Честное врачебное (СИ) - Поллина Лена - Страница 34

Нащупываю пульс, проверяю дыхание. Все в норме.

Облегченно выдыхаю. Живая.

Набираю номер скорой и осматриваю Нику на наличие повреждений. С этим тоже все в порядке. Можно перемещать.

На том конце провода слышится приятный, женский голос. Я быстро сообщаю ей координаты, открываю дверь квартиры и заношу Нику домой.

В сознание она приходит по дороге в ее комнату.

— Ты мне снишься, да? Или я уже умерла? — осторожно шепчет и смотрит на меня из полуоткрытых глаз.

Невольно смеюсь. Укладываю Нику на диван и стягиваю с ее ног обувь. Беру две диванные подушки и кладу их Нике под ноги.

Вероника закрывает глаза, тянется ко мне и ударяется о мои губы сухим поцелуем. Распахивает глаза.

— Ты мне не снишься — тянет обвиняюще и шлепает меня по руке.

Это было очень мило и в другой ситуации, я бы подшутил над ней. Но не сейчас.

— Лежи. Не вставай — шикаю на Веронику. — Ты как?

Пару секунд заботливо оцениваю румянец, появившийся на щеках.

Ника слабо улыбается.

— Голова кружится — пожимает плечами и протяжно выдыхает.

— Сейчас скорая приедет. Все хорошо будет. — сжимаю холодную ладонь.

Мне сейчас очень хочется прижать эту девчонку к себе, что бы защитить от всех. Вот как, спрашивается она оказалась в подъезде и без сознания?

— Почему опять в тонких колготках— киваю на сторойные ножки, которые заботливо укутываю в плед. — Сегодня первый день с больничного. Видимо вновь хочешь слечь?

— Тебе понравиться хотела. — губу закусывает и румянец на ее щеках становится ярче.

Что она со мной делает?

В голове у меня сейчас неразбериха.

Я же помню, что всего полчаса назад Вероника мило улыбалась Артему.

Я бы задал ей главный вопрос: что у нее с этим парнем, но слишком неподходящее время. Также меня тревогой накрывает. Как так оказалось, что молодая девушка, которая была на свидании с парнем лежит без сознания возле своей квартиры.

Из размышлений вытягивает тяжелый женский голос.

— Дома есть кто? — шурша бахилами шаги двигаются в нашу сторону. Выхожу на встречу фельдшеру.

— Здравствуйте. Проходите. — пропускаю женщину в комнату Ники, та садится на диван и начинает засыпать мажорку вопросами.

Я прислоняюсь к стене, скрещиваю руки на груди и начинаю наблюдать за ответами Ники.

— У меня ВСД — тихо отвечает на вопрос. — иногда падала в обмороки. В школе, на контрольной, на выпускном. В общем, когда сильно перенервничаю…

Не нравится мне, что эта девчонка так наплевательски к своему здоровью относится… Колкогтки эти тонкие вообще меня из себя выводят.

— Вы не беременны случайно? Дата последней менструации. — жестко произносит федьдшер и что-то скребет ручкой по бумаге.

Вероника вскидывает на меня смущенный взгляд, а я замираю.

Отвечай давай, коза!

Вопрос заставляет меня напрячь слух.

А ведь она взрослая девушка. Наверняка, она с этим парнем не цветочки нюхала. Я сам не святой. Женатик херов. Но вот к такому вопросу я не был готов. Под умоляющий взгляд Вероники я покидаю комнату и направляюсь на балкон.

Хотя… Признаюсь, больше всего на свете мне хочется узнать есть ли у нее что-то с этим студентом.

Да блядь! Конечно есть, что я туплю? Вспомнить только нашу с Леськой юность… Мы первое время оторваться друг от друга не могли! Выхожу на балкон, надеваю хозяйские тапки и двигаюсь к столику с пепельницей. Хозяин квартиры и правда не пьет, но курит порой знатно.

Устало падаю на стул, пачку достаю, вытягиваю сигарету и подкуриваю.

Делаю глубокий затяг и вдыхаю горький дым.

Если еще два часа назад я все для себя решил, то сейчас вновь все покатилось в одно место. Надо поговорить с Никой и все выяснить уже, но не думаю, что после обморока ее надо вновь доводить до него.

Надо с Дашкой связаться.

Нику одну в таком состоянии оставлять нельзя.

