Тайны затерянных звезд. Том 4 (СИ) - Кун Антон - Страница 46

У нас есть врекерское снаряжение и тот, кто умеет с ним работать как никто другой. То есть, я.

По отдельности все эти факторы, конечно, могли встречаться в обжитом космосе — и гений программирования, и астероиды, и даже, чем чёрт не шутит, эсминец Администрации в руках «Шестой луны» — ну а вдруг? Даже в различных сочетаниях все эти факторы могли бы иметь место быть. Но никак не все одновременно, да ещё и в одном месте собранные. Даже легендарная команда Джонни Нейтроника вряд ли могла похвастаться подобным.

А ещё у нас есть большая, просто невообразимо огромная куча астероидов от мала до велика вокруг базы, которые просто некуда девать и которые больше мешают, чем помогают.

Так почему бы не использовать их себе во благо?

Верно — ни почему. Мало того — это даже прямое руководство к тому, чтобы использовать их! Ведь это буквально бесплатные ресурсы, которые только и ждут, чтобы их применили по назначению.

Единственная проблема, которая вставала — придумать это самое назначение. Но для нас, для экипажа «Затерянных звёзд», для кучки изгоев, каждый из которых настолько же уникален, насколько не нужен обычному обществу, это не было проблемой.

Это было возможностью.

Целой кучей возможностей, которые ранее никто не использовал. Как минимум — потому, что не додумывался до них. Как максимум — додумывался, но переводил их в разряд «самые оригинальные способы самоубийства за всю историю существования человечества».

В этом списке одно из первых мест по праву могло бы занять мероприятие под названием «прицепившись к крошечному астероиду размером буквально с космическую яхту, лететь по кривой траектории, проходящей в опасной близости к тюремному планетоиду».

И дело даже не в том, что траектория или начальный импульс движения могли оказаться неправильными — их рассчитывал Жи, а он ошибок не допускает, он допускает только вероятности. И даже не в том дело, что наши скафандры могли отказать или в них могли закончиться ресурсы — они были заряжены на полную и снабжены дополнительными комплектами жизнеобеспечения, так что мы могли часа четыре, не меньше, провести в вакууме, ни в чём себе не отказывая и чувствуя себя почти как на курорте.

Дело было во всём остальном… Во всём, что не касалось непосредственно нас непосредственно сейчас.

Где-то там вдалеке, на расстоянии сотен километров, прямо сейчас, параллельно с крошечным астероидом, засвечивался на радарах «Тартара» эсминец. Тот самый «Алый-один», который несколько дней назад Администрация утеряла и который она теперь с большим рвением попытается вернуть или хотя бы уничтожить.

Конечно, тюрьма на планетоиде — это даже не боевая станция, и её защитных функций хватит лишь на то, чтобы отбивать опасные астероиды или сжигать несанкционированные корабли, вошедшие в зону ответственности, и эсминцу, по сути, они сделать ничего не могли… Но на это и был расчёт.

Ведь то, что они ничего не способны сделать кораблю, не означает, что они не попытаются. Ещё как попытаются, параллельно запрашивая подкрепление и сосредоточив все своё внимание именно на «Алом», оставив противоастероидную защиту на откуп автоматике.

А именно это нам и нужно было.

«Нас» было всего лишь трое — я, Магнус и Кайто. Говоря откровенно, нас было двое с половиной — я и Магнус, а Кайто, с его космофобией, болтался у нас на привязи в полной отключке. Пиявка снова расщедрилась на тетрамион, и, конечно же, пирацетам, заряженный аж сразу в три одноразовых инъектора — два у меня, и один, запасной, у Магнуса. Чтобы наверняка, чтобы ситуация, возникшая на «Василиске-33» уж точно не повторилась.

Кайто сначала ни в какую не соглашался на участие в нашем плане, и даже бесстрастная аналитика Жи, которую можно сократить до «Полезай в скафандр, Кайто» в кои-то веки не убедила техника. Только заставила его уйти в свою каюту и запереться там в явном нежелании ничего ни с кем не обсуждать.

Так длилось целых пятнадцать минут.

А потом Кайто вышел и сумрачно согласился на наш план. Правда предупредил, что если мы его потеряем в открытом космосе, то он сам по себе проснётся, преодолеет свою космофобию, построит из космической пыли и звёздного вещества собственный корабль, вернётся и сделает так, что мы обо всём этом пожалеем.

