Солёная Ириска (СИ) - Май Марика - Страница 16

— Да, да, — киваю так, что едва не отрывается голова.

— Давай послушаем хоть пару песен и, если не понравится, уйдем.

— Нет, пожалуйста, пожалуйста, пойдем, — тяну я его за руку прочь.

— Да подожди ты, — он обхватывает меня за талию и тащит к клубу.

Я безвольно передвигаю ноги и думаю, может я и вправду сумасшедшая, раз принимаю галлюцинации так близко к сердцу. У входа стоят компании фанатов. Пока я придумываю, какую каверзу устроить, чтобы не заходить в клуб, Сережа обменивается с одним из парней парой фраз и … отдает счастливцу наши билеты.

У меня подкашиваются ноги теперь уже от облегчения.

Во время прогулки всеми силами пытаюсь восстановить Сережино доверие. Болтаю без умолку. Рассказываю веселые случаи из детства и юности, доверяю свои давнишние тайны. Цена им сейчас — копейка, но пытаюсь представить это как мое к нему особое расположение.

Мы прогуливаемся по улицам, по набережной. Заходим выпить кофе с пирожными в маленькое кафе. Сережа спокоен и рад встрече, не смотря на грубо нарушенные планы. И я немного успокаиваюсь. Добредаем до парка и гуляем там еще около часа в сгущающихся сумерках.

На выходе из парка Сережа притягивает меня к себе. Мы целуемся долго, нежно, потом глубже, горячее, не обращая внимания на прохожих. Когда отрываемся друг от друга, он хрипло спрашивает:

— Ко мне?

Смотрит прямо в глаза.

Я закусываю губу, отрицательно мотаю головой.

Я ждала этого вопроса. Нет, не сегодня. Надо прийти в себя после подобного стресса. Может даже стоит показаться врачу или хотя бы психологу? Да и врать Сереже мне крайне неприятно, выбивает из колеи. Всю прогулку я старалась казаться спокойной и беззаботной, но до сих пор сосет под ложечкой.

Мне нравится, что он не спрашивает, почему, не настаивает и не замыкается обиженно. Просто берет меня за руку, ведет к машине.

— Куда тебя подвезти?

— Мне нужно к родителям, лекарство отдать.

Когда мы подъезжаем к родительскому дому, целую Сережу сама. Горячо и страстно, чтобы заверить, что все случится очень скоро. Я не сторонница модной теории о трех месяцах, в течение которых мужчину следует мариновать. Все зависит от нас самих. Все случится, когда мы этого захотим и оба будем готовы, а не тогда, когда предписывает кем-то надуманный график.

Прошу не ждать меня и прощаюсь. На самом деле не знаю, задержусь ли я у родителей надолго или сразу поеду домой, но не хочу держать его под окном, торопясь и испытывая неловкость, ради лишнего получаса вместе. Теперь, когда он вернулся из командировки, я надеюсь, времени у нас будет предостаточно.

От родителей я выхожу быстро: папа устал после рабочей недели, мама неважно себя чувствует и тоже собирается спать.

Я возвращаюсь в свою квартиру и едва успеваю переодеться в домашнее, как раздается телефонный звонок.

— Ты дома? — без предисловий спрашивает Сергей.

— Да, я только успела…

— Диктуй адрес, — его голос непривычно холоден.

— Что? Я не понимаю…

— Говори адрес, где ты сейчас находишься.

Почему-то мне сложно не подчиниться его властному громкому голосу.

— Я сейчас пришлю в сообщении, — мямлю я.

— Просто назови, я запомню.

Я называю.

— Подъезд, этаж?

— Подъезд второй, этаж третий.

— Сейчас приеду, и только попробуй не открыть.

Он угрожает? Да что происходит?

— В чем дело? — словно очнувшись от гипноза, возмущенно кричу я. Но в ответ тишина.

Острая мысль простреливает мозг и сползает вниз к ногам липким страхом.

— Сережа, что-то случилось в клубе?

В ухо врезаются короткие гудки.

Включаю телевизор, перещелкиваю каналы и замираю. На экране знакомая улица, кованые фонари в завитках. Здание полыхает, клубы серого дыма застилают светлый фасад. Вокруг мечутся люди. Мигалки пожарных машин на мгновение ослепляют. В воздух взметаются струи воды.

Камера меняет ракурс. На мостовой лежат черные целлофановые мешки. Я знаю, что в них. Вцепляюсь пальцами в спинку дивана. Цепенею.