Тушу сигарету, кладу в рот подушку жвачки. Смотрю сквозь стеклянные двери. Фельдшер еще не покидала комнату. Достаю телефон, проверяю почту и мессенджеры. Мое сообщение, написанное Веронике так и висит непрочитанным. Ну еще бы. Ей не до этого было.

Горько ухмыляюсь и выбрасываю жвачку в пепельницу.

Бесит!

Неизвестность эта из себя выводит. Смотрю сквозь чистые окна застекленного балкона и подавляю в себе раздражение. А что я хотел? Я не имею права на злость! Убираю телефон в карман, захожу в дом и застаю Нику в комнате одну.

— Ты как? — с силой выдавливаю из себя вопрос, потому что мажорка сидит в одном лифчике и пытается натянуть на себя кофту.

Вероника ловит мой взгляд и начинает глубоко дышать.

Она не прикрывается, напротив. Она позволяет мне на себя смотреть.

Я не скрывая своего желания прохожусь взглядом по тонкой ткани ее лифчика и цепляю татуировку, которая расположена ниже левой груди.

Мне нравится. Очень. Не контролирую свои движения.

Подхожу к Веронике, присаживаюсь напротив и рукой провожу по птицам.

— Что у тебя с Артемом? — произношу без улыбки и смотрю ей в глаза.

Хочу, что бы она ответила, что они просто друзья. Потому, что желание к этой мажорке у меня дикое.

Не сдержусь. Если сейчас же не прекратится эта пытка— сорвусь. Чувствую, как в паху нарастает напряжение.

Ника улыбается.

— Ты ревнуешь меня? -довольный блеск в ее глазах говорит о том, что ей очень приятна эта догадка.

И чего ты радуешься, мелочь? Я выгляжу полным идиотом. Да. Даже не скрываю уже этого.

— Мы раньше встречались. -губу закусывает. — Но расстались. Я...

Не даю Веронике закончить предложение. Ловлю ее губы и начинаю сминать их в жадном поцелуе.

Нужные слова и одно неосторожное движение Ники срывает во мне все запреты, ломает все принципы и мы летим с ней в бездну. Мне сейчас по хер, что в паспорте у меня штамп… Я как последний скот плюю на все правила приличий. Долбанный Дамблдор слетевший с катушек от юной отличницы Гермионы.

Чувствую, как мой свитер ползет наверх и по спине проходятся холодные пальцы. Невольно вздрагиваю и заглядываю в пьяные глаза мажорки. Ее тоже несет. Я хочу ее так, как никого не хотел. Банальные слова, но в них вся правда моего положения.

Мы падаем с Никой на диван и жадно впиваемся друг другу в губы. Зубами ударяемся, стонем от мучительного желания. Я прижимаю ее к себе и закусываю мочку аккуратного ушка. Рука моя под юбку ее ползет. Ника подается навстречу моему движению.

— Что. Блядь. Здесь. Происходит?

Вероника дергается в моих руках, округляет глаза и сжимается от страха.

Этот голос узнает любой работник нашей больницы…

Заебись!

По шкале зашкварности я сейчас перевалил за максимум.

Мне Женихов поручил за дочерью его приглядывать, а я…

Хорошо приглядел. Подобрался ближе некуда…

Целую испуганую Нику в щеку.

— Ничего не бойся — шепчу и тяну на нее плед.

Отстраняюсь. Встаю с дивана, натягиваю свитер и разворачиваюсь к своему шефу.

По лицу Женихова вижу, что тот ни хера не ожидал увидеть меня. Его выражение меняется со скоростью света, поэтому его удивление быстро меняется на ярость.

Он на глазах звереет.

— Какого хера, ты творишь, Демин?

Я горько ухмыляюсь и головой качаю

«Сам последний месяц ищу ответ на этот вопрос, Владимир Борисович»…

Взгляд не увожу. Я знаю, что он сейчас сделает. Не хотел бы что бы Вероника видела. Ей нельзя нервничать…

Но нас никто не спрашивает.

Удар разъяренного папы настолько сильный, что мне впору возвращать фельдшера, но я держусь.

Заслужил.

Провожу рукой по носу стирая кровь.

— Папочка, умоляю, не надо…

Голос Ники разрывает сердце. Она подбегает ко мне и с тревогой по моему лицу руками проходится. Осматривает меня.

— Вероника, все в порядке. — я останавливаю ее движения и смотрю в глаза — Не переживай.

— Я хочу с Вами поговорить — бросаю взгляд на начальника. Для напряженной обстановки, которая царит сейчас в комнате мои слова звучат слишком спокойно.