Спокойный Ваня (СИ) - Кожевников Павел Андреевич - Страница 8

Тюремный доктор первым зашёл в камеру и на правах хозяина продемонстрировал арестанта пришедшему вместе с ним пожилому господину.

— Проходите, Павел Сергеевич, вот он мой необычный пациент.

— Ну-с, давайте посмотрим на вашего уникума.

Гость поставил кожаный саквояж на стол и раскрыл его. Саквояж был не простой, со специальной подкладкой, изолирующей от магического воздействия. Не удивительно, что гость достал из него сложную конструкцию из нескольких артефактов.

Антимагические наручники, на время обследования, заменили на обычные, но на всякий случай приковали арестанта к кровати. Павел Сергеевич водрузил свою конструкцию на грудь лежащего молодого человека.

— Ну-с. — Привычно начал он. — Давайте посмотрим на вашу аномалию.

Он совершил несколько манипуляций с артефактами, вставленными в сложную конструкцию, затем жестами активировал её. Над прибором появилось тёмное пятно, висящее в воздухе. Потом оно расширилось до размера суповой тарелки, а на чёрном фоне возникло, непонятное, для несведущих людей, изображение.

— Какая у вас великолепная контрастность при таком широком захвате! — Восхитился тюремный доктор.

— Так, наука не стоит на месте, молодой человек. — Самодовольно ответил гость. — Мы двигаемся вперёд, прилагая к прогрессу наши скромные усилия.

Несмотря на самохвальство, действовал Павел Сергеевич уверенно. Его пальцы ни на секунду не замирали, выплетая управляющие сигналы для магического прибора.

— Я полагаю, это именно то, о чём вы мне говорили? — Замерев, спросил он.

На висящем в воздухе изображении был прекрасно виден участок мозга в разрезе. Но привычную картину нейронных скоплений нарушала дополнительная сеть, пронзающая мозговую ткань.

— Очень похоже. — Кивнул тюремный доктор. — Мне трудно соотносить ваше изображение, с изображением, полученным с помощью моего простого артефакта. В каком месте мозга вы обнаружили эту аномалию?

— Базальные ядра. — Задумчиво ответил Павел Сергеевич. — Считается, что именно эта область отвечает за наш с вами сон. Я думаю, из-за вот этой непонятной сети в мозгу, ваш пациент так долго спит и не просыпается.

— Это какой-то новый паразит? — Предположил тюремный доктор. — Можно его удалить?

— Не всё так просто. — Гость сделал несколько движений пальцами, и изображение изменило масштаб. — Видите? Эта сеть имеет слишком обширную и мелкоячеистую структуру. Удалить её хирургическим путём невозможно. — Павел Сергеевич задумался, а потом выдал новое предположение. — Очень похоже на мицелий. Я бы сказал, что это наиболее верное предположение. Некоторые виды грибов реагируют на магию. Здесь случай похожий. Вы не знаете, за что он у вас оказался?

— Нарушение контракта и нападение на госслужащих при исполнении. — Местный доктор вздохнул. — Отправят мужика теперь в штрафники.

— Штрафники — это плохо. — Согласился гость. — После его смерти тело станет для нас недоступным. Не получится исследовать эту грибницу. Но я на всякий случай всё равно подам прошение на его труп, для исследований. Всякое ведь бывает. — С оптимизмом закончил Павел Сергеевич и начал выключать прибор.

— По-вашему, вылечить мы его не сможем?

— Только убив при лечении пациента. — Хохотнул гость. — Но кому такое лечение нужно?

Следующий раз я очнулся в другой камере. На запястьях и лодыжках оказались мощные кандалы из пластика. Твёрдые на ощупь, они не холодили руки, как металл, при прикосновении к ним. Браслеты были соединены между собой цепями, которые соединялись в районе пояса. Ещё одна цепь, отходящая от места соединения, уходила в отверстие, проделанное в стене. Для свободного передвижения, даже в пределах лежанки, она была явно коротковата. Впрочем, уверенность, что кандалы меня не удержат, никуда не исчезла.

— Накаркал, на свою голову. — Проворчал я, вспомнив недавние мысли про кандалы.