Камера фокусируется на корреспонденте с микрофоном в руке.

Это теракт.

Совсем еще молоденькая девушка с испуганным и одновременно растерянным лицом сообщает, что в разгар концерта в зал ворвалось несколько вооруженных людей. Прогремели взрывы, начался пожар. На данный момент известно об 11 жертвах и 50 пострадавших, которые отправлены в больницы.

Репортаж заканчивается, продолжается прерванный фильм, а я судорожно щелкаю пультом в поисках новостей на других каналах.

Звонок в дверь раздается гораздо раньше, чем я ожидала. Наверное, сейчас мое лицо не менее растерянное и напуганное, чем у той девочки-корреспондента.

Я открываю. Сергей переступает через порог, не дожидаясь приглашения. Стягивает легкую куртку и обращается ко мне таким тоном, будто мы вовсе не знакомы:

— Куда можно пройти?

Голос чужой, стальной. Он выбивает почву из-под ног.

Я веду парня на кухню исключительно потому, что горло пересохло, охвачено спазмом, и мне срочно нужен глоток воды.

Да, не таким я представляла себе его первое посещение моей квартирки. Хоть она и съемная, но все здесь я обустраивала с любовью. Совсем недавно думала, как покажу ему свои вышивки в рамках на стенах коридора, кухню, украшенную композициями из сухоцветов, комнату, в которой я переклеивала обои, подбирала гардины и декор. А сейчас он смотрит строго перед собой, садится за стол, указывает мне взглядом на место напротив. Его лицо непроницаемо.

— Рассказывай, — коротко велит Сергей.

— Что рассказывать?

— Не придуривайся! — жестко бросает он.

От его ледяного тона по телу прокатывается судорога. В комнате у меня работает телевизор, и парень прекрасно понимает, что я смотрела новости. Его губы плотно сомкнуты, брови нахмурены, от сверлящего взгляда мне становится страшно. И тут я начинаю понимать, что он подумал обо мне что-то нехорошее.

— Ты что…решил, что я пособница террористов?!

— Рассказывай, — не сводя с меня глаз повторяет он.

— Я и представить себе не могла, что все так будет. Я не знаю, как тебе это рассказать.

— Попробуй сначала, — продолжает давить Сергей.

Слезы, которые копились во мне все те минут двадцать, пока он ехал до моего дома, подступают к горлу и готовы вот-вот вырваться наружу. Но я пытаюсь сдержаться, боясь, что просто не смогу сосредоточиться и что-либо объяснить.

Сережа, видя, что я на пределе, протягивает через стол руки и крепко сжимает мои кисти. Сразу становится легче. Я глубоко дышу, чтобы начать нелегкий разговор.

— Я и в страшном сне не могла представить, что подобное может случиться.

Пытаюсь собраться с мыслями, чтобы объяснить, что со мной происходило, облечь ощущения в слова. Но Сережа опять все понимает по-своему:

— Как ты узнала, что в клубе что-то готовится?

— Никак. Ничего я не знала!

— Имея на руках билеты, ты отказалась идти в клуб, где через два часа произошел теракт. И ты хочешь сказать, это случайное совпадение?

Он до боли сжимает мои руки.

— Это интуиция! Точнее, нет, не так, — решаюсь рассказать все как есть, и пусть думает обо мне что хочет, — это…наверное, подсказка свыше.

Сережа ослабляет свою железную хватку, смотрит на меня, чуть наклонив голову, как большой умный пес. Наконец-то его взгляд смягчается.

— Я подходила к клубу, когда в глазах все поплыло, накатил дикий ужас. Мне казалось, что я уже была в этом месте и знала, что туда идти нельзя, что произойдет что-то страшное.

Сережа долго молчит, пронзительно смотрит мне в глаза. Я не отвожу взгляд, понимаю, что ему нужно убедиться, что я говорю правду.

— И часто с тобой такое бывает? — наконец произносит он.

— Всего было трижды, — решаю не дожидаться следующего вопроса, — два другие связаны с «Мамбой».

Оказывается, говорить об этом еще сложнее:

— Со мной и раньше случались дежавю, но эти особенные. Мне как будто подсказывают, что надо делать. Когда я два года назад впервые зашла на сайт «Мамбы», возникло чувство, что его надо немедленно закрыть. А в начале июня я зарегистрировалась и … выбрала тебя во время такого же дежавю…