Император Пограничья 2 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 13

— Слушайте, — я шагнул к девушке и произнёс набор грубых, как ребристый известняк, звуков. — А теперь смотрите за руками, — медленно продемонстрировал нужные пассы. — Повторите, — велел я, наблюдая за её движениями. — Нет, правую руку ведите плавнее. Да, вот так.

Василиса сосредоточенно нахмурилась, изображая жесты. На третьей попытке её движения обрели нужную точность.

— А теперь вместе — слова и жесты.

Девушка глубоко вдохнула, расправив плечи, и…

Через пару секунд земля вздрогнула. Из промёрзлой почвы, повинуясь воле геомантки, поднялась стена серого гранита высотой чуть ниже человеческого роста. Камни плотно прилегали друг к другу, образуя надёжную преграду.

— Неплохо, — я придирчиво осмотрел результат. — Только в следующий раз делайте основание шире. Так барьер будет устойчивее.

Василиса, раскрасневшаяся от усилий и похвалы, кивнула, запоминая замечание.

— А чего ж вы сразу эту стенку не поставили? — вдруг подбоченилась девушка, будто поймала меня на горячем.

— Потому что у Ученика она простоит от силы пяток часов, — устало вздохнув, ответил я. — До утра этого хватит. А энергии сожжёт 63 капли. И если бы я так сделал, то в ночи заслон всё равно бы спал, но вот резерв мой оказался бы полон лишь на половину. И Бздыхи застали бы меня со спущенными портками.

По лицу Ольховской побежали пятна смущения. Она вообще слишком легко краснела, будто и не аристократка, привыкшая держать эмоции в узде.

Договорив с ней я принялся за неприятное, но прибыльное дело — начал вырезать Эссенцию. Первым делом осторожно извлёк из туши Стриги средний кристалл. Камень переливался мутно белым светом. Трофеи с остальных Бездушных оказались скромнее: пять малых кристаллов и шесть крошечных. Итого двенадцать штук.

Что ж, первое боевое крещение можно считать сданным. Конечно, не обошлось без накладок, но в целом ребята не подкачали.

Нужно будет с утра наведаться к плотнику Михею. Убедиться, что вопрос с дырой в ограждении закрыт. И впредь глаз не спускать со строительства — не ровен час, такие гости ещё пожалуют.

Утром я собрал всех участников ночной схватки. На построении стояли одиннадцать человек. Гаврила уже держался на ногах, хоть и испытывал остаточную слабость. Его менее везучий товарищ, получивший удар от лося пока оставался у бабки Агафьи, но, судя по всему, ничего серьёзнее сильного ушиба старуха не нашла.

Оглядев притихших селян, я достал из кармана увесистый кошель.

— Вот что. В городе за добытые кристаллы мы выручим около сорока шести рублей. Ваша доля — треть. Стало быть, каждому причитается по рублю и шесть алтынов.

Учитывая, что Стрига и несколько Бездушных пали исключительно от моей руки, треть добычи для бойцов — справедливое вознаграждение.

Под удивлённый и радостный гомон, чем-то напоминающий детские восторги, я принялся раздавать монеты.

— А я вам говорил! — просиял, как начищенный самовар Борис. — Говорил!

Признаться, не ожидал, что обычная справедливость вызовет такой эффект, но приятно, чего уж там.

Следом обсудили произошедшее и по горячим следам разобрали ключевые ошибки, а также меры противодействия. Также после вчерашней беседы с Борисом объявил перед всеми, что отныне он возглавит дружину. Охотники поддержали товарища оживлённым гулом и хлопками.

Гоняя бойцов по площади с тряпичными чучелами, я не мог избавиться от навязчивой мысли. Нужно срочно разжиться толковым лекарем. Гаврила и его товарищ в этот раз легко отделались, но кто знает, что ждёт нас впереди? Без квалифицированной медицинской помощи селянам не выстоять против Бездушных.

Закончив с тренировкой, я заглянул к плотнику. Тот вместе с помощниками маялся на частоколе, с остервенением забивая брёвна в злополучную дыру. Завидев меня, Михей вытер пот со лба и виновато пробормотал:

— Прости, Прохор Игнатьич. Не доглядел я, каюсь. Кабы не моя оплошность, глядишь, и бою бы не бывать…

Я отмахнулся. Что толку сокрушаться о пролитом молоке? Вслух же произнёс:

— Бездушные что вода — всегда слабину найдут. Ты давай заделывай прореху, а о прочем не печалься.

