Райская лагуна (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 60

— Ты трахалась с ним? — спросил он низким тоном, от которого по моему телу пробежала дрожь.

— Нет. Я скорее умру, чем позволю ему снова так ко мне прикасаться, — выдохнула я и, клянусь, почувствовала, как остальные немного расслабились от этого заявления, но Рик не расслабился ни на йоту.

— Он тебя насиловал? — вместо этого он потребовал ответа. — Он принуждал тебя, касался твоего тела руками или брал то, что хотел, вопреки твоему желанию?

Я открыла рот, чтобы отрицать это, но на мгновение заколебалась, вспомнив, как руки Шона шарили у меня между бедер, как его пальцы проникли внутрь меня и какой чертовски униженной я себя почувствовала от его прикосновений. Рик воспринял это колебание как своего рода подтверждение, и у него вырвался рев ярости, а затем он отошел от меня и развернулся к двери, схватив стул и швырнув его через всю комнату на ходу.

— Подожди! — Умоляла я, догоняя его и хватая за руку, когда остальные тоже побежали, чтобы встать между ним и выходом, зная, что мы не можем позволить ему отправиться туда за Шоном сейчас.

— Пожалуйста, Рик, не бросай меня, — выдохнула я, и он снова обратил на меня свои полные боли глаза, прежде чем обхватить мое лицо руками и заставить посмотреть на него.

— Расскажи мне самое худшее, — умолял он. — Я не могу выносить мысли, которые роятся в моей голове. Мне нужна правда. Вся правда.

— Сейчас это не имеет значения, — попыталась я, но никто из них не собирался оставлять это без внимания.

— Имеет, — твердо сказал Чейз. — Тебе нужно все рассказать. Больше никаких гребаных секретов.

— Больше никаких секретов, — согласилась я, и еще одна слеза скатилась по моей щеке, когда я посмотрела на моего бедного, прекрасного Эйса и на то, что этот гребаный монстр сделал с ним. Я ни за что не позволю Шону победить. Я не позволю времени, которое я провела с ним, встать между мной и мужчинами в этой комнате. Я также не собиралась лгать ради него. Они хотели правды? Тогда я собиралась дать ее им. Всю до последней капли.

— Он был груб со мной, толкал и лапал. Он… — Я заколебалась, когда воспоминание о его пальцах, проникающих в мое тело против моей воли, всплыло в моем сознании, и желчь наполнила мой рот, но я заставила себя рассказать им все это. — Он засунул в меня пальцы, утверждая, что проверяет, не прячу ли я от него оружие, но он держал свой член подальше от меня, и это длилось всего несколько секунд.

— От этого лучше не становится, — свирепо прорычал Рик, и я кивнула, сдерживая слезы при воспоминании.

— Я знаю, — прошептала я. — Но дальше этого он не зашел. Он действует не так — он хотел залезть мне в голову, и ломать меня до тех пор, пока я не превращусь в смазку в его руках. Он хотел, чтобы я умоляла его трахнуть меня, думая, что это все на что я гожусь… И, может быть, когда-то это дерьмо сработало бы на мне, но с тех пор, как я вернулась сюда, вы четверо заставили меня вспомнить ту девушку, которой я когда-то хотела быть. И я нашла силу, в которой нуждалась, в этом знании, чтобы бороться с ядом, который он пытался распространить под моей кожей. Я никогда больше не буду той девушкой, которую он когда-то знал.

— Красотка… — тихо сказал Джей-Джей, придвигаясь ближе, чтобы коснуться моей руки, но я еще не закончила.

— Я не буду той девушкой, — твердо сказала я. — И я также не буду той, кого вы все знали. Может, они и часть меня, но эти части остались в моем прошлом, и мне, блядь, пора повзрослеть. Я знаю, какой женщиной я хочу стать, и это не та женщина, которая позволяет страху управлять ею. Так что мне жаль, что я снова облажалась, и мне жаль, что я причинила всем вам боль, правда жаль. Но я не буду извиняться за то, что пыталась защитить вас или за то, что люблю вас настолько, что рискнула ради вас собственной жизнью. Потому что, если бы потребовалась моя смерть, чтобы обезопасить ваши жизни, я бы приняла ее, и мне нужно, чтобы вы все поняли меня в этом.

