Адвокат вольного города 12 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 6

— Да. Всё штатно, ветер боковой, но терпимый.

— Я не про это. Ты считал, сколько уже часов налетал?

— Я первые сто полётов считал, записывал, а потом задолбался и бросил. Несколько сотен, не меньше, ведь выполнены уже сотни рейсов, иногда по два-три в день, любой больше часа

— Ну да, опыт у тебя будь здоров. А нужен нам новый самолёт? Или ещё какой летательный аппарат? Я у имперцев видел кеппер.

— Я видел про кеппер в журнале. Не думаю, что его вообще можно купить. И в любом случае, он не подходит. Там схема управления несколько иная, потому что если что-то покупать, то другой самолёт.

— Большой? Грузопассажирский? Или, наоборот, маленький и юркий?

— Бери оба-два. Под разные задачи. Самолётов универсальных не бывает. И это, не считая, если английская авиация не припрётся.

— Я тут недавно общался с Симменсом.

— А кто это? Немец какой-то?

— Нет, англичанин. Короче, он говорит, что риск того, что англичане припрут авиацию есть. Но в их кабинете министров насчёт этой войны раскол. Буду ему звонить, просить кое о чём.

— Ну, ты главное предупреди, если будет риск нападения в воздухе. А то я как-то привык, что в небе над Алтаем только я и орлы. Мне тут посторонние не нужны.

— Жаль, что контрабандисты не летают.

— Ты пропустил всё. Были трижды. Сели, поздоровались, заправились, походили, улетели.

— Я рассчитывал, что мы станем массовым аэропортом.

— Ефимыч, я тут тебе не подскажу. Про наш аэропорт странники неба знают, это всё, что могу тебе пояснить.

— Ну, уже хлеб.

Лететь нам пришлось больше трёхсот километров на запад, забирая ещё и на юг. Точных координат не было, потому что не было связи с нашим кандидатом в ногайские ханы.

Тем не менее каким-то чудом мы их нашли, благодаря безветренной погоде и дымам на горизонте.

Можно сказать, что они как индейцы, посылали сигналы дымами.

Большой и не больно-то организованный лагерь напоминал стойбище.

Но только у степняцких стойбищ всегда была логика расположения. Либо они принадлежали какому-то роду и те там проживали. Тогда они копали колодцы, потому что людям и скоту нужна вода. Либо были «общими». В таком случае стойбище располагалось где-то близ водоёма, реки или озера.

Общее стойбище — место торговли и транзита стад животных, охотников, разбойников, контрабандистов-торговцев и так далее. Состав стойбища постоянно менялся, потому что одни приходили и ставили свои юрты, шатры, а то и просто стояли в телегах и кибитках. Другие уезжали и эти изменения были цикличны, по временам года.

Степь — место далекое от райских условий, поэтому стойбище располагалось так, чтобы там было удобно жить. Никто не ставит стойбище на семи ветрах в пустынной местности.

А этот лагерь стоял. Мы пролетели над ним, чтоб убедиться, что это наш парень.

Центральная часть выставлена в строгой геометрии. Самый большой шатёр в центре, десяток на равном расстоянии от него. А дальше бардак, абсурд и коррупция.

Мы сели на окраине, распугав большую стаю птиц, которые паслись тут, вероятно, как помойные красы, доедая объедки и копаясь в мусоре.

В первый момент никто не выдвинулся нас встречать и только пара каких-то оборванцев на понурых лошадках с любопытством двинулась к нам.

— А нет телефона, набрать ему? — Фёдор привычно легко вылез из самолёта и недовольно огляделся.

— Тут нет связи, это же Степь.

— Мало того, что трупы вози, так ещё и торчи тут на солнцепёке.

Тем временем до нас добрались те два ханурика:

— Эй, рус-баш. Хороший самолёт, — они спешились и подошли поближе.

— Не жалуемся. Где хан Казгирей?

— А зачем нам Командующий? — глумливо оскалился один из хануриков и достал из складок одежды длинный кривой нож. — Покажи деньги, рус-баш, а?

— Затем, что я — Стреляющий адвокат, — я достал кольт, щелчком снял его с предохранителя и не задумываясь, выстрелил ему под ноги.

Степняк подпрыгнул, не сколько от неожиданности, сколько чтобы уклониться от пули. Само собой, если бы я хотел прострелить ему стопу, то он бы не успел.

