Тайны затерянных звезд. Том 4 (СИ) - Кун Антон - Страница 47

Заключённых предварительно насчитали пятьдесят человек. Но нам и двух суток не нужно было. Всё, что нам нужно было — это буквально десять минут, за которые выведенные на поверхность астероида заключённые перегрузятся на корабли «Шестой луны». Будет тесновато, но, думаю, лучше, чем в камере.

Уж точно лучше, чем в конуре врекерского буя, во всяком случае.

Один лишь минус был у этих куполов — слишком они огромные и тяжёлые. Один такой весит двести пятьдесят килограммов, и если в космосе с ним никаких проблем не возникнет, то вот на поверхности планетоида правила резко поменяются. Своей гравитации у него, конечно, нет, но есть искусственная, созданная генератором. А у него, как всегда, за пределами рабочей конфигурации гравитационного поля оно не пропадает полностью, а лишь начинает ослабевать в квадрате от расстояния, как любое излучение. Поэтому на поверхности «Тартара» купол, конечно, будет весить намного меньше, чем при нормальной гравитации, но килограммов пятьдесят, думаю, нам обеспечены. А значит, нужен кто-то, кто эти пятьдесят килограммов сможет дотащить до нужного места и умудрится справиться с установкой купола в целом.

Магнус даже не был против этого плана. Правда, «за» он не был тоже, но, по крайней мере, никаких конкретных возражений я не услышал. Поэтому всё, что нам оставалось — это взойти на борт «Алого», дождаться достижения нужной нам точки, усыпить Кайто инъекцией тетрамиона (Пиявка даже успела поворчать, что бедный мальчик дурачком станет с такой интенсивностью применения такого сильного препарата), надеть на него скафандр, одеться самим, высадиться на астероид, который эсминец прихватил своим гравитационным лучом ещё возле базы роботов и тащил с собой всю дорогу, накрыться сеткой… И ждать.

Момент, когда «Алый» раскрутил нас и, как из пращи, швырнул в глубины космоса по нужной траектории, отключив захват в нужный момент, я вовсе упустил. Просто в один момент над нами висело бесконечное белое брюхо, а потом раз — и нет его. И только в комлинке раздаётся наигранно-беспечный, но плохо маскирующий волнение, голос Кори:

— Счастливого пути! Пишите письма!

И вот мы уже сколько времени без движения лежим на крошечном астероиде, размером в половину «Барракуды» и летим в глубину космоса.

Осталось совсем чуть-чуть, буквально пять минут, и мы узнаем, пошло ли всё по плану. Если да — то планетоид «Тартара» на целых семь секунд окажется от нас на расстоянии буквально пятидесяти метров, и мы приступим ко второму этапу нашего плана.

Если же нет… То лучше об этом даже не думать. Ведь мы уже удалились от всех ближайших к нам кораблей настолько, что они нас не догонят и не запеленгуют, даже если со всех дюз кинутся следом прямо сейчас. А если и запеленгуют — ничего не смогут с этим поделать, ведь у них нет систем гравитационного захвата. Короче, уж проще открыть визор и вдохнуть вакуума.

— Вот скажи, — внезапно подал голос Магнус, когда я уже в очередной раз решил, что он задремал. — Почему ты всё это делаешь?

— Почему я делаю что? — я повернулся к нему всем телом, потому что в скафандре поворотом одной только головы хрен чего добьёшься.

— Всё это! — по-прежнему глядя перед собой, непонятно уточнил Магнус. — Всё то, что ты делаешь. Ты… Не знаю, как сказать… Мутишь воду? Устраиваешь бурю в стакане? Сложно слова подобрать.

— Да ты вообще не из тех, кто слова подбирает, как я понял, — хмыкнул я. — Что думаешь, то и говоришь обычно.

— Есть такое, — неожиданно согласился Магнус. — Но речь сейчас не обо мне, а о тебе. С тех пор, как ты появился, у нас ни одной недели спокойной не выдалось. Постоянно влезаем в какую-то задницу и вылезаем из неё лишь только для того, чтобы влезть в следующую. Ты как будто… Генерируешь что-то.

— Что-то?

— Ну, неприятностями это не назвать, ведь мы получаем с этого какую-то выгоду. — буднично ответил Магнус. — Проблемами тоже, потому что на них всегда находится какое-то решение. Так что не знаю… Приключения, что ли? Как называется то, что ты генерируешь?

