Танцующая среди льдов (СИ) - Эйхен Елена - Страница 50

— Что тебе нужно? — Голос прозвучал хрипло, почти неузнаваемо, будто это была не я.

Элиза наклонилась вперед, так близко, что я уловила резкий запах ее духов. Приторно сладкий, с ноткой затхлого меда, он неприятно щекотал ноздри, вызывая тошноту.

— Ты правда веришь, что Дэн держал тебя за руку, потому что ты ему нужна? — Ее усмешка была полна язвительного удовольствия. — Такая наивная. Спустись с небес сама, пока кто-то не столкнул тебя оттуда. Поверь, будет не так больно.

Я замерла, не находя слов, чтобы ответить. Мотивы Дэна были для меня загадкой, но слова Элизы впивались в кожу, отравляли кровь, задевая самую уязвимую часть души. Я ждала. Сейчас она произнесет слова, которые осколками разлетятся по моему хрупкому миру, и собрать их обратно будет невозможно.

— Он решил, что ты совсем обнаглела. И, знаешь, думаю, он прав, — продолжила Элиза, будто делясь со мной очередной сплетней. — Не знаю, чем ты ему так насолила, но он тебя крепко ненавидит. А раз уж ничто другое не действует, решил отомстить так. Это все игра, дорогая. В день боев он попросил меня и Себастьяна держаться в стороне. Сказал, что хочет сделать все красиво… Чтобы ты влюбилась. А потом он тебя бросит.

В ушах зашумело. Ноги подкосились в коленках, и я рухнула на скамейку, не чувствуя боли от удара. В памяти всплыла до мельчайших деталей картина у фонтана Оэ: Дэн, стоящий у статуи великого мага, рядом Элиза и Себастьян. Он что-то говорит, а она смеется, глядя прямо на меня. Тогда этот смех показался просто подозрительным, а теперь все обрело новый, болезненный смысл.

— Не веришь? Ну конечно, не веришь, — продолжила Элиза. — Жалкая смешанная и Дэн? Смешно. Просто подумай: что он мог в тебе увидеть? Ах, да, ничего. — Ее голос стал ледяным и острым, словно лезвие, готовое перерезать последние нити моего терпения. — Так что убирайся. Возвращайся в свою никчемную жизнь и больше не смей вставать у меня на пути.

Каждое слово отдавало острой болью. В груди, в голове, в руках, которые судорожно теребили складки формы. Ноги стали ватными, а тело тяжелым. Попыталась подняться, но рухнула обратно на скамейку. Еще одна попытка — и на этот раз получилось. На дрожащих ногах я выбралась в проход. Собрав остатки сил, подняла голову и смело встретила ее холодный взгляд. Единственная мысль удерживала от того, чтобы разрыдаться прямо здесь: она не должна увидеть моих слез. Такое ничтожество, как Элиза, не сможет меня унизить.

— Так ведь я и не стою у тебя на пути, — сказала я, вздыхая. Голос был чуть хрипловатым, но ровным, твердым, без дрожи. — Иди возьми свое сокровище! Вы стоите друг друга.

Элиза нахмурилась, явно не ожидая такого ответа. Но я не дала ей вставить ни слова, сделала шаг вперед, настолько близко, что смогла почувствовать холод ее дыхания.

— Только знаешь, что, — продолжила я, понижая голос до доверительного шепота. — Ты ему не нужна. Как бы ни старалась. Извини, ничего личного, только факты.

Ее глаза вспыхнули гневом. Но мне даже смешно стало. Усилием воли поставила боль на паузу и улыбнулась так широко, будто все, что она сказала до этого, меня никак не задело. А затем развернулась и вышла из аудитории.

Когда добралась до теневого коридора, сдерживать слезы больше не было смысла. Они потекли по щекам горячими дорожками, и я позволила себе эту слабость — только сегодня, только в этот момент.

Ноги сами привели меня в зал Освальда. Только тут я вспомнила, что его больше нет. Пустота зала кричала громче любых слов, и от этого становилось еще хуже. Даже Ушастик и Эйра куда-то подевались. А Освальд… Получается, его и не было никогда? Если бы только я могла поговорить с ним хоть немного, услышать его голос…

Не выдержав, я развернулась и побежала прочь, не глядя под ноги, не разбирая дороги. Не заметила, как оказалась на замерзшем озере. Легкий слой снега под шагами хрустел, нарушая тишину. Я остановилась у берега, где одинокая льдина покачивалась в обледенелой воде. Сев рядом с ней, обхватила колени руками.

