Танцующая среди льдов (СИ) - Эйхен Елена - Страница 32

Взгляд Дэна замер. В глазах мелькнуло сомнение, губы чуть приоткрылись. Воздух между нами задрожал. Дэн не ожидал такого эффекта и, судя по всему, не понимал, что происходило. И тут на мгновение я показала ему свой истинный дух, тот самый, что однажды он увидел на озере. Остолбенев, он стремительно терял фокус, внутренний мир колебался — в глазах мелькали образы, мысли, которые не поддавались контролю. Я это знала, и это был мой шанс провести Дэна по краю искушения. Сам напросился!

— Уже сдаешься? — отправила я парящую мысль, едва заметно улыбнувшись.

Дэн вздрогнул, его энергия вспыхнула сильнее, но она стала хаотичной. Он слишком увлекся, слишком поддался, и его мысли улетели далеко от цели. Я усилила поток магии, позволяя ему утонуть в нежности, почувствовать каждую грань женской энергии. Энергии девушки, которая так сильно понравилась ему на озере.

Время вышло.

Когда Дэн пришел в себя, его лицо исказилось от досады. Спрятав свою сущность, он с силой стукнул кулаком по ледяной статуе, бросил на меня уничтожающий взгляд, развернулся и ушел, оставив меня со странной пустотой внутри.

Не успев разобраться в своих чувствах, я вздрогнула, услышав голос Лиры, оказавшейся рядом:

— Тебя ректор вызывает.

***

В этой части академии царила тишина, почти удушающая, словно само пространство замерло в ожидании чего-то жуткого и неведомого. Лишь эхо моих шагов отдавалось от ледяных стен, отскакивая и теряясь в пустоте, как если бы это место давно забыло, что такое жизнь. Темные, покрытые трещинами стены казались непробиваемыми. Холод проникал в самую душу, сковывая движения и мысли. Воздух был тяжелым, как старая, давно забытая, но не исчезнувшая тайна.

Медленно шагая, я позволяла мыслям заглушить тревогу, но она все равно постепенно нарастала, словно неведомая угроза. Почему ректор захотел меня увидеть именно сейчас? Ответ был очевиден: он не забывает, не прощает, не отпускает. Он наблюдает за каждым моим шагом, скрытно, как тень, всегда наготове. Он готов использовать против меня все что угодно, и я знала: его глаза не упустят ни одной моей слабости.

Я не заметила, как оказалась у его кабинета. Дверь была приоткрыта, и я интуитивно почувствовала его присутствие за ней — тяжелое, подавляющее. Все в этом месте было подчинено только его воле. Я глубоко вздохнула, стараясь собрать силы, и, словно по наитию, шагнула внутрь.

Торн сидел за массивным столом, его фигура казалась угрожающей в полумраке. Свет тусклой лампы с запыленного окна позади создавал вокруг его силуэта призрачный ореол. Ректор походил на каменную статую — неподвижный, недосягаемый. Его глаза, холодные и пронизывающие, сразу вцепились в мое лицо, и я поняла: игра началась.

— Я думал, ты не придешь, — тихо сказал он.

Я постояла несколько мгновений, не зная, что сказать. Молчание давило, а взгляд Торна прошибал насквозь, словно отравленная стрела. Он ждал.

— Как я могла? Вы меня позвали, — наконец ответила я, все еще стоя в дверях и не решаясь сделать шаг.

Он склонил голову, как будто размышляя.

— Ты не забыла свою жизнь в приюте, верно? Сколько времени прошло, Адалин! Сколько воспоминаний!

Я сглотнула, чувствуя, как холод сковывает плечи. Сколько времени? Для него — возможно, слишком много, чтобы я могла забыть, но для меня этот вопрос был неуместен. Я помнила все, как будто пролетел лишь миг.

— О чем вы говорите? — Я постаралась не выдать своих чувств.

Его глаза засверкали. Он знал, что я скрываю больше, чем он думает, но не представлял, насколько. А я не собиралась раскрывать себя.

— Хорошо, — сказал он, смягчая тон. — Это упрощает дело. Ты ведь понимаешь, что я могу сделать, если решу, что ты играешь с огнем?

Я медленно подошла к столу, чувствуя, как он следит за каждым моим движением.

Помедлив, я сказала:

— Не понимаю вас.