— Знаешь, что я тебе скажу… — довольно ухмыльнулся я, накидывая на визор оптическое увеличение. — Когда ты большую часть жизни живёшь одной лишь единственной вещью, одним девизом, думаешь, что у тебя в жизни есть только лишь одно-единственное предназначение, когда тебе все вокруг об этом твердят… Тогда живётся очень просто. Ты знаешь и видишь дорогу, и тебе остаётся по ней только идти, никуда не сворачивая и ни о чём не думая. Но когда в один прекрасный момент ты замечаешь, что эта дорога… Скажем так, не та, по которой ты хотел бы идти, всё меняется. Когда ты перестаёшь идти по этой широкой мощёной дороге, останавливаешься и оглядываешься, ты замечаешь то, чего не замечал раньше — множество других путей. Сотни узеньких тропинок, которые где-то вливаются в твой путь, где-то пересекают его поперёк, а где-то и вовсе идут параллельно ему и им не суждено встретиться никогда в жизни. Видишь миллиарды возможностей, которые не видел раньше, потому что даже не подозревал об их существовании. Так что я тебе скажу так — я не генерирую, как ты сказал, приключения. Приключения генерируются вокруг меня сами. Вокруг всех нас. Ежеминутно генерируются. И всё, что остаётся — это разглядеть их. Ухватить их за хвост, ступить на узкую, едва заметную тропинку, и посмотреть, куда она тебя приведёт… Наверное, сложно и непонятно объяснил…

— Да нет! — внезапно перебил меня Магнус, даже не дав договорить. — Как раз наоборот. Всё просто. И крайне понятно.

— Ну и отлично! — улыбнулся я, хоть Магнус и не мог этого видеть. — Потому что всё равно объяснять я бы не стал — времени нет. «Тартар» на визоре, расстояние шестнадцать километров. Идеальная точка схода — через семь секунд. Готов?

— На все сто пять.

— Отлично. Тогда обратный отсчёт. Шесть, пять…

И, когда прозвучало «Ноль», мы одновременно толкнулись от астероида, скидывая с себя мелкую металлическую сетку!

Как только мы отделились от астероида, я протянул руку за спину и вытащил оттуда захват. До «Тартара» было ещё добрых двести метров, но импульс движения, который мы получили, оттолкнувшись от нашего «такси», помог подлететь ещё чуть ближе. Так что, когда я направил захват на планетоид и нажал кнопку активации, голубой луч исправно уцепился за поверхность.

— Ну, поехали… — тихо выдохнул я, перевёл бегунок регулировки мощности на один процент, и нажал вторую кнопку, активируя луч.

Даже с одним процентом мощности дёрнуло нас так, что мне чуть руку не вывернуло из сустава. Планетоид он только в масштабах космоса выглядит маленьким, а на самом деле у него есть какое-никакое гравитационное поле. И одного процента от него, вкупе с нашей собственной инерцией, полученной ещё от астероида-такси, оказалось достаточно, чтобы в глазах на мгновение потемнело, а сквозь зубы вырвалось болезненное шипение.

Меня хватило на четыре секунды, после чего я вынужденно отпустил кнопку, прекращая насилие над организмом. К тому же, продолжать его уже было и не нужно вовсе — прошедшего времени оказалось вполне достаточно, чтобы гравитация «Тартара» полностью погасила нашу инерцию и начала притягивать нас к поверхности.

Семь минут — и мы уже коснулись подошвами скафандров поверхности планетоида.

Серый, пыльный, каменистый, он на первый взгляд ничем не отличался от десятков и сотен других планетоидов, которыми наполнен космос, и, не зная, что тут находится особенно важный строго охраняемый секретный объект, ни за что об этом не догадаешься, пока не окажешься на поверхности. А когда окажешься, станет очевидно, что не всё тут так просто, и торчащие прямо из серых камней стволы турбоплазменных пушек, каждый из которых венчала параболическая антенна РЛС, были тому неоспоримым доказательством.

Одна из таких пушек торчала как раз перед нами, но была направлена в другую от нас сторону — в сторону приближающегося к планетоиду «Алого». У неё и без этого практически не было шансов засечь нашу крошечную по космическим меркам десантную группу, но это тот самый случай, когда лучше перестраховаться.