Прятки для взрослых - Тамоников Александр Александрович - Страница 3

– Понятное дело, – кивнул первый Собеседник. – Не станет Хонеккера – на его место попытаются пропихнуть Кренца.

– Вот именно, – кивнул третий Собеседник.

– Вопрос только – каким таким способом, – сказал второй Собеседник.

– Ну, способ прост. – Третий Собеседник поднялся с кресла и прошелся по кабинету. – Хонеккер погиб, а страна не может оставаться без первого руководителя – это раз. Взрыв в Ганзее – это множество жертв, а где жертвы, там смятение, испуг, недовольство властью, стихийное желание что-то изменить и тем самым себя обезопасить. Это – два. Ну а что можно изменить, чтобы себя обезопасить? В первую очередь назначить новое первое лицо в государстве. Этакого, знаете ли, уверенного в себе бодрячка, произносящего правильные речи. Популиста и демагога. Чем можно успокоить напуганные народные массы? В первую очередь утешительными словами. Говорят, Кренц – мастер этого дела. Уж он произнесет! А запнется, так его поправят. Те, кто будет маячить за его спиной… Так что все довольно-таки просто.

– Ну да, ну да, – задумчиво кивнул первый Собеседник. – Чтобы усадить на трон мерзавца, надо прежде сделать два обязательных дела. Первое дело – напугать народ. Второе дело – утешить народ. А уж потом – делай все, что пожелаешь. Древнее правило…

– Да, древнее правило, – повторил третий Собеседник. – На то и расчет – на это самое правило.

– Разведка сказала, когда именно должна случиться вся эта беда? – спросил второй Собеседник.

– Понятно когда, – ответил третий Собеседник. – В тот самый день, когда Хонеккер с Ивановским приедут на базу. Их приезд планируется в середине августа.

– Учитывая то, что сегодня десятое августа… – начал первый Собеседник, но не договорил и лишь развел руками.

– Вот именно, – подтвердил третий Собеседник. – Сегодня десятое августа…

– И что же в связи со всей этой кутерьмой нам делать? – спросил второй Собеседник, и в его голосе ощущалась растерянность.

– Нам – ничего, – пожал плечами третий Собеседник. – Слово предоставляется нашим спецслужбам. А мы люди штатские. Мы стратеги, а не тактики. Вот когда спецслужбы сделают то, что они обязаны сделать, мы соберемся вновь и продолжим нашу беседу. То есть приступим к составлению упомянутого плана – уже с учетом новых обстоятельств.

– Да, – кивнул первый Собеседник, – да… Теперь вся надежда – на наши спецслужбы.

– Итак, джентльмены, это наша последняя встреча перед решительными действиями! – Генерал Монморенси обвел взглядом присутствующих.

Присутствующих было много – тринадцать человек. Все это были лица при званиях и должностях, каждый из них работал в секретных службах. Сам же генерал Монморенси прибыл в Бонн накануне из Вашингтона. Хотя всем присутствующим это было известно, генерал тем не менее для пущей значимости не преминул это повторить.

– Я прибыл сюда из Вашингтона! – возвестил он. – Цель моего визита всем вам прекрасно известна. Тем не менее я оглашу ее еще раз. Мы – накануне весьма важных политических событий. Весьма значимых событий! – Генерал с важным видом поднял палец и сделал им в воздухе замысловатый жест. – Изменение политического строя в государстве – важнее и быть ничего не может. Да! И государство это называется Германская Демократическая Республика! Хотя, конечно, мы все понимаем, – здесь генерал Монморенси улыбнулся, – что никакой демократии в этой стране нет. Насадить ее ростки и добиться всходов – вот наша истинная задача!

Эти генеральские слова присутствующие выслушали в молчании. Все они прекрасно знали генерала Монморенси. Им было известно, что в начале всякого совещания, на какую бы тему оно ни было и о каких бы важных вещах на нем ни говорилось, генерал непременно задвинет вступительную речь о насаждении и грядущем торжестве демократии во всем мире. Даже в случаях, когда никакой демократии не было и в помине, а речь должна была идти о какой-нибудь воистину разбойничьей спецоперации. Для генерала Монморенси такие понятия, как демократия и разбой, являлись тождественными, никакой разницы он здесь не замечал.

