Старый, но крепкий 4 (СИ) - Крынов Макс - Страница 5

— Хорошо… Тогда вопрос решён. Китт остается под нашей защитой, приносит клятву и будет развиваться как ученик нашей секты. А теперь перейдем к следующему…

Мастера принялись обсуждать другие вопросы. Теперь оставалось только ждать и наблюдать за тем, как юный практик оправдает или не оправдает ожидания.

Новое утро.

Занятие на малом плацу секты. Все вокруг залито мягким солнечным светом, дует легкий свежий ветерок. В воздухе чувствуется легкий запах цветов, но его перебивает запах пота. И несет им в основном от меня, стоящего на площадке.

Я взмок от напряжения. Дыхание тяжёлое и хриплое. Но Шалом, мужчина из группы адептов, который согласился тренировать меня, выглядит не сильно лучше — на его лбу блестит пот, как и у меня.

Мужчина не отрывает от меня взгляда, не расслабляясь ни на секунду.

— Используй дистанцию, — снова повторил он.

Как использовать дистанцию против противника на ранг выше, я не знаю, хоть убейте. Похоже, он и сам не знает, чему меня учить, потому повторяет рандомные уроки.

— … но используй не только её. Ты должен предугадывать не просто следующий шаг, а всё, что будет дальше! Если ты будешь думать только о следующем моем движении, ты всегда будешь на шаг позади.

Я и так на шаг позади. Пытаюсь сосредоточиться, пытаюсь предугадать противника и у меня даже получается, спасибо пониманию. Но разница в скорости слишком велика. Шалом начинает двигаться, я знаю, что он сделает в следующую секунду: допустим, ударит справа. Начинаю реагировать, и он успевает реагировать на мое движение! Вся его тактика меняется мгновенно, я понимаю, что он сейчас ткнет меня копьем в бок. В итоге, не завершая уклонения от атаки справа, пытаюсь защититься от тычка, но пропускаю его, или следующий удар, если Шалом успевает снова сменить направление атаки.

Это походило на шахматную партию: я успевал просчитать ситуацию на два-три хода вперёд, но за это время Шалом успевал поменять расположение своих фигур. Я пытаюсь просчитать, что противник сделает дальше, но в ситуации с человеком, который гораздо быстрее, это не работает.

— Не угадал, — снова сказал Шалом, разрывая дистанцию. — Точнее, угадал, даже трижды, но что толку?

Толку действительно было мало.

— Ты должен читать мое поведение, если не можешь сравниться со мной в скорости, — продолжал сыпать банальностями Шалом. — Но главное — не просто предсказывать. Ты можешь заставить меня ошибиться. Я вижу, что ты меняешь свою тактику, чтобы защититься. Но если ты будешь более искусен, я до последнего момента не пойму, что ты меня просчитал. Понял?

— В общих чертах.

— Ладно, давай ещё раз…

Я вздохнул. Мы начали, и спустя пару секунд я снова отлетел, получив в плечо копьем с шариком на наконечнике.

— Не получается, — вздохнул он.

— Ладно, — поморщился я. Мои плечи и бедра напоминали огромные синяки, в то время как Шалом не пропустил ни одного удара. — На сегодня, пожалуй, все.

— Чего так?

Я киваю на мастера Линя, который опирается на посох и с хитрой полуулыбкой наблюдает за нами.

— А-а… Доброе утро, мастер Линь!

Я подошел к старику, поприветствовал его. Мастер кивнул, смотря на меня с прищуром.

— Снова удивляешь меня, Китт. У тебя есть редкий талант, знаешь ли. Отлично «читаешь» противника. Видишь слабости, предугадываешь ходы.

— Спасибо!

— И это не просто интуиция или хорошая тренировка, — продолжил он, не сходя с мысли. — Такие, как ты, появляются раз в десятилетие. Гении! Или удачливые ребята, случайно нашедшие в руинах кое-какие таблички.

Его слова повисли в воздухе. Старик пристально наблюдал за тем, как я отреагирую, пытался выудить хоть намек на правду. Я хлопнул глазами и широко улыбнулся.

— Я просто усердно тренируюсь, мастер! — ответил я с искренним энтузиазмом.

Линь хмыкнул и покачал головой.

— Ну-ну. К слову, в Вейдаде ходят слухи, что твой отец, Брон, очень часто находил всