Князь Московский (СИ) - Иванов Евгений Геннадьевич - Страница 11

— Серёжа, — тихо проговорила она, — мне страшно, я не узнаю тебя... — сказала она и закрыла лицо руками, тихо заплакав.

«Ох, женщины, ладно, будем успокаивать», — и, скинув с себя одеяло, начал вставать с кровати.

— Ты что! Тебе нельзя вставать! — бросилась ко мне, начав укладывать меня обратно, и закономерно попала ко мне в объятия. На мне были только эти странные панталоны, так что она, прижавшись к моей голой груди, затихла. Я чувствовал, как она прислушивается к ударам моего сердца, а так как я был в одних панталонах, то она сразу поняла, что я к ней чувствую. И, подняв свои удивлённые небесно-голубые глаза ко мне, произнесла:

— Серёженька... — начала опять она в чём-то сомневаться, но, решив покончить с этими эмоциональными метаниями, накрыл её губы своими.

Она была мягка и податлива, а я был нежен и внимателен к ней. Видя, как переливается её аура, старался следовать её желаниям. Нам было хорошо с ней, и, глядя на неё, понимал, что сегодня мы, скорее всего, зародили ещё одну жизнь.

Через некоторое время, лёжа в кровати, размышлял:

«Ну конечно, есть некоторые плюсы бытия в эльфийском теле, никогда я так не чувствовал партнёрш». - размышлял, довольно вытянувшись на кровати, чувствуя дыхание мирно спящей Элли.- «Но вот вопрос, который мне не даёт покоя, это что за загадочный артефакт был, и почему он меня так звал?! А иначе это не назвать, ведь если бы он излучал напрямую энергию, тут за один год бы вырос дремучий лес, и людей бы тут не было бы, а прыгали бы по веткам ушастые эльфы! Торг дери их в хвост!» - вскочив с кровати стал в раздумьях мерить шагами спальню.

Моё тело звенело от переполнявшей его физической силой, и близость молодой и красивой женщины добавляло нотки воздуждения, но Лиза явно была не готова продолжать наши постельные «танцы».

Поэтому я шагал по комнате, и, разделив сознание на два потока, где первый поток пытался понять причины, приведшие меня в это состояние, а вторым старался решить как теперь буду практиковать магическое искусство той ветки направления, что никогда нормально не изучал!

«Ведь он меня, Торгов выпердыш, подманивал!! Зачем?! И что теперь делать с этой энергоструктурой здесь!? В Мире, где фоновое излучение магии находится в отрицательном состоянии?»

«Ладно, прочь эмоции, будем учёными и для начала подытожим факты. Первое. Мы имеем мир, который находится на серьёзном удалении от центра Вселенной, делаем этот вывод из малого количества звёзд на небе и почти полному отсутствию магии в окружающем мире. Второе. Магия есть, и одарённые с Источниками тут рождаются, но всё очень слабо и не развито, так как, смотри первое утверждение. Третье.Тут единобожие превалирует над многобожием, тоже по первой причине: нет магии, нет возможности духам сформироваться в серьёзные сущности, и вуаля! Вера в Творца и Его деятельное участие становится доминирующей! Конечно, это хорошо, долой паразитов, но тут вместо радости и исследования Его законов и Путей — какой-то махровый фанатизм! Взять хотя бы моего реципиента, это же сплошной клубок неуверенности, сомнений и страха. Да он даже нужду тела справлял с брезгливостью к самому себе! А его ещё в мужеложстве обвиняли!»

Так размышляя и одновременно мучительно наслаждаясь присутствием рядом с собой красивой женщины, я лёг обратно в постель и чуть задремал.

Проснулся от тихого поцелуя, тут же схватил пискнувшую супругу и притянул её к себе. Она напряглась сначала, а потом чуть изогнулась призывно и посмотрела мне в глаза. В этих голубых омутах я увидел себя и опять нырнул в поток её любви.

К нам тихонько скреблись, но мы проигнорировали их.

Уже был день, когда я проснулся и вылез из-под одеяла. Элли не было. Видимо проснулась раньше и не стала меня будить. Сходив в уборную и выполнив гигиенические процедуры, я встал посреди спальни и начал выполнять разминочный комплекс, но через несколько минут бросил.

Бессмысленная трата времени.