Высказавшись, генерал наконец приступил к делу.

– Рич, – глянул он на одного из присутствующих. – Что говорит разведка? Ничего не поменялось? Ни Хонеккер, ни Ивановский не отказались от своего визита на военную базу в Ганзее?

– По последним данным – нет, – ответил Рич. – Более того – сейчас на базе идет активная подготовка к встрече Хонеккера и Ивановского. Репетируют прохождение парадным маршем, метут плац и все такое прочее. – Рич ухмыльнулся. – Это верный признак, что визит состоится.

– Вам известна точная дата визита? – спросил генерал Монморенси.

– Только приблизительная, – ответил Рич. – Середина августа. Сами понимаете, о таких делах никто не станет распространяться вплоть до самого визита.

– Никто не станет распространяться, – сварливым голосом произнес генерал. – Разумеется, не станет. Но для чего тогда нужна ваша разведка? Насколько я понимаю, ее задача – установить все подробности предстоящего визита. Даже самые малозначительные подробности. И в первую очередь – точную дату. Что толку с вашей разведки, если она не может установить главного!

В ответ Рич лишь виновато развел руками.

– Это не так и страшно, – отозвался другой присутствующий.

– Что вы сказали, Клоски? – повернулся к нему генерал.

– Я сказал, что незнание точной даты визита – не так уж и страшно, – повторил Клоски.

– Это почему же? – брюзгливо произнес генерал Монморенси. – Что-то я вас не понимаю! Растолкуйте мне, непонятливому старику!

– Все очень просто, – терпеливо произнес Клоски. – Во-первых, нам доподлинно известно, что визит состоится. Во-вторых, нам известна приблизительная дата визита – середина августа. В-третьих, наша спецгруппа полностью готова действовать. В данный момент она находится недалеко от базы и ждет сигнала. В-четвертых, такой сигнал им обязательно поступит. На базе есть наш человек. Это опытный разведчик, и он прекрасно знает свое дело. У него налажена надежная связь со спецгруппой. – Клоски помолчал, перевел дух и добавил: – Все будет в порядке, сэр, не сомневайтесь. Все будет так, как задумано.

– Хотелось бы в это верить, – с кислой миной произнес генерал. – Учтите, джентльмены, что на кон поставлено многое. Я уже не говорю о цели операции. Но на кон поставлена и ваша дальнейшая карьера. Завершится операция успешно – ждите повышений, наград и прочих милостей. Ну а дадите маху… В этом случае вы должны понимать, что вас ждет…

– Все будет так, как задумано, – повторил Клоски.

– Мне кажется, – резонно заметил генерал, – что вы не учитываете одного момента. А это очень важный момент, джентльмены! Смею вас заверить. Это такой момент, который может перечеркнуть все наши усилия. Выражаясь иными словами, сорвать всю операцию. А если сорвется операция, это будет иметь печальные последствия. Для всех и всего, и в первую очередь для торжества демократии во всем мире!

– И что же это за момент? – спросил кто-то из присутствующих. – Что, по-вашему, мы не учли?

– А что, если разведка Восточной Германии каким-то образом прознала о нашей операции? – Генерал беглым взглядом оглядел всех присутствующих. – Скажу больше – а что, если советской разведке тоже известно о нашей операции? И что тогда?.. А тогда, – генерал вновь поднял палец и вычертил им в воздухе некий вензель, – они не станут сидеть сложа руки. Да! Тогда они предпримут контрмеры. Вот что они сделают в этом случае! – Генерал помедлил, еще раз оглядел всех присутствующих и задал вполне резонный вопрос: – Можете ли вы гарантировать, что ни разведка Восточной Германии, ни разведка русских ничего об операции не знают? Что они не станут предпринимать никаких ответных мер? Что они уже не предприняли таких мер? – И генерал победоносным взором оглядел своих подчиненных.

– Это вряд ли, – отозвался Клоски, но в его голосе все же не ощущалось стопроцентной уверенности. – Операция готовилась в строжайшем секрете. В ее детали посвящен лишь узкий круг избранных. Они все надежные, проверенные люди. Так что утечка информации практически исключена. И поскольку ни восточные немцы, ни русские ничего не знают об операции, то и никаких контрмер от них ожидать не стоит. Это логично.