«Жалкая смешанная…» — эти слова эхом звучали в голове, как раскат грома в пустой вселенной. «Заставить влюбиться и бросить…». Неужели это правда? Неужели все, что было в последние дни, мне только показалось? Дэн… Почему я позволила себе поверить, что между нами что-то изменилось? И правда, наивная.

Зачем он защищал меня? Почему помогал, держал за руку? И что это было там, на сцене, когда погас свет? Этот поцелуй… Его взгляд… Такие искренние глаза… Неужели все неправда?

Я пыталась найти ответы, но вместо них внутри росла пустота. Глубокая, как пропасть, она заполняла каждую клеточку тела. Мне хотелось кричать, разбить боль на тысячу осколков, но горло сковал ледяной обруч. Только слезы оставались мне верны. Они стекали по щекам, оставляя тонкие, соленые дорожки, которые тут же застывали на ветру.

Не знаю, сколько времени я так просидела. Может, несколько минут, а может, несколько часов. Только когда вернулась в академию, в голове немного прояснилось, и я поняла, что целая пара прошла мимо меня. Как ни в чем не бывало, шагала по коридорам, решив, что больше не позволю себе быть уязвимой. Я должна сделать вид, что Дэн для меня не важен, что все произошедшее — лишь пустяки, не стоящие внимания.

Я села в темном углу аудитории, стараясь спрятаться. Но сердце продолжало биться глухо и тяжело. Когда Дэн оказался рядом, я даже не повернулась, сжимая кулаки на коленях, стараясь скрыть дрожь.

— Где ты была? — тихо спросил он.

Я не ответила.

— Адалин, ты почему молчишь? Что случилось? — настойчиво спросил он.

Нервы не выдержали, и я сорвалась. Все мои планы игнорировать его и сохранять спокойствие превратились в прах.

— Ты должен пойти и рассказать своим друзьям, как весело было играть с дурочкой, — бросила через плечо. Голос дрогнул, и я ненавидела себя за это. — Так что иди к ним и оставь меня в покое.

Он замер.

— О чем ты говоришь? — спросил он хрипло.

— Ты отлично знаешь, — ответила я, наконец поворачиваясь. — Я о твоем плане. О том, как ты придумал свою увлекательную месть.

Дэн напрягся, его лицо побледнело.

— Откуда знаешь?

— Сорока на хвосте принесла, — сказала я с горькой усмешкой. — Только ты просчитался.

Он смотрел на меня, но не мог найти слов. Его глаза метались по моему лицу, будто ища там оправдание.

— Но… — начал он, но я перебила его, не давая возможности оправдаться.

— Я не влюбилась в тебя, и этого не случится в будущем. А знаешь, почему? Потому что ты недостоин меня. Повзрослей и стань человеком, прежде чем ждать от кого-то любви! Единственное, что в тебе достойно внимания — Освальд. И мне жаль, что он — часть тебя.

Я сама себе удивлялась, что смогла выговорить все это. Каждое слово как тяжелый камень, но пути назад не было.

Глаза Дэна расширились. Он открыл рот, но не мог найти слов.

— Ты должна понять, почему я собирался так сделать. К тому же… Теперь все изменилось, — сказал он, и в его голосе звучало отчаяние.

— Что изменилось? — Взглянула на него. Внутри я страстно желала, чтобы он сказал что-то такое, что вернуло бы все как раньше. Но он молчал.

— Я не виновата в смерти твоего отца, — прошептала я, но голос предательски срывался, каждое слово давалось с трудом. — Не виновата, Дэн. Пойти это, и тебе самому станет легче.

Я видела, как он пытается что-то сказать, но ничего не выходит. Его губы двигались, но не произносили ни звука. Глаза были полны боли и непонимания.

В этот момент дверь скрипнула, и в аудиторию вошел Торн. Его взгляд скользнул по студентам, но, как будто привлеченный невидимой силой, остановился на мне. В ту же секунду на его лице вспыхнула торжествующая улыбка, которая не сулила мне ничего хорошего. Что-то в его выражении напомнило хищного зверя, полностью готового к атаке.

***

Притаившись, я желала только одного — раствориться, исчезнуть, стать невидимой. Я пригнулась к столу, пальцы лихорадочно теребили край рукава, но это не приносило облегчения. Тяжелое предчувствие тугим узлом скрутило живот. Воздух словно загустел, стал вязким, давящим. Дышать становилось труднее.