Соль под кожей. Том третий (СИ) - Субботина Айя - Страница 62

— Ну и зачем тебе понадобился Угорич, обезьянка? — размышляю вслух, раскручиваясь на своем кресле в офисе. Не знаю, благодаря каким законам физики, но это странным образом помогает уравновесить себя в до сих пор шатающемся мире. Резко ставлю ногу, останавливая очередной виток, и снова прокручиваю в голове текст задания для бота, которого купила Лори. — Не по доброте душевной ты же это делаешь, моя радость.

Но сосредоточиться не получается — виски простреливает новая порция головной боли.

Она со мной вот уже почти две недели, с тех пор, как жизнь разделилась на то, что было до тех ебучих поминок — и после них. И никакие таблетки не помогают. Иногда она просто сдавливает мозг и это ощущается как будто меня сунули под пресс, а иногда, как сейчас, я как будто с размаху влетаю в «железную деву», и железные штыри почему-то глубже всего вонзаются именно в череп.

Пока Лори была в реанимации — я просто глаз не мог сомкнуть. Работал днем и ночью, вливал в себя литры кофе и просто чудом не схватился за сигарету. Адски хотелось провалиться мордой в подушку и хотя бы где-то найти островок абсолютной пустоты, где не будет ничего — ни голосов, умоляющих сохранить им жизнь, ни грохота собственных кулаков по металлу реанимационной двери, ни звуков стучащих об стакан зубов.

И больше всего хотелось найти место, где меня не найдет «Еще больше я тебя ненавижу, Шутов». Но без звонка Авдеева о том, что Лори пришла в себя, уснуть никак не получалось. Потом, когда он прислал два этих слова, я отрубил на несколько дней. Вставал только чтобы исполнить свои базовые потребности — и снова засыпал. А сразу после этого впал в стазис, загнал себя под свою же «армированную оболочку» и отдал управление телом заложенным базовым программам — есть, спать, работать, ебашить в спортзале. Не сдохнуть.

Первым, что меня выбило из этого ступора, был поздний звонок от одного из моих парней — о переводе крупной суммы со счета Лори. Деньги действительно были огромные — возможно, примерно половина сбережений моей обезьянки. Я сначала даже подумал, что ее счет ломанули какие-то хакеры-самоубийцы, но хватило одной команды, чтобы через пару минут выяснить, чтобы выяснить — потратилась она добровольно и в мой карман, без всяких долбаных переносных смыслов.

Но зачем все-таки она пытается всунуть деньги Угоричу? И не просто деньги — она могла бы просто сунуть ему их на карту или придумать любой другой способ из самых простых. Но для этого она берет в аренду целую банковскую ячейку, которую арендует не на свое имя. В наше время банковские ячейки для хранения перевязанных резинками пачек наличности хранят разве что последние романтики с большой дороги. А вообще-то в них давно хранят драгоценности, слитки драгоценных металлов, акции…

— Важные документы, — продолжаю вслух эту цепочку и снова задаю ускорение своему креслу, раскручиваясь в противоположную сторону. — Деньги — это же просто наживка, да, радость моя? Ты хочешь, чтобы этот еблан прискакал за баблом и увидел то, что ты ему подсунешь.

Но здесь уже может быть вообще что угодно.

— Макс, — набираю своего главного мастера-ломателя, — а ну-как прошерсти мне этого типа, контакты сейчас тебе скину.

— Что интересует, Дмитрий Викторович?

— Банковские операции. Хочу узнать, сколько и где у него бабла. И банковские базы посмотри — возможно, он ждет одобрение кредита и типа того. Делать нужно быстро, аккуратно и осторожно. Ну, ты в курсе. Подключай ребят, если нужно.

— Да тут делов на одну затяжку.

Пока жду результат, читаю СМС-ку от Валентина — с Лори все прошло как по маслу. Валентин интересуется, нужна ли мне какая-то информация. До боли щекочет в области сердца от одной мысли, что достаточно просто щелкнуть пальцами — и я буду знать все. Моя обезьянка будет как на ладони.

«Нет, ничего не нужно», — выстукиваю деревянными пальцами по клавиатуре и прячу телефон, пока не передумал.

