Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги (СИ) - Абевега Михей - Страница 8

Темнеющее небо сплошь было затянуто облаками. Морозно, очень морозно. Длинными концами суконного башлыка, надетого поверх шапки, часовой обмотал шею и плечи, как шарфом. Закрыл ими и рот, и нос, оставив только тонкую щелочку для глаз. Край сукна от сильно парящего дыхания покрылся инеем и даже заледенел.

Орк лишь недавно заступил на пост возле какого-то большого железного ангара, а ноги уже начали замерзать. Да и под стёганку холод настырно пробирался, заставляя часового всё чаще и чаще исполнять неуставной зимний танец «Два притопа, три прихлопа».

Это хорошо, что от снега расчистили лишь небольшую площадку перед высокими воротами, дабы они могли хоть как-то открываться. Да тропинку прокопали, прямую и неширокую, ведущую в далёкую тёплую караулку, где ещё нескоро можно будет согреться, сидя у печурки и потягивая горячий взвар.

Снега нынче навалило столько, что этот закуток у ворот со всех сторон оказался прикрыт высокими, в полный рост, сугробами. Хотя бы ветер не так донимал. Да и начальник караула, если б с проверкой внезапной нагрянуть надумал, ещё издали бы замечен был. Ему ведь, кроме как по тропинке этой, сюда больше никак и не подобраться, не пролезть. А пока нет никого, можно было, чтобы от холода не сдохнуть, хоть горным козелом скакать, хоть, как дурная кура, крыльями хлопать.

Вот часовой и отбивал чечётку минут пятнадцать, по моим прикидкам, пока не приметил на дальнем конце тропинки тёмную фигурку. Кто-то топал в его сторону.

Зимний день короток, и уже начинало вечереть. Потому в неверной сумеречной мгле не сразу удалось разглядеть, кто там приближается. Вот, согласно уставу, на идущего тут же и нацелилось дуло карабина.

— Эй! Кто идёт? — громко пробасил часовой. — Доложись!

— Свои, не переживай, — незамедлительно прилетело в ответ.

Голос молодой, высокий. Будто у мальца какого. Да и рост у незваного гостя совсем невелик был. Короткий бушлат, ватные штаны, валенки. На голове тёплый стёганный шлем военспеца. Тёплый шерстяной шарф полностью скрывал лицо, но тут можно было уже не сомневаться — так одевались почти все гномы из вспомогательных подразделений. Парнишка из обслуги. Вон и лопата у него снеговая в руках.

— Давай, пароль называй, — проворчал часовой. — Тоже мне, свой нашёлся.

— Да какой пароль, дяденька, — возмутился юнец. — Мне твой ангар даром не нужен. Меня лишь снег малёхо подразгрести послали. Да ты ружьём-то в меня не тычь, подстрелишь ещё ненароком.

— Это не ружьё, а карабин, дурень, — орк повесил оружие на плечо. — Понимание надобно иметь. Это тебе не лопатой махать.

— Как скажешь, дяденька, — малец, подходя ближе и примеряясь к свежевыпавшему снегу, перехватил поудобнее черенок лопаты и вдруг резко ткнул её ковшом точно в горло часовому.

Удар был, пусть и не смертельным, но болезненным и напрочь сбивающим дыхание. Да вдобавок папаха с башлыком съехали на глаза, перекрывая обзор. Буквально на пару секунд, пока орк не поправил их рукой. Но коварный малец уже исчез из виду, а спину несколько раз подряд пронзила остро-жгучая боль: печень, лёгкие, сердце, снова печень…

На этом мои видения и закончились. Сомнений не было, пацан истыкал часового ножом, спрятанным до поры под одеждой. Или штыком.

— Слышь, служивый, — выйдя из транса, обратился я к мастер-сержанту Лимберто, оставшемуся с нами торчать на кладбище, — что за склад охранял боец, которого зарезали в спину? Какой-то высокий ангар с полукруглой крышей и большими воротами.

— Там стояли бригадные бронеходы, — выпялился на меня орк с нескрываемым восторгом. — А ты, твоё высокочинство, так прям и смог разглядеть, как его прирезали, часового-то?

— Во истину, смог, — порадовал я, похоже, нового почитателя своего таланта. — Это не тот ли ангар, что потом эльфы разбомбили?

— Он, — кивнул мастер-сержант. — Да только это уже дня через три случилось. А тогда злодеи замок на воротинах сломали и инструмент дорогой из ангара упёрли.

— Злодей, — поправил я служивого.

