Император Пограничья 2 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 10

Вот тут меня легко могут записать в перекупщики и привлечь к ответу по закону. И не важно, что тут в Пограничье такие нарушения цветут пышным цветом. Мою личность разве что под микроскопом не рассматривают, а так я дам в руки Владимирскому князю весомый козырь.

С другой стороны отказываться будет глупостью. Здесь и выгода немалая, и людям помощь.

Тут нужно действовать аккуратно.

— В принципе, можно, — уклончиво протянул я. — Но, во-первых, покупать княжеские ресурсы напрямую нельзя, а, во-вторых, и возни с этим немало будет — мне мороки прибавится, а какой прибыток окажется — совершенно неясно. Опять же, кто тебя знает, уполномочен ли ты вообще от имени всей деревни торг вести? Если всерьёз хотите дела обсуждать, пускай ваш староста сам сюда приезжает тогда все тонкости и обговорим. А через гонца уговор верстать — дело неблагодарное.

— Нет-нет, я всё понимаю, барин, — Евсей смешался, покраснел и забормотал, комкая шапку в руках. — Я… я тогда вернусь в Дербыши и расскажу всё как есть. И ежели будет на то желание мира, так и старосту нашего Прокопа пришлём, для утрясания деталей. Он человек рассудительный, с ним договориться сподручнее будет.

На том мы и порешили. Гость раскланялся и, напоследок бросив на Угрюмиху полный зависти взгляд, потопал восвояси. Я проводил его задумчивым взором, прикидывая в уме возможные плюсы и минусы подобного союза.

С одной стороны, сотрудничество с соседями увеличит наш оборот и влияние, даст дополнительный доход. С другой — придётся тратить ресурсы на организацию торговых маршрутов, охрану караванов, возможно даже на расчистку промежуточных территорий от Бездушных. К тому же, не зная этих людей, рискую получить ненадёжного партнёра или вовсе врага — волка в овечьей шкуре. Впрочем, если их староста окажется человеком здравомыслящим, из этого может выйти толк.

Первый шаг к созданию чего-то большего, чем просто деревня. В конце концов, с одной деревней империю не построить.

Эта мысль пришла сама собой, будто всплыла из глубин моей новой памяти. Я здесь всего ничего, а уже планирую захватить власть над округой? Впрочем, разве не этим я занимался всю свою прошлую жизнь? Объединял разрозненные народы, завоёвывал новые земли, укреплял границы. Строил империю. И пусть этот мир чужд мне, законы власти остаются неизменными — сначала маленький кусок земли, затем область, потом княжество… Это как шахматная партия, где первый ход я уже сделал.

Торговые связи — хороший способ расширить собственную территорию, не проливая кровь. Вначале та деревенька захочет сбывать через нас свои ресурсы, потом закупать готовые изделия, а под конец и вовсе увидит, что мы даём нечто неочевидное, но крайне важное — безопасность, уверенность в завтрашнем дне и моё умение видеть перспективу. Ведь я не намерен до старости быть воеводой замшелой деревни.

Усмехнувшись этой мысли, я хлопнул в ладони, привлекая внимание притихших охотников. Нечего прохлаждаться, когда тренировка в разгаре.

Закончив с этим, я направился к мельнице. Последние события заставили меня по-новому взглянуть на Степана. Да, он оставался тем ещё рвачом, но на допросах решительно встал на мою сторону. Пожалуй, его можно плотнее вовлечь в дела Угрюмихи. Особенно сейчас, когда деревне нужно срочно наращивать благосостояние.

Погружённый в размышления, я не заметил, как дошёл до цели. Мельник встретил меня настороженно. Видимо, не ожидал визита аккурат после недавних проблем с дознавателем.

— Ну, здравствуй, Степан, — я улыбнулся и протянул руку. — Есть разговор.

Мельник с готовностью пожал мою ладонь, но в глазах его читалось замешательство.

— Слушаю вас, Прохор Игнатьич. Чем обязан?

Я огляделся по сторонам, отметив идеальный порядок на мельнице. Всё-таки хозяйственник Степан знатный, ничего не скажешь.

— Угрюмихе нужно срочно наращивать доходы, — начал я без предисловий. — И ты мог бы здорово в этом помочь.