Что я могу увидеть в ее жизни? Что она строит прекрасные здоровые отношения мечты с Мистером Олимпия? Да лучше сдохнуть, чем добровольно совать в это нос. Меня, блядь, пытать можно их совестными фотками.

Через час названивает Макс, трещит в трубку, что у Угорича с деньгами пизда. Есть какая-то небольшая сумма на его замазанном счету, и судя по тому, что все последние операции он делает именно с нее, жизнь вынудила этого еблана распечатать последнюю кубышку. В принципе, если Лори хочет цепануть его на бабло, ситуация у ее братца как раз такая, что он с радостью схватит даже кость с барского стола, но почему бы не подстраховать мою маленькую злюку?

— Макс, а подсуетите что-то с этим счетом. — Вжух! Раскручиваю себя вправо, старясь не думать о боли в висках. — Осторожно, чтобы у банка был повод для блокировки. На четыре-пять дней — максимум.

— Сделаю в лучшем ювелирном виде.

Я не успеваю спрятать телефон, как он снова звонит.

На этот раз на экране лаконичное — Юля.

Нам пришлось контактировать через адвокатов, которые закрывали вопросы с журналистами, а интервью, которое она, насколько я помню, должна была на днях дать одному модному изданию, я буквально написал для нее собственной рукой. В вещах, из-за которых может пострадать репутация моего бизнеса, я до крайности щепетильный и замороченный.

— Какого сорта морепродукты ты предпочитаешь в вечернее время суток, Шутов? — весело интересуется Юля. С тех пор как с ее лица сошли синяки, она как будто все время в приподнятом настроении. Ну или это я стал жутким занудой.

— У меня спортивный режим, Юль. Я пас.

— Ты от меня не отделаешься, даже не пытайся.

При всем моем достаточно лояльном к ней отношении, сейчас я и близко не в том настроении, чтобы флиртовать даже в шутку.

— Шутов, я не собираюсь покушаться на золотой член. Я уже давно не в том возрасте, когда меня может заинтересовать наглухо отбитый мужик вроде тебя.

— Тогда к чему эти звонки, Юль?

— Мой муж согласился на развод, и мы подписали первые бумаги. Все благодаря твоим адвокатам. И я, как благодарная девочка, хочу угостить тебя ужином. Очень дружеским и до тошноты приличным. — А потом, видимо чуя, что меня ее радость не сильно впечатлила, меланхолично добавляет: — Просто так получилось, что ты единственный нормальный человек в моем окружении, с кем я бы хотела это отпраздновать.

— Меньше трех секунд назад я был отбитым мужиком. — Головная боль усиливается, заставляя сцепить зубы.

— Ты категорически не подходишь для отношений, Шутов, и я заранее сочувствую женщине, которая в тебя вляпается, но как друг ты меня абсолютно устраиваешь. Ну что я там у тебя в трусах не видела, боже?

Я скидываю ей адрес и прошу не везти еду.

Через час Макс пишет, что подлянка готова и процесс уже пошел.

Я верчу телефон в руках, пытаясь еще раз прогнать ход мыслей Лори, чтобы убедиться, что моя обезьянка подстрахована со всех сторон. Через пару дней нужно лететь на выставку в Токио, и мне пиздец как не нравится идея, что Лори остается здесь одна, пусть и под присмотром моих (и не только моих) охранников. Знаю, что на Авдеева типа можно положиться, но… Да бля, какого хера я должен врать самому себе? Я все равно буду чувствовать, что она в безопасности только когда сам организую ей все тылы. А Авдеев ее драгоценный пусть делает что хочет — срать вообще на него.

Домой приезжаю около семи, и сразу натыкаюсь взглядом на знакомую машину около въезда. И стоящею возле нее Юлю с зонтом в одной руке и большой, похожей на саквояж сумкой в другой. Готов поспорить, что в ней она притащила бутылку шампанского и что-то из того, что, по ее мнению, не подпадает под определение «еда». Ну хотя бы без пакетов из ресторана.

— Шутов, я тебя убью когда-нибудь. — Юля без приглашения забирается в машину, небрежно бросает сложенный и насквозь мокрый зонт куда-то на заднее сиденье. — Я сказала, что приеду к шести.