— Ты же не хочешь, чтобы я стал твоим врагом, правда? — продолжил он с холодной решимостью. — Но есть и другая дорога. Ты могла бы работать со мной. Тебе ведь нужна поддержка?

Мы оба знали, что это не предложение, а тщательно скрытое требование. Он не интересовался моим мнением, не ждал ответов. Он просто показывал силу и власть. И это было самое страшное — осознавать, что он мог сломить меня, если бы захотел, а я… я не имела выбора, кроме как продолжать играть по его правилам.

— Я очень занята на занятиях, — ответила я тихо. — К тому же в конце учебного года навсегда отправляюсь в южные земли.

Он рассмеялся, но в этом смехе не было ни радости, ни тепла.

— Хорошо, — сказал ректор, наклоняя голову набок. — Мы оба знаем, что с тобой не так уж и легко. Но мое поручение не слишком сложное. Ты легко справишься.

Я сглотнула, но не показывала страха. Не сейчас. Я думала о том, как мне выжить, а не о том, что он думает обо мне.

— Что вы хотите? — сказала я наконец.

Он долго смотрел на меня.

— Так лучше, — сказал он с улыбкой. — Все просто. В нашей академии в последнее время происходят удивительные вещи. Странно, что ты не заметила раньше и сама не пришла ко мне, чтобы помочь. Ну ничего. Лучше поздно, чем никогда. — Торн помолчал несколько секунд. — В коридорах бесследно пропадают мои мыши.

Я вздрогнула, и он это заметил. Несдержанная Адалин! Прищурившись, он подался вперед, будто доверяя мне свой секрет. — Ты должна лично проследить за их безопасностью. Справишься?

Я медленно кивнула. Голова казалась невероятно тяжелой, как будто она сделана из чугуна, а хруст в шее прозвучал так громко, что мне показалось, будто вся академия его услышала.

— Вот и чудно, — бросил он, рукой показывая в сторону выхода.

Не желая оставаться в этом кабинете ни минуты, я молча развернулась и вышла. Мысли рассыпались, как песок, и утекли в какую-то бездну. Ноги сами несли меня, и я шла, не осознавая пути, пока не достигла теневого коридора. Похоже, моя следующая остановка — Освальд.

Дверь в ледяной зал отворилась, прежде чем я успела приблизиться к ней. Освальд стоял на пороге, опираясь плечом о косяк, его руки были скрещены на широкой груди, словно он ожидал меня уже долгое время. Светло-голубые глаза блестели, как осколки льда, поймавшие солнечный свет в морозное утро. Во льдинках, обрамлявших уголки губ, пролегли тончайшие трещинки.

— Видишь, я не ждал тебя в темном коридоре, — тихо, но с гордостью произнес он.

Я усмехнулась, собираясь ответить что-нибудь эдакое, но слова застряли в горле, когда мой взгляд остановился на его волосах. Ледяная корка, раньше покрывавшая их, исчезла с большей части прядей, и теперь длинные серебристые волосы мягко спадали на плечи, слегка поблескивая. Эта перемена была неожиданной, и Освальд выглядел почти… живым.

— Ты… изменился, — вырвалось у меня.

Освальд чуть заметно приподнял ледяную бровь, и с волосков посыпался иней.

— Правда? Я не знал, — он слегка наклонил голову набок, внимательно разглядывая меня, как будто искал что-то на моем лице.

Я почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом, словно он видел больше, чем я хотела показать.

— Могу я войти? — наконец спросила я, осознав, что все еще стою на пороге, как непрошеный гость.

— Ты всегда можешь войти, — сказал Освальд, мягко кивнув в сторону открытого зала.

— Как поживаешь? — спросила я, тщательно подбирая слова. Вопрос прозвучал слишком обычно, будто я заранее отрепетировала эту фразу. Теперь, стоя перед Освальдом, я не понимала, зачем пришла и что вообще хочу сказать.

Освальд прищурился, сверкнув глазами.

— Неужели ты пришла сюда просто для того, чтобы узнать, как я поживаю? — протянул он.

Я отвела взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Возможно, — пробормотала я, стараясь скрыть смущение. — Я и сама не знаю… У меня был плохой день.

— Тебе нужна помощь? — спросил он, сделав шаг вперед.

— Нет, спасибо, — ответила я, стараясь говорить уверенно, хотя в груди что-то тоскливо заныло. — Можно я просто посижу у озера, Освальд?