Плотник радостно закивал и с утроенным рвением взялся за работу. Я хмыкнул и направился к Фролу. После вчерашнего остро встал вопрос о дополнительной защите для охотников. Я бы предпочёл Реликтовые кирасы для защиты жизненно-важных органов, но за неимением гербовой пишем на простой.

В кузне стоял ровный гул и лязг. Широкоплечий громила колдовал над наковальней, высекая снопы искр. Завидев меня, он вытер чёрные от сажи руки о фартук и вопросительно уставился. Я без предисловий перешёл к делу:

— Нужно сделать тринадцать бригантин для наших охотников. Основу берём из кожи и толстой ткани, для металлических пластин у тебя есть первоклассное сырьё. И обязательно привлеки кого-нибудь из местных, кто рукоделием владеет. Пусть возьмут на себя кройку и шитьё.

Фрол почесал затылок и кивнул:

— Бригантины, значит… — протянул он. — Делал я их прежде однажды, ещё когда у старого Митрича в подмастерьях ходил. Правда, с той поры годков пятнадцать минуло, да и металла добротного давно не было. Но коли железо есть, да помощники будут — осилим. Бабы у нас мастерицы знатные, а старики и подавно в этом деле собаку съели. Неделя, много — две, и будут твои бригантины в лучшем виде.

Я одобрительно хлопнул кузнеца по плечу и вышел из мастерской. Солнце уже перевалило зенит.

Закончив с разговором, я вернулся к себе и вновь засел за Эфирнет. Сперва прошерстил объявления о лекарях, оставшихся без работы. Потом переключился на хронику судебных процессов. Ничего подходящего. Тогда я решил копнуть глубже и принялся просеивать списки должников в тюрьмах.

И почти сразу наткнулся на любопытный случай в Сергиевом Посаде. Некий Джованни Марко Альбинони, 45 лет, врач из Венецианского княжества, которое входит в Ломбардскую лигу. Аналог Содружества Русских Княжеств, но на территории бывшей Римской Империи.

Как итальянец здесь оказался совершенно непонятно. Известно одно: умудрился задолжать ИКБ банку. Взял кредит на открытие собственной практики, а расплатиться не смог. Долг погашен лишь частично, остаток — целых сто тридцать семь рублей. С тех пор и маялся за решёткой.

Я задумчиво побарабанил пальцами по столу. А что, вариант неплохой. По бумагам опытный, будто бы, врач и хирург. Наверняка повидал всякого. Да и должен будет по гроб жизни, если вытащить его из долговой ямы.

Вот только… непонятно, он действительно мастер своего дела или, например, пьёт, не просыхая, а практику потерял, потому что случайно перерезал глотку одному из клиентов прямо на операции?

Нужна информация, причём достоверная.

Я, конечно, мог позвонить Трофимову и попытаться задействовать ресурсы князя Оболенского, но в должниках у него мне ходить решительно не хотелось. Даже если тот наверняка бы согласился помочь.

А потому я набрал на магофоне иной номер и произнёс:

— Николай Константинович, не отвлекаю?

На том конце линии раздался удивлённый голос графа Бутурлина:

— Прохор Игнатьевич? Вот так сюрприз! Чем обязан?

В его тоне сквозила настороженность пополам с вежливым дружелюбием. Видимо, дворянин не ожидал моего звонка и теперь гадал, что могло понадобиться воеводе из медвежьего угла.

— Хотел попросить вас о небольшой услуге, Николай Константинович, — начал я издалека. — Видите ли, я пытаюсь найти толкового врача для Угрюмихи. Только вот незадача — мало кто горит желанием ехать в такую глушь. Хоть это и справедливо, но крайне неудобно.

Граф хмыкнул, явно не понимая, к чему я клоню.

— Если вы хотите, чтобы я порекомендовал вам подходящую кандидатуру, боюсь, не смогу помочь. У меня нет на примете знакомых медиков, которые согласятся переселиться в Пограничье.

Я невольно улыбнулся, обрадовавшись его прямоте. Всяко лучше, чем ткать словесные кружева пятнадцать минут.

— Нет, я не за рекомендациями, — отозвался я. — Пришлось поискать менее очевидные варианты, и кое-кого я даже присмотрел. Только вот незадача — личность потенциального кандидата вызывает вопросы.