Санаторий 2 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 19

Эдик тут же задействовал свой ломик, но он пружинил и рвать ничего не хотел.

— Вон нож лежит, — быстро среагировал я на ситуацию, — лом свой бросай, бери ножик и режь паутину, а я за пауками присмотрю.

И я внимательнейшим образом начал изучать все темные углы комнаты… паука нашел за образами справа — был он больше обычного, конечно, но и совсем не с кошку, так сантиметров 10–15, если не считать лап.

— Не дергайся, — кинул я Эдику через плечо, — сейчас паучка обезврежу.

И выдал два одиночных в том направлении. Попал оба раза — паук, как и все предыдущие твари, будто бы взорвался изнутри, залив все вокруг себя мерзкой розовой пеной.

— Молодец, — похвалил меня Эдик, активно работающий ножиком.

— Это твой Сергей? — уточнил я, указывая на мужичонку.

— Да вроде он, — ответил Эдик, — кто еще-то тут может оказаться?

— Я сейчас уже ничему не удивлюсь, — ответил я, прихватив ножницы со стола — теперь мы в четыре руки избавлялись от паутины.

Через пару минут мы добрались до центра, где покачивался Сергей, и освободили его полностью — он с громким стуком упал на пол.

— Все, — бросил я ножницы обратно, — делаем отсюда ноги.

— Подожди, — неожиданно пришел в себя Сергей, — еду из печки заберу, не пропадать же ей.

И он резво метнулся в противоположный от образов угол, где стояла самая обычная русская печка, открыл заслонку и вытащил ухватом глиняный горшок.

— Вот, — сказал он, — пшенная каша, зачем ее врагам оставлять…

— Ну клади сюда, — я вытащил из кармана матерчатую сумку из Ашана, он аккуратно поместил туда горшок, и мы наконец покинули это страшное помещение.

— А теперь давай рассказывай, — приказал я этому Сергею, когда мы добрались до тепловоза, — хотя стой, я еще одного нашего товарища позову.

И я метнулся к УАЗику, чтобы позвать Гришу — тот немедленно въехал в ситуацию и присоединился к нам в кабине.

— Меня Сергеем зовут, — начал рассказ машинист, — работаю на этой узкоколейке уже десять лет… машинистом.

— А чего ты возишь-то? — не удержался от вопроса я, — торф-то сейчас никому не нужен.

— Да там возле Рустая нашли чего-то, — с видимой неохотой продолжил он, — жутко секретное, вояки там командуют… а я перевожу, что скажут, от Рустая до Города. Здесь вот стояночный пункт.

— Опять военные, — недовольно пробормотал Гриша, — что-то куда здесь ни плюнь, в товарища с погонами попадешь. Но ты продолжай.

— Хорошо, — вздохнул Сергей, — продолжаю. Три дня назад мне приказ пришел — заехать на этот разъезд и ждать дальнейших распоряжений.

— От кого приказ? — уточнил Гриша.

— От начальства, от кого же — из центрального депо. Вот я и заехал сюда.

— А как тебе приказы передают? — это уже я поинтересовался.

— По рации, — пояснил Сергей, — вот она, — и он указал на микрофон с динамиком в правом верхнем углу пульта.

— А сейчас можешь со своим начальством связаться?

— Пробовал и не раз, — ответил он, — молчит что-то начальство.

— Так, стой… — у Гриши появилась, судя по всему, новая мысль, — а что это ты не поехал разбираться с начальством? Ну почему про тебя тут все забыли.

— Ага, — с вызовом отвечал Сергей, — выезд на линию без санкции это гарантированное увольнение по 81 статье, утрата доверия. Это если еще и халатность не впаяют, а за нее уже срок полагается.

— Понятно, — сдвинул брови Гриша, — значит, ты, как заехал сюда три дня назад, так и сидишь тут безвылазно… а с Эдиком когда выпивал?

— Так в первый же день и выпивал, — пояснил он, — под вечер.

— Хорошо, давай дальше — что у тебя случилось в последние два дня?

— А ничего и не случалось, — поморгал Сергей, — приказов нет, сижу ровно и отдыхаю. Вам про пауков, наверно, интересно?

— Ну конечно, — сказал я, — это самое интересное и есть.

