университет на работу по исследованию «антидиарейного вещества». Я посмотрел, весьма интересно, по описанию напоминает концентрированный морковный суп. Но описанные свойства позволяют предположить, что это большое открытие.

Я так устала, что у меня даже не было сил сказать, что это не правда, это не Шушель, это вообще суп Эрнста Моро.

Но здесь уже я сама виновата, надо было не откладывать, а сразу сообщить доктору Джозефу о том, что я использовала для лечения детишек морковный суп.

Но я снова не до оценила доктора Джозефа. Несмотря на усталость, доктор внимательно взглянул на Шушеля и сказал:

— Пьер, но разве рецепт этого супа не разработала мисс Лейла?

Рыжий доктор перевёл взгляд на Шушеля:

— Молодой человек, а вы указали, что тестирование лекарства проходило в этой больнице под руководством доктора Листера

И здесь наглости молодого интерна можно было только поражаться, потому что Шушель не моргнув глазом сказал:

— Конечно, в этой больнице, у меня есть адреса пациентов, тестирование проводилось с разрешения доктора Листера, а мисс Лейла тоже участвовала, как младший медицинский персонал.

— Все результаты, всё оформление было на мне, — продолжал Шушель

Я смотрела на «хорошего мальчика» и понимала, что он «далеко пойдёт». Ведь как получается, всё что Шушель сказал соответствовало тому, что было на самом деле, за одним исключением, никто, кроме меня здесь не знал, что такой рецепт останавливает диарею и восстанавливает микрофлору кишечника.

Рыжий посмотрел на Шушеля и сказал:

— Если доктор Листер не подтвердит, что тесты прошли и он готов подписаться под результатами, то мы не сможем пустить оформление по ускоренному варианту, как вы просили.

— И сколько времени тогда займёт оформление? — спросила я, поразившись тому, как хрипло от усталости прозвучал мой голос.

Рыжий посмотрел на меня и ответил:

— Не меньше шести месяцев, мисс. Если этим будет заниматься министерство, то может и дольше.

Я про себя подумала, что всё это время дети будут продолжать умирать. Доктор Листер сказал:

— Я подпишу, только, если патент будет оформлен на ту, кто действительно является автором рецепта

И посмотрел на Шушеля. И тут Шушель пошёл ва-банк. Глаза его зло сверкнули, и он сказал, противно растягивая гласные:

— У ми-исс Ле-эйлы нет ме-едици-ынского образования.

Потом обвёл присутствующих взглядом и сообщил:

— Она вообще в нашей больнице не числится.

Я устало привалилась головой к стене, вяло наблюдая за развернувшейся картиной. Возможно, если бы я не была такой уставшей, то я бы переживала, постаралась бы что-то сделать, но всё что мне хотелось в данный момент это лечь, и чтобы меня никто не трогал, хотя бы несколько часов.

Мне кажется, я всё же немного уснула, потому что сквозь сон я слышала резкий разговор, где Шушеля сначала спросили, он ли тот самый бдительный аноним, который сообщил о нарушении в больнице Листера. Похоже, что Шушель ответил утвердительно, потому что вскоре последовал звук удара, сопровождавшийся сдавленным стоном.

— Да что вы себе позволяете! — взвизгнул Шушель

Я открыла глаза. Посередине небольшого кабинете доктора Джозефа стояли оба незнакомых мне доктора, остальных членов комиссии видно не было. Высокий брюнет потирал кулак правой руки, а перед ним стоял Пьер Шушель и держался за левую щёку.

Доктор Джозеф сидел возле меня на небольшой банкетке.

Увидев, что я проснулась, доктор улыбнулся и сказал:

— Лейла, прости, не могла бы ты господам доктору Брюсу и Ван Эрменгему рассказать, что конкретно мы делали, чтобы оказать первую помощь пострадавшим от botulus.

Интерн Шушель сразу забыл про больную щёку и заинтересованно «навострил уши». Доктор Джозеф, заметив интерес Шушеля, отправил его работать:

— Идите, Шушель, работайте, больные ждать не будут.

Сперва меня удивила просьба доктора Листера, но потом я подумала, что доктор ничего не делает просто так, и я, попросив водички начала рассказывать.

Рыжего доктора звали Давид Брюс, а брюнета Эмиль Ван Эрменгем, оба были членами королевского общества Лондиниума, из которого не так давно исключили доктора Листера.

Доктора внимательно слушали, задавали вопросы. Что удивительно, ни один из них не задал вопрос, типа «откуда вы всё это знаете». Я видела, что им действительно было это интересно.

Но самым удивительным было то, что доктор Ван Эрменгем предложил мне работу. А если учесть, что доктор возглавлял госпиталь Святого Томаса, то это была для меня большая удача. Но, как я могла оставить доктора Джозефа. Его и так оставили так называемые «друзья», многие из них перестали с ним общаться, когда его сместили с поста главного врача центральной больницы имени Святого Георга и из королевского общества.

Так поступить с ним я не могла и отказалась. Тем более, что сертификата о сдаче экзамена на медицинскую сестру у меня действительно не было.

Что и выяснилось в ходе проверки.

После того, как я объяснила докторам принципы детоксикации с помощью английской соли, предназначения растительного масла в этом процессе, доктор Листер попросил их отпустить меня.

— Коллеги, девочка вторые сутки на ногах. Если надо я смогу ответить на все ваши вопросы.

И всё бы, наверное, обошлось, но ещё до того, как я успела уйти, в кабинет доктора Листера зашёл один из клерков, которые тоже входили в состав комиссии. И принёс документ на имя мисс Тусен, подтверждающий, что мисс прошла курс и может работать сестрой милосердия.

Доктор Брюс, выхватив из рук клерка этот документ, радостно воскликнул:

— Врун этот ваш Шушель, вот же документ мисс Лейлы

Мы с доктором Листером замолчали.

Доктор Брюс почувствовал неладное и переспросил:

— Мисс Лейла — это же ваш документ?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, доктор Брюс, это не мой документ.

Но доктор Брюс не собирался «сдаваться»:

— Но как же, вот же написано, ставка ночной медицинской сестры, мисс Роза Тусен…

Произнеся имя, доктор Брюс осёкся:

— Мисс Лейла?

Но ответил за меня доктор Листер:

— Я всё объясню.

Посмотрел на меня и попросил подождать в другом кабинете.

Своего кабинета у меня не было, и я пошла в каморку, где обычно можно было поспать, если ночь была спокойная. Только я там уснула, как пришла Надин.

— Ну вот, я же им сказала, что найду где ты, — радостно сказала она, — пойдём тебя доктор Джозеф зовёт.

Пришлось идти.

Я понимала, что сейчас услышу свой вердикт и узнаю, что со мной будет дальше.

По пути в кабинет встретила доктора Стена, который ободряюще мне улыбнулся. Я подумала: — «Вот не все такие как Шушель, и хороших людей всё-таки больше».