Бескрайний архипелаг. Книга I (СИ) - Сластин Артем - Страница 21

Передо мной стоял выбор. Прийти на выручку вояке либо…

В несколько широких шагов преодолел дистанцию до раненого краболюда, по пути доставая из рюкзака подводное ружьё. Ослабленный соперник попытался ухватить мою ногу, но его клешню я припечатал пяткой к земле и поднёс к лицу гарпунострел.

Тем временем Эстебан попытался ударить мачете в шею одного из противников, но тот ловко присел, при этом крутанулся вокруг своей оси, сделав подножку. Мексиканец упал на землю, а второй краболюд ловко схватил клешнёй его шею.

Наступила короткая пауза. Лишь зэк пытался пробить глухую оборону Кракиса, прикрывающегося щитом и гипертрофированной конечностью.

— Стоять! — рыкнул я в полицейской манере. — Поделим добычу пополам и разойдёмся, как в море корабли!

Мой низкий голос подействовал на Яниса, и тот прекратил попытки ковырять консервную банку зубочисткой. Видимо, где-то в подсознании у него скрыт страх перед копами, потому он и хорохорится порой, пытаясь выместить на мне старые обиды.

— Так тому и быть, — согласился Кракис после секундной заминки.

Клешни освободили шею Эстебана, оставив царапины по обе стороны. Он резко вскочил, облегчённо выдохнул и направился ко мне. Я сразу же отошёл от раненого краболюда, чтобы не провоцировать конфликт.

— Дай мне ствол, перезаряжу. Так, на всякий, — прошептал вояка, и я выполнил просьбу.

Тем временем образовался равнобедренный треугольник, вершинами которого являлись люди, краболюды и сундук сокровищ.

— Ну, бродяги, будем знакомы, типа, — прогундосил Янис. — Но краба жать не буду! Вам тоже корабль надо построить?

— Не пытайся меня заговорить, человек. Приступим же к дележу! — нахмурившись, ответил Кракис.

Казалось, что мимика краболюдов не была предназначена для позитивных эмоций. Он достал из рюкзака незнакомый предмет, похожий на морскую звезду фиолетового цвета, и вручил раненому соплеменнику, которого звали Морка Штормскаттер. Употребив это нечто в пищу несколькими жадными укусами, Морка поднялся на ноги. Прямо на наших глазах рана затянулась, выплюнув пулю.

— Какие чудеса! — восторженно воскликнул я и направился к сундуку. — Кракис, давай делить вдвоём, нечего толпиться возле сокровища.

Обстановка была слегка напряжённой из-за отсутствия взаимного доверия между двумя расами. Кто знает, насколько честны краболюды? Уверен, что они были того же мнения о нас.

Встав по краям здоровенного сундука, мы принялись доставать хабар и укладывать его на землю. Через пять минут всё содержимое оказалось снаружи.

РАРГХ!

Я едва не подпрыгнул от внезапного утробного рыка лидера краболюдов. Он схватил край сундука своей монструозной конечностью и вырвал кусок доски. За моей спиной тут же очутились члены отряда. Эстебан держал по пистолю в каждой руке наготове.

— Ожидал большего? — ровным голосом задал я вопрос.

Кракис разъярённо топнул, после чего размашистым ударом клешни уронил сундук на спину.

— Дело не в этом! — процедил он. — Какая раса первой откроет сундук, для той расы и будут сокровища. Так понятнее тебе, человек? Да для нас тут треть хлама бесполезна!

Краболюд вдруг застыл на месте с приподнятой рукой, а чёрные глаза его забегали слева направо. Наверняка получил сообщение от Парадигмы.

А-АРГ-Х!

Он вновь зарычал и принялся мутузить бедный сундук, будто тот был виноват в чём-то. Не сразу, но меня дошла суть произошедшего. Кракис только что раскрыл информацию из глифа другим исследователям, за что получил постоянный штраф к удаче.

— Сколько удачи списало? — участливо поинтересовался я.

— Проклятье! Шесть! Так ты знал?

Я коротко кивнул и прикинул в уме. Нас тут как раз шестеро, помимо самого Кракиса. Значит, по единичке удачи за каждого услышавшего. То есть, если толкнуть речь перед стадионом, раскрывая секреты архипелага, то можно укатать характеристику в минус тысячу? Мда-а, лучше в этом мире фильтровать речь.