Поглотив Торгову кучу энергии Жизни, моё тело просто звенело от переполнявшей его силы…. И это было не плохо. Так что, позвав камердинера, начал облачаться на праздничную трапезу.

Если прошлую неделю я жаловался на монотонность и скуку, то на этой неделе все как с цепи сорвались.

Пасхальные баллы, торжественные приёмы, куча каких-то подарков и невнятных посетителей, благо, что на Пасху можно и так по-простому заходить.

Мне многие традиции не нравились и сильно раздражали. Вот, например, «христосование» - ты должен поцеловаться трижды со своим оппонентом. Да, в общем, то я и не против, особенно если это симпатичный противоположный пол. Но именно с противоположным полом то и нельзя! А требовалось целоваться с потливым грязноватым мужиком, пусть хоть он и граф!

Так и с охраной тоже требовалось целоваться! И со всею прислугою, и с градоначальниками, и с всякими разными высокородными, что были допущены охранкой к моему телу….

Трижды с каждым!

Но ладно. Это просто накипело, здесь так принято, и конечно, буду следовать этим традициям.

Хотя были и любопытные моменты в этом религиозном пароксизме радости.

Меня опять не вовремя охватил исследовательский зуд и я поддался ему.

Каждого кто обменивался со мною «христосованьем», пытался просканировать на предмет общего понимания функционирования организма.

Собственно из-за этих экспериментов, мои «лобзания» и выглядели, со стороны, наверно, слишком сердечно….

Но самое интересное случилось при посещении больниц, а именно, Первой градской больницы и Голицынской больницы.

Собственно, больше нигде я старался так не рисковать, да и сил уже не было.

В четверг 7 мая, после утренней литургии и Крестного хода, на трапезе, меня поставили в известность, что мы сегодня посещаем больницы. На мой удивленный взгляд Герман Германович сказал, что де запланировано всё заранее и мною визировано, и люди нас ждут. Мне было «жалко» людей и я, чтоб не мне одному было весело, велел быть со мною всему моему двору.

Вот честно, почему начальник работает, а они будут радоваться жизни?

Узнав, что мы будем раздавать в больницах освященные яйца и куличи, дал распоряжение, чтобы купили ещё столько же, сколько есть сейчас. Так как был у меня опыт нахождения в бюджетных лечебницах и не понаслышке знаю об их постоянной нужде. Управляющий попробовал было засомневаться, но напоровшись на мой взгляд, решил, что лучше не перечить мне в этом вопросе.

Елизавета Фёдоровна напросилась с нами. И я решил не отговаривать её, надеясь в будущем все попечения о социальных нуждах города спихнуть на её красивые плечи, конечно, если материнство её сильно не изменит. Ей и самой ещё было невдомёк о своей беременности. Она ночью приходила ко мне в спальню и покидала её под утро. Для неё наши отношения были подобны постыдному, но очень желанному секрету, а я старался её не разочаровывать.

В больницы мы направились большим кортежем, состоявшим из нашей охраны, экипажей адъютантов, фрейлин и нашего с Элли гербового ландо.

Первой была Голицынская больница: очень красивый фасад, храм, напоминающий Столичные соборы, и очень плохое состояние больных.

Видно было, что людей, там лечившихся, пытались максимально освежить. Сменить бинты на чистые, проветрить помещения, всё кругом отмыть и почистить. Но, не смотря на всю проделанную работу, дух там стоял очень сильный и смрадный. И если в Голицынской Елизавета ещё терпела, то в Первой градской запах стоял настолько удушающий, что я попросил её остаться в экипаже, на что был награждён благодарным взглядом.

Мы ходили по больницам и раздавали крашеные яйца и куски куличей. Впереди шёл главный врач и какой-то персонал, мне рассказывали о больнице, её достижениях и, конечно, нуждах. А я шел вдоль рядов и раздавая подарки, каждого из больных я немного насыщал магией жизни. Это было интересно и очень любопытно. И чтобы мои задержки у кроватей «подопытных» не вызывали смущения, начинал с ними заговаривать, расспрашивал о каких-то глупостях типа их жизни и самочувствия. А сам смотрел, как моя магия напитывает их больные части организма и ауры. На каждого я старался потратить не более капли, дабы сберечь резерв. Но больных было слишком много….