Желудок тоже напомнил о себе, затянув длинную руладу. Не пытаясь встать, я заорал во всё горло:

— Суки! Несите жрать!

Страха за свою жизнь я не испытывал. Если сразу не убили, значит, и сейчас не должны. Вспоминая, что со мной произошло после встречи с местными, сделал простой вывод. Против меня действует бюрократическая машина государства, в котором жизнь человека важна. Даже если он не маг и не аристократ. Как бы дико ни звучали для меня последние слова. Вот только насколько важна? Это предстояло выяснить на своей шкуре.

Окошко на двери распахнулось, и в нём появилась знакомая рожа охранника. Он один здесь, что ли, работает?

— Очнулся, соколик?

— А ты не видишь? Пожрать принеси и попить. Хотите, чтобы я сдох у вас от истощения?

— Не блажи. Сейчас принесу. Можешь пока оправиться. Удобства в углу. — Ехидно предложил охранник, зная, что цепь не даст этого сделать.

Потребности в утреннем моционе я не чувствовал, хотя без сознания, с небольшим перерывом, находился почти десять дней, это я знал точно. Также точно я знал, что за это время под себя не ходил. Откуда я это знал, было непонятно, но уверенность в своих ощущениях была стопроцентной.

Снова откинулась заслонка на окошке. Тюремщик осмотрел камеру и загремел засовом. Вместо того чтобы принести мне еду, он впустил в камеру высокого мужика сурового вида. Одет тот был в форму, напоминающую военную, но без погон. Вместо них были нашиты шевроны на рукавах. Мужчина внимательно осмотрел меня и скорчил гримасу недовольства.

— Полагается вставать по стойке смирно, солдат, когда входит офицер. — Строго произнёс он.

Охранник вслед за мужиком занёс стул, на который тот уселся, положив ногу на ногу.

— Кому полагается, тот пусть и встаёт. — Отвечаю ему равнодушно. — А я не солдат и в армию не собираюсь. Тем более мне цепь подвижность слегка ограничивает.

— Надо было раньше думать, до того как документы подписал. — Тем же тоном продолжил мужик. — Позарился на лёгкие деньги, а бумажку читать не стал. Или неграмотный?

— Грамотный. Поэтому точно никаких бумаг не подписывал и тем более не читал. Это ваши люди меня сначала утопить пытались, а когда не вышло, то чуть не убили своей магией. Не просто же так я в беспамятстве валялся? А пока валялся, они за меня состряпали бумаги, и деньги себе забрали.

— У тебя есть доказательства? — Приподнял мужик одну бровь. Наверное, тренировался долго перед зеркалом. Слишком наигранным был жест.

— Откуда? Я без сознания был. Но можно сравнить мою подпись с подписью на документах. — Предложил я.

— Документы подписываются отпечатком ладони или пальца, как было сделано в твоём случае. — Ухмыльнулся мужик, впрочем, без особого злорадства, а скорее с пониманием. — Так что встать смирно, доброволец! Перед тобой офицер!

— Да насрать! Придумали себе удобную систему для набора рекрутов и радуетесь. Только в моём случае хрен вы угадали! Я не собираюсь воевать за такое государство!

— Замечательно! — Обрадовался мужик. Он аж наклонился вперёд, словно боялся не расслышать мой ответ. — Может, тебе, и император наш не нравится?

— Мне девушки нравятся, а император хреново правит, если в армию силой и обманом людей заманивают. — Ответил я.

— Дураков! — Ещё сильнее обрадовался мужик моему заявлению. — Властью, данной мне, императором Российской Империи, ты приговариваешься к смерти за оскорбление в адрес Его Императорского Величества. Но наш император мудр и милостив! Поэтому смертная казнь заменяется отправлением в штрафной батальон. Решение окончательное и обжалованию не подлежит! — С улыбкой на лице закончил он. — Молодец, Дураков! Облегчил жизнь многим людям и дал возможность завершить дело без лишней волокиты.

— Как удобно устроились. — Меланхолично ответил я, развалившись на лежанке, даже ногу на ногу положил. Есть у меня такая привычка. — Слова лишнего не скажи, сразу в армию загремишь. — Мне было наплевать, что меня хотят отправить в штрафники на какую-то войну.