Вероника. Исповедь влюблённой - Эвина Лариса Борисовна - Страница 27

Я вчера примерила на себя роль бомжа, территория интересов у которого — помойка. Кто-то выбрасывал секцию, а я как раз возвращалась от папы. Прошла только один квартал, и тут такая удача. И, что главное, нужные мне размер и материал — метр на полтора, картон. Грунтуй и работай. Я всё забыла от такого счастья. Короче, к папке пришлось вернуться с добычей и не раз. Ура, ура! Сделаю свои абстрактные картины, но это потом…

В первую очередь нужна картина на кухню. Идея созрела, материалы в наличии. Дело за малым: сотворение шедевра, ни больше, ни меньше.

У меня большая мотивация творить. Я всё делаю к твоему приходу. Ты должен прийти, хотя бы, чтобы поговорить и увидеть эту красоту.

Большая несправедливость случилась с твоим уходом. Я со всеми мужчинами, с которыми была близка, в хороших дружеских отношениях. А ты, кого бы я хотела видеть, с кем с удовольствием общалась бы и просто помолчала, пропал. Я не верю, что так, в один миг, можно уничтожить всё, что нас связывало. Просто перечеркнуть, перешагнуть и наплевать. Это мог сделать только какой-нибудь подлец, неужели я так ошибалась в тебе? Мои чувства трансформировались в большую человеческую привязанность к тебе, и не хочется даже думать о том, что ты мог просто «оставить свой след» именно там, в моём сердце. Это не место для топтания в ботинках. Сердце — это место для поцелуев.

Я очень много думаю о тебе. Очень много. Я строю свои догадки, выстраиваю свои версии, предположения. Сегодня я видела тебя с Дашей. Всё тайное всегда становится явным. Я не упрекаю тебя — более того, я желаю вам счастья. Предателей иногда оправдывают и продолжают любить.

Вот так я живу. Спотыкаюсь, падаю, но дышу. Лето уже закрывает свой пляжный сезон, а я так ни разу и не съездила на море. Ещё можно успеть в последний вагон, покинуть на время свой милый загон.

Уже ночь, обычное время наших встреч. Ты сова, я помню. Опять розовая мечта одела мне на голову розовый ночной колпак. Боже, как долго уже я в нём сплю без тебя!

Целую, Вероника.

Тетрадь, купленная Вероникой для писем Гоше, пополнялась. Она всё так же не отправляла их. Писала и прятала в тумбочке. Ни с кем не встречалась. Она поняла, что её любовь безответная, но также знала, что любит безусловно, не требуя ничего взамен. И любовь исцеляла раны в её сердце.

Вероника не могла ни с кем откровенно поговорить о Гоше, даже с подругами, которые были уверены в том, что клин клином вышибают. Она пыталась с кем-нибудь познакомиться, но её сердце и тело бунтовали от чужих прикосновений. Память рифмовала строки любви, и девушка испытывала благодарность за те чувства, которые выливались в блокноты, множились и требовали всё больше места.

Начиная писать новое письмо, Вероника обязательно перечитывала предыдущие. Каждый день ей приносил новое настроение. На многое в жизни она уже смотрела по-новому. И Веронике была интересна она сама в своих письмах. Она иногда не узнавала себя в отражениях, собственных переживаниях, которые описывала Гоше. Интересна была трансформация любовных чувств в каждый новый период её жизни. Вот и сейчас она открыла тетрадь и стала перечитывать письма, написанные ранее:

Привет, привет!

Я опять хочу тебе писать, скучаю, чувствую, не забываю. Опять мистическое настроение.

Сегодня день твоего рождения. Я решила подарить тебе идею, воплощение которой сотрёт нашу разницу в годах. Хочешь быть моим ровесником? Нет ничего проще! Что обычно говорят, чествуя виновника торжества? «Поздравляем с Днём рождения!» Важен День! Но если я буду поздравлять тебя девять месяцев подряд с днём рождения, прибавляя очередной год, — то за это время мы сотрём пропасть между нами.

Вот такое математическое озарение подтолкнуло меня тебе написать. И мне очень грустно, что это опять будет мой монолог. Хотя в глубине души я мечтаю о диалоге. Да к тому же я вижу знаки, которые толкают меня начать его незамедлительно, этот диалог. По всей квартире разбросаны ручки и карандаши. Они валяются парами и поодиночке, причём оранжевая ручка лежит одна. Я её ассоциирую с собой. Как там, в песенке поётся: «Оранжевое лето, оранжевое небо, оранжевое солнце, оранжевая я!» И мысли, и настроение у меня оранжевые!

Дальше мой мозг выстраивает несколько версий. Или мне надо писать неважно, что — стихи, письма, дневник. Или мне делают предложения деловые, если ручки с логотипами фирм. Или я получаю не руку и сердце, а пока только ручку от претендентов на моё сердце.

Представляешь, недавно я была с подругой на море. Недалеко от меня загорал парень. Он был не один, но меня это не смущало. На нём были боксёрки с черепом, а глаза прятались за чёрными очками. Он смотрел в мою сторону и улыбался… твоей улыбкой. А может, это на самом деле был ты?

Я косилась на «тебя», как старая загнанная лошадь на кусочек сахара. Я не посвящала подругу в то, что у нас с «тобой», наконец-то, случилось свидание. Прямо как у Штирлица с родной женой в кинофильме «Семнадцать мгновений весны». Я была связана с этим парнем ниточками информационного опознания. Мои глаза, тоже скрытые за тёмными очками, сканировали его от пяток до макушки. Он прошёл идентификацию, всё сходилось. Этот парень должен был быть тобой!

Мы пялились друг на друга достаточно долго. И тогда «ты», чувствуя, что «тебя» запеленговали радаром чувственной памяти, решил вдруг без видимых причин снять солнечные очки. Я увидела, что глаза у этого парня не карие. И профиль не твой. Я уже встала, чтобы подойти поближе и заговорить с ним, но он буквально испарился. Это заставило меня вспомнить о накладных носах и цветных линзах. Нет, меня так просто не проведёшь. «Мой нюх, как у собаки, а глаз, как у орла!»

Домой я возвращалась счастливая и окрылённая.

Боже, я тебе пишу письмо и вдруг почувствовала запах миндаля.

Ты рядом?!

Пойду за спичками, чтобы зажечь ароматизированную палочку. Она давно готова истощать своё благоухание для меня. Уводя или, наоборот, загоняя в воспоминания запах твоего тела. Вот зажгла, погружаюсь в мир тонкой, чувствительной неги. Задыхаюсь, хочу…