Мы его терять, конечно же, не собирались — что мы будем без него делать? Группа для выполнения плана была подобрана скрупулёзно, и потеря всего одного её члена ставила под угрозу весь план, и я прекрасно это понимал… Но по-другому было никак. Я просто не знал никого из представителей «Шестой луны» и не был уверен не просто в их способностях, но даже банально не был уверен в том, что они вообще не сдрейфят в самый ответственный момент и не станут бесполезным балластом. Полагаться я мог только на свою собственную команду, на их навыки и черты личности, о которых уже успел узнать и в которых успел убедиться.

К тому же, чем меньше людей, тем меньше нужен астероид, чтобы их скрыть. А чем меньше астероид — тем меньше шансов, что система автоматической обороны вообще сможет его заметить. А даже если заметит — нет никакой гарантии, что сможет его отследить. Ведь астероид постоянно вращается, то и дело подставляя под лучи РЛС то одну плоскость, то другую. И каждая из них — своего размера и конфигурации.

Поэтому нас было всего трое. Все с оружием, но применять его планировалось только в самом крайнем случае. В идеале, миссия должна была пройти в режиме полнейшей незаметности, и до самой последней секунды, до момента, когда заключённые окажутся на свободе, никто не должен был знать, что в тюрьме находятся посторонние.

Я протянул руку и стукнул перчаткой по визору скафандра Магнуса:

— Ты нормально?

Мы находились на астероиде уже три часа, и уже спустя первые тридцать минут здоровяк начал клевать носом от скукоты и ничегонеделанья. Космос не вселял в него, как в Кайто, иррациональный неконтролируемый ужас, но явно угнетал по-своему. Здесь даже посмотреть было не на что, поэтому не умеющий ждать и наблюдать Магнус то и дело отключался, то ли засыпая с открытыми глазами, то ли просто уходя в глубины своего разума, и в себя приходя лишь только после того, как я обращался к нему напрямую.

Вот и сейчас он чуть дёрнулся, когда я постучал по его визору, и недовольно ответил:

— Я в порядке. Лучше за Кайто следи. Если с ним что-то случится, я тебе башку оторву.

— Не переживай, слежу! — усмехнулся я, переводя взгляд на дополнительный экранчик на визоре — состояние ведомого скафандра. Базовая функция каждого скафандра, позволяющая астронавтам оказывать друг другу помощь даже если в данный момент один из них лишён сознания, очень пригодилась в таком необычном и щекотливом деле, как наше.

Ох, знали бы создатели этих скафандров, как мы используем все их возможности и функции — в гробу бы перевернулись. Рассказали бы им, что в этих самых скафандрах, которые были предназначены для работ недалеко от обитаемой зоны, мы намереваемся пролететь пятнадцать тысяч километров чистого открытого космоса — сели бы в своих гробах, лишь бы только посмотреть на нас, на «этих идиотов».

А если бы они знали, что при всём этом мы намеренно экранируем сигналы аварийных маяков, завернувшись в мелкоячеистую стальную сетку — вздохнули бы и мирно легли в свои гробы обратно, придя к выводу, что нас уже не спасти.

Но нас спасать и не нужно было. Даже наоборот — пока что все шло по нашему плану. Надёжно прибитая геологическими анкерами к астероиду сетка держала не только нас, не только Кайто, но ещё и свёрнутый в один огромный тюк атмосферный экзо-купол. Очередное изобретение, которое мы решили использовать не по назначению.

«Атмосферный» — это потому, что в комплекте к нему шёл баллон с воздухом, сжатым до такой степени, что он превратился в жидкость. «Экзо» — потому что его установка предполагалась снаружи какой-нибудь космической структуры. Экзо-купол это, по сути, был некий аналог спасательной шлюпки далёкого прошлого, только не для корабля, а для космических станций и планетоидов, на которых царствовали добывающие компании. При наступлении неблагоприятных условий, например, разгерметизации станции, которую невозможно было быстро ликвидировать, персоналу надлежало раскрыть этот купол, который автоматически наполнялся пригодной для дыхания атмосферой и забуриться в него, дожидаясь помощи. Система аж целых трёх мягких шлюзовых дверей, представляющих из себя просто наложенные друг на друга карманы плотной, не пропускающей воздух, ткани обеспечивали ему герметичность, а запас воздуха был рассчитан на существование двадцати человек в течение двух суток.