— Да? — С горечью спросил Маверик, его взгляд потемнел, когда он проглотил мои слова, и я уже могла сказать, что ему не понравился их вкус. — И что, по-твоему, стало бы с нами, если бы ты умерла? Если бы то единственное хорошее, на что каждый из нас когда-либо пытался претендовать, было вырвано из этого мира этим куском дерьма? Что тогда? Ты думаешь, что все было бы мирно, радужно и жили бы все долго и счастливо, но без тебя? Сколько раз и сколькими способами я должен доказывать тебе, что ты — все, что у меня когда-либо было, и все, чего я когда-либо захочу? Почему тебе так трудно понять, что без тебя мне ни черта не нужно?

— Это неправда, Рик, — твердо сказала я, выдерживая его взгляд, несмотря на боль, которую я чувствовала от его обвинений. — Я никогда не была всем, что у тебя было. У тебя всегда были твои мальчики. Это никогда не были я и ты, или я и Джей, или я и Чейз, или даже я и Фокс. Это были все мы.

— Всегда были и всегда будем, — пробормотал Джей-Джей, словно эхо слов, которые мы произносили бесчисленное количество раз в нашем прошлом, хотя я слышала насмешливые нотки в его голосе.

— Да, Джонни Джеймс, так и есть, — огрызнулась я. — Так что нам просто нужно понять, что, черт возьми, это значит для всех нас сейчас.

Мы все молча смотрели друг на друга, пока дождь продолжал барабанить по огромным стеклянным окнам, выходящим на фасад дома, и молнии сверкали, освещая гребни волн в бушующем океане за ними.

Маверик долго и пристально смотрел на меня, в его взгляде была такая отчаянная тоска, что на какой-то безнадежный миг мне показалось, что этого было бы достаточно, чтобы мы нашли способ преодолеть это. Но, резко покачав головой и гневно зарычав, он отвернулся от меня и направился к стеклянным дверям, которые вели на веранду, выходящую на пляж.

— Мне, блядь, нужно выпить, — прорычал он, хватая бутылку дорогого на вид ликера из шкафчика рядом с дверью, прежде чем широко распахнуть ее и выйти обратно в шторм.

Я сделала движение, чтобы последовать за ним, но Чейз поймал меня за руку, покачав головой. — Я пойду, малышка. Я думаю, нам с ним все равно давно пора поговорить.

Я замерла, когда Чейз отпустил меня и вышел под дождь вслед за человеком, которого он называл своим братом, и когда стеклянная дверь между нами закрылась, я обхватила себя руками, пытаясь не чувствовать безнадежности, которая пыталась меня утопить.

— Роуг, — медленно произнес Джей-Джей позади меня, и я перевела на него заплаканные глаза, когда он протянул руку, чтобы провести пальцами по моей щеке. — Просто… дай нам немного времени. Ладно?

Мои губы приоткрылись в знак протеста, но что я могла сказать? Я облажалась. Я знала это. Они имели полное право ненавидеть меня, если это было то, что они чувствовали, и я не имела права ожидать, что они этого не сделают. Поэтому, несмотря на то, как сильно мне было больно это делать, я кивнула в знак согласия и смирилась с болью, которая пронзила меня, когда Джей-Джей убрал руку и отвернулся.

Он направился вверх по лестнице, и вскоре до меня донесся шум душа, а я осталась стоять как вкопанная, не зная, что мне вообще с собой делать.

Постояв еще несколько секунд в мокром халате, я пересекла комнату, подошла к одному из огромных диванов, схватила со спинки покрывало и свернулась под ним калачиком, оставшись наедине со своим чувством вины и поражения.

Ветер хлестал вокруг меня, когда я уселся на веранде, а дождь лил с балкона надо мной и стекал на пляж. Я уперся локтями в колени и запустил руки в волосы, пытаясь осознать, что Шон не только прикасался к моей девочке, оставлял следы на ее коже и делал бог знает что еще, но она, блядь, сама решила пойти к нему. Отдалась ему, как девственница в жертву Кинг, мать его, Конгу, и теперь ущерб от этого распространялся по всем нам, как болезнь.

Я не знал, чего хотел больше: пустить пулю себе в голову, проявить творческий подход раскромсав ножом лицо Шона, увидеть, как Роуг встанет передо мной на колени и будет молить о прощении, или просто затащить всех в этом доме в бушующий океан и позволить ему утопить нас всех.