— Пауки вчера появились — здоровенные, с ворону величиной. Но они мне как-то не мешали, а я им не мешал… вплоть до сегодняшнего утра.

— И что случилось сегодня утром?

— Утром они стали агрессивными какими-то, пауки эти, — объяснил Сергей, — один хотел меня укусить, но получил сапогом и сдох.

— Где это было? — тут же уточнил я, чтобы не оставлять белых пятен.

— Да вон там, возле вагона, — показал он направления, и я тут же спустился и проверил — точно, лежал там раздавленный паучок.

— Продолжай, — вернулся я к разговору, — как ты в паутину-то влип, в основном интересует.

— Ну как-как… — слегка замялся он, — не заметил я ее.

Эту его заминку я зафиксировал, но упирать пока на нее не стал, а вместо этого спросил:

— У тебя тоже, наверно, есть вопросы к нам, так ты задавай — не стесняйся.

— Ага, — шмыгнул носом этот Сергей-машинист, — есть вопросы, но главных три — кто вы такие, чего хотите и что тут происходит, мать его за ногу…

— Ну слушай ответы, если интересно, — сказал я, усаживаясь в кресло водителя, — а кстати вот — чего это у вас всего одно сиденье в кабине? Должно же быть два — главный и его помощник… или я что-то неправильно понимаю?

— Все правильно ты понимаешь, — угрюмо ответил Сергей, — их и было две штуки, и кресел, и водителей, пока все это дело не оптимизировали.

— Понял, — вздохнул я, — новые времена, новые нравы, только оптимизаторы никуда почему-то не деваются. Так вот — кто мы такие? Семеро душ, оставшихся после исчезновения всех остальных обитателей санатория. Что, мать его, здесь происходит? Сами никак не поймем… а разные версии можно долго рассказывать. Ну и наконец главное — чего хотим… хотим свалить из этого дурдома…

— В другой дурдом? — выдал неожиданную ремарку Сергей.

А я еду, а я еду

— Ну не сплошная же психиатрия сейчас кругом, — в замешательстве я с трудом подобрал контраргументы, — должны же быть и хирургии с сердечно-сосудистыми делами.

— Может быть, может быть, — пробормотал Сергей. — На мой тепловоз намекаете что ли?

— Ты угадал с первого раза, — вмешался в разговор Гриша, — хотим сесть на него и добраться до хоть какой-то цивилизации.

— Без команды диспетчера, — начал возражать машинист, — без работающей сигнализации…

— А кстати, — не смог промолчать я, — что тут с сигнализацией такого стряслось? Тоже сломалась?

— Да сам посмотри, — и он молча указал в направлении, куда следует смотреть.

Я выглянул из кабины — действительно в полусотне метров впереди рядом с рельсами стоял железнодорожный семафор с двумя лампочками, красной и желтой. И обе эти лампочки моргали с частотой где-то раз в две секунды. То красная, то желтая, то сразу обе вместе.

— Убедился? — спросил машинист, когда я вернулся в кабину, — с такой иллюминацией, как на новогодней елке, только и выезжать на магистральный путь.

— А как, интересно, этот светофор вообще работает? — спросил Гриша, — если электричество два дня назад пропало.

— У нас не пропало, — пожал плечами Сергей, — сам смотри…

И он вылез из кабины и повернул вверх рубильник на ближайшем столбе — наверху загорелась яркая лампа освещения.

— Новая загадка, — резюмировал ситуацию я, — что-то они размножаются, как кролики, эти загадки.

— Короче так, Сергей ээээ… — начал командовать Гриша, — как там тебя по отчеству?

— Можно без отчества, — буркнул в ответ он.

— Короче я, как старший по званию на много километров вокруг, отдаю тебе прямой приказ — готовиться к выезду. Поедем в Город, мать его, а там уже на месте будем решать, что дальше делать.

А сопроводил свои слова капитан недвусмысленным взмахом двустволки, описав ей восьмерку в районе физиономии машиниста. Тот посерел лицом, молча кивнул и после непродолжительной паузы все же заметил:

— Сколько вас там приехало?

— Семеро, — ответил я, — с тобой, значит, восемь.

— Тесновато в кабине будет…

— В тесноте, да не в обиде, — заметил я.