Собеседник недоуменно нахмурился. Похоже, он не понимал, какое отношение имеет к финансам деревни. Что ж, тем интереснее будет объяснять.

— Видишь ли, со смертью Гривина наши соседи потеряли возможность сбывать Реликты и Эссенцию.

— С Евсеем тем из Дробышей, стало быть, общались? — уточнил он.

— Верно. Так вот у наших соседей, должно быть, скопилось немало ресурсов, — продолжил я. Почему бы не предложить им честную цену и не скупить это всё? Естественно, не напрямую, ведь приобретение государственных ресурсов запрещено. Ты мог бы заключать с тамошними старостами агентские договоры. Взять товар «на сохранение» и перепродажу. Дальше уже товары я смогу реализовать от своего имени, но в интересах тех деревень. За процент, разумеется.

Вся эта юридическая казуистика далась мне непросто. В моём прежнем мире всё решалось проще — либо силой, либо прямым устным договором. Пришлось потратить не один час, копаясь в памяти Платонова и в Эфирнете, чтобы разобраться в местной правовой системе. Но теперь я точно знал, как провернуть всё по закону.

Подобная схема открывала неплохие перспективы для Угрюмихи. Прежде всего, прибыль, но не только. Наладив регулярный товарооборот, мы сможем постепенно приобщать соседей к нашему укладу жизни. Обрастать полезными связями и влиянием.

Степан слушал, прищурившись. По мере того, как до него доходил смысл затеи, лицо мельника вытягивалось от удивления.

— Так это ж не по моей части, Прохор Игнатьич, — пробормотал он нерешительно. — Я ведь при мельнице и ей одной обучен. А тут торговлю предлагаете затеять. Оно, конечно, заманчиво, но не возьму я в толк, управлюсь ли…

Я понимающе кивнул. Сомнения Степана были резонными.

— Никто и не требует бросать мельницу, — мягко возразил я. — Торговлю можно вести не в ущерб основному делу, ведь ты не каждый день мелешь зерно. Есть и периоды простоя. А выгоды Угрюмихе будут немалые. Опять же, себя не обидишь — процент капать станет.

Я решил подогреть интерес Степана конкретикой:

— Вот, к примеру, в Дербышах ты скупишь десяток крошечных кристаллов Эссенции. Каждый из них уйдёт в Сергиевом Посаде по рублю. Два рубля мы возьмём комиссии, из них тебе отойдёт четверть — полрубля. И так с каждой операции. Плохо что ли?

Мельник невольно сглотнул. Глаза его алчно заблестели, а на лбу выступила испарина. Было видно, что перспективы будоражили его всё сильнее.

— А ну как проведает кто о наших делишках? — спохватился вдруг он. — Князь-то, поди, не одобрит…

Я отмахнулся:

— В том-то и соль, что я, как воевода и аристократ, имею право продавать трофеи с Бздыхов. У крестьян такого права нет, бесспорно, и потому сейчас их находки уходят налево всяким хапугам, а так пойдут в княжескую казну. И потом на налоги.

«Легализация» — пришло мне на ум словечко из памяти покойного Платонова.

— У нас будет договор, опись товара и моё слово воеводское. Тут уж никакая ищейка не подкопается.

— А я вот что подумал, боярин, — собеседник потёр затылок, прищурившись, — князь-то может усомниться. Ведь те деревни не имеют права сами Реликты добывать, это только нам под вашим началом дозволено. Как бы нам всем потом не поплатиться.

— Дельное замечание, — киваю, довольный сообразительностью мельника. — Но решение простое: оформим с Дербышами официальный договор, где чётко укажем, что они выступают как наёмные охотники Угрюмихи. По сути, они будут нашими поставщиками, действующими по нашему поручению. Я, как воевода, вправе нанимать людей со стороны для работы на благо деревни. Бумаги будут чистыми, все поставки учтены, а значит, и формальных претензий к нам быть не может. Так мы и соседям поможем, и себе прибыль увеличим, и перед князем останемся в белом.

Степан задумчиво пожевал губами. На его лице отражалась мучительная работа мысли. Я терпеливо ждал. Знал — рано или поздно жадность возьмёт своё.

— Что ж, Прохор Игнатьич, — наконец выдавил мельник. — Коли вы ручаетесь, то я, пожалуй, рискну. Разживёмся малость для Угрюмихи, а заодно и своё положение поправим.