— Вай, вай, зачем стреляешь?

Фёдор, который с задумчивой тоской смотрел на пачку ароматных турецких сигарет, а он сейчас был курильщик Шредингера, вроде бы курит, вроде бы бросил, со вздохом убрал пачку, потянулся и достал из своего пилотского гнезда ручной пулемёт. Тот, который похож на пулемёт Льюиса из моего мира.

Такой пулемёт легко узнаётся в моём мире, потому что именно им оперировал товарищ Сухов в фильме «Белое солнце пустыни». Бандура намного легче, чем станковый и всё же большая.

Ну да, Фёдор Иванович у нас такой… Вооружённый пацифист. Не летает налегке. Типа, а вдруг пулемёт для чего пригодится?

Как глава авиации каганата, он имел неплохое снабжение по технике и оружию, так что пулемётов в ведении его семьи было сразу два. Надеюсь, что второй он с собой не таскал, всё же лишний вес.

— Так, граждане степняки, — удерживая в руках свой аргумент в споре, сказан Фёдор Иванович, — Берите свои жопы в кулачки и дуйте за вашим главным, а мы ему, так и быть, не расскажем про ваше поведение. Прыгнули на коней и рысью!

Оборванцы ретировались, а я от качества нанятого Казгиреем войска приуныл.

— Слушай, Фёдор Иванович…

— Что? Пулемёт мне нужен, не отдам. Вдруг в степи ночевать, а тут волки. У него есть одиночный режим ведения огня, я проверял.

— Да я не про пулемёт. Я про аэропорт. Твоя семья курирует аэропорт как направление. По сути, вы и есть все работники аэропорта.

— Мы авиаотряд. Ну, а кому ещё заниматься? То полосу уберём, то лампу большую повесим, чтобы видно было издалека. Вообще, нам нужно толковое освещение полосы, два ряда, чтобы подсветить полосу. Вдруг ночью садиться придётся? Французы ругались.

— Ты можешь узнать, что ещё аэропорту нужно? В первую очередь, давай составим список работников, подчинённых вам в помощь.

— Мы пока и сами справляемся.

— Это пока. Самый максимум, что могут прилететь два французских самолёта за раз.

— Они по одному летают. По очереди.

— Ну и я о том. А если прилетит дюжина контрабандистов?

— Справимся и с дюжиной, они на лёгком летают.

— Зачем жилы рвать? Давай людей наймём.

— Деньги только тратить.

— Фёдор Иванович, не ворчи, казна за всё платит.

— Бесхозяйственное отношение к казне. Так все бабки и разбазарятся. Я как считаю: новый год прошёл хорошо — никому ничего не подарил.

— Кхе. Короче, я дядю Ваню подёргаю. Всё же он будет директором аэропорта. И я себе не представляю, как вы это с фермерством совместите.

— Придумаем что-то.

— Не надо ничего придумывать, надо делегировать. Я хочу, чтобы у меня был полноценный аэропорт международного класса. Не сразу, постепенно. Терминалы построим, охрану, ограждение. У вас на ВПП как-то козы забрели, я видел.

— Это ты у казаков спроси, откуда в городской черте козы. Ладно в первый момент были волки.

— А куда делись волки?

— Половину Кабыр пострелял на шкуры. Вторую половину вроде как казаки одомашнили, они вместе службу несут.

— Гм. Наверное, это были не совсем волки. Собаки одичавшие.

— Я не знаю, я не биолог. У учёного спроси, он всё у Шаповалова книжки умные заказывает.

— Это он молодец. Должен же быть в городе хоть кто-то умный.

— Короче, мы коз прогнали, но они всё ещё в городе, в южной части полно травы.

— Разберёмся с козами. Но аэропорт я хочу поднять на более высокий уровень.

— Да понял я, понял.

…

Кандидат в ханы Казгирей прискакал к нам в сопровождении свиты из дюжины тяжеловооружённых воинов.

— Приветствую, найом Бугуйхан! — Казгирей был одет в буду поверх городской кожанки, что смотрелось по меньшей мере странно, но, наверное, должно было вызывать уважение у подданных.

Он спрыгнул с коня, причём сделал это легко и вообще выглядел, словно помолодел с нашей последней встречи лет на пять и подал мне руку.