— Чего? — не понял тот.

— Один, говорю, злодей был. Молодой парень, ростом часовому по грудь примерно. Одет был как военспец из гномов обслуги.

— Вот вражина! — сокрушённо ругнулся Лимберто. — Неужто своего инструмента мало?

— Вот и я о том же, — задумчиво выдал я. — Не за инструментом в ангар залезли, а чтобы узнать, что там хранят.

— Видать, этот гном из ренегатов будет. Тех, что за ушастых воюют. Я, твоё благочинство, наверное, костерок пока организую. Вы тут поди надолго ещё, а твой товарищ штабс-ротмистр так старается тоже былое прознать, что уж полчаса совсем не двигается. Того и гляди, уши отморозит в шляпе-то своей.

— Да уж озаботься, любезный, — кивнул я, глянув на застывшего у соседней могилы Тимона. — И бойцам нашим скажи, чтоб по очереди греться ходили. Чего нас сразу всей толпой охранять?

— И то верно, — согласился мастер-сержант. — Большие отряды диверсантов сюда не забредут. А уж за одним-то изменником, ежели он ещё не убёг куда, и половина твоей охраны уследит. Пойду до леска схожу за хворостом, не теряйте.

Он убрёл, по пояс проваливаясь в снежный намёт, а я, обойдя недвижного Тимона, перебрался к третьей могиле.

Навык мой здорово усилился. Контакт с душой погибшего я уже мог установить за несколько секунд. И картинка сразу возникала чёткая, наполненная красками, звуками и даже запахами. И да, переживания и ощущения моих «опрашиваемых» мне тоже передавались.

Поэтому, едва подключившись к душе очередного орка, я чуть не блеванул. Пережравший алкоголя боец на карачках стоял в сортире перед загаженным очком, тщательно стараясь извергнуть из себя обильный ужин.

Подобная мерзость продолжалась минут пять. Затем этот алкаш покинул толчок и, сильно шатаясь, выбрался из пьяно гудящей забегаловки на улицу. Завернул зачем-то за угол избы-харчевни. Наклонившись к сугробу, вытер забрызганные и измазанные дерьмом руки о снег, с трудом выпрямился и попытался нашарить ширинку на штанах.

Пустил тугую струю, но полностью облегчить мочевой пузырь не успел.

— Вот урод, — раздалось за его спиной.

Пинок под зад кинул пьяного воина вперёд. Приложившись лбом о стену, он ничком рухнул в собою же обосанный снег и вырубился. Перед моим экстрасенсорным взором возникли какие-то цветные круги и линии, видимо, вместо мыслей мельтешащие в отравленном алкоголем мозгу. А потом всё сменилось беспросветной темнотой.

Всё, кино закончилось. Похоже, боец замёрз в сугробе, не будучи вовремя замеченным и спасённым своими собутыльниками.

Когда я вышел из транса, чуть сбоку от могил уже горел костерок. Возле него, вытянув к огню руки-ноги, примостились Тимон, капрал Варгонсо с ещё несколькими бойцами охраны и наш сопровождающий из штаба.

Да уж, костёр — это кстати. Я, пока сидел без движения, замёрз здорово и даже дрожать начал. После первого сеанса как-то обошлось, а тут вдруг прямо до костей пробрало.

Зато Тимону, похоже, всё нипочём было. Сиял, будто только что отчеканенный золотой империал. Он, как только мой взгляд перехватил, тут же похвастался:

— Братец, у меня прогресс. Я сумел с духом пообщаться.

— Молодец, — еле разжав выбивающие частую дробь зубы, не поскупился я на похвалу, — рад за тебя. Узнал что-нибудь интересное?

— Замёрз бедняга, — развёл руками Тимон. — Упал и замёрз.

— Надо же, — подобрался я поближе к костру, — какое совпадение. Мой тоже. Хотя мороз такой, что и неудивительно. А у тебя отчего упал? Моего кто-то лбом об стену приложил.

— Вот тут ничего не скажу, — малость пригорюнился орк. — Вокруг всё белым бело было, один только снег. Ты бы сам ещё глянул.

— Гляну-гляну, — кивнул я. — Только согреюсь немного. Засиделся, ног не чую.

— Давай сюда, твоё благочинство, — пододвинулся мастер-сержант, сидевший на куче хвороста. — Твои ребята со мной в лесок сходили, веток наломали, хоть до ночи костёр жги.

— До ночи не нужно, — отмахнулся я, усаживаясь. — Через полчасика, думаю, назад пошагаем.