Оглянувшись, увидел, как члены моего отряда непонимающе хлопали глазами. Надеюсь, догадаются из контекста.

— Предлагаю не затягивать и начать с дележа трофеев, имеющих нечётное число. Вам нужна схема создания девятифунтовой пушки?

Технологический уклад краболюдов кардинально отличался от человеческого. На своих кораблях они использовали иные боевые механизмы — гигантские баллисты, стреляющие массивными болтами.

От пороховницы Кракис тоже отказался. Как я заметил, их раса в целом боится огня. Это стоит иметь в виду.

Вместо схемы пушки он выбрал более прагматичную экипировку: три рюкзака исследователя из пяти возможных и две пилы из трёх доступных. В отличие от кустарных инструментов наших соплеменников, последние были довольно качественными. Лезвие было сделано из неизвестного голубоватого сплава и имело идеальную заточку, наверняка способную справиться с самой твёрдой древесиной.

Кожаная нагрудная перевязь с тремя слотами для пистолей вместе с мешочком пуль ушла людской расе, а два кузнечных молота — краболюдам. В этот момент я попробовал поторговаться, но Кракис намекнул, что мы уже успели чем-то поживиться до их прихода, поэтому пришлось согласиться.

Напоследок оставили самое вкусное. Тридцать бронзовых слитков, каждый из которых весил килограммов по двадцать, и четыре бухты каната мы поделили поровну. Я попросил спутников сложить слитки в рюкзаки. Один точно не потяну с учётом прочих предметов. Их глазки загорелись, когда мною были получены причитающиеся нам две сочные карамболы стези.

— Позже поделим, — бросил я своим.

Оставался лишь ларец с осколками бездны. Расчёт занял несколько минут под пристальными взглядами с обеих сторон. Я сел в позу лотоса и принялся по зёрнышку выкладывать две кучки. Насчитал триста одну штуку. Уже было решил добродушно отдать последний осколок представителям мелководной расы, как Янис вдруг заявил:

— Заберу себе. Не обессудьте, бродяги!

— С чего это? — рыкнул Кракис.

Эстебан было дёрнул за рукав Яниса, говоря, мол, не стоит из-за такой мелочи сердить и без того разъярённого льва.

— Ладно, ладно, — попятился назад арестант, растопырив ладони в успокаивающем жесте. — Тогда предлагаю сыграть в «камень, ножницы, бумага». Кто вырулит, того и осколок. По понятиям! Чё, как, клешня?

Кракис уже было решил рявкнуть что-то резкое на столь непочтительное обращение. Однако, заметив наши тяжёлые выдохи и выражение лиц, полных испанского стыда, он впервые улыбнулся и сказал:

— Теперь всё ясно. У нас таких называют «дохлый заморыш».

Янис опешил, раскрыв глаза так, что те едва из орбит не повыпадали.

— И каковы правила? — в голосе краболюда проявилась заинтригованность.

— Хе-хе, — хмыкнул Янис.

Представители неведомой расы показались мне весьма смышлёными. Правила были усвоены за полминуты. Кракис лишь единожды скривился, пробурчав:

— Как камень может быть сильнее бумаги? Какие же вы странные! Но да ладно. Всё предельно ясно. На счёт три?

Кракис выбрал камень, видимо, решив доказать, что это самая сильная комбинация. Кстати, так поступает множество новичков. Если кто-то подумает, что «камень, ножницы, бумага» подразумевает вероятность победы пятьдесят на пятьдесят, то он глубоко ошибается. В, казалось бы, столь примитивном соревновании зачастую побеждают игроки, не просто способные просчитывать ходы, но чувствующие мысли оппонента и даже следящие за движением пальцев, в последний момент выдавая контрфигуру. Однако Янис выбрал ножницы…

Вот уж не ожидал, что этот здоровяк, Кракис, будет радоваться победе как ребёнок и потрясать конечностями, словно оказался на пьедестале почёта.

— Ёк-макарёк, чё-то опять в пролёте. Вообще не мой это расклад. Батя давно шептал, мол, в игры не лезь. Хе-хе, надо было вам больше ставить. Подняли всего один осколок. Ладно, до встречи, шулер, блин.

Янис демонстративно развернулся, и в спину ему донеслось:

— Погоди! Давай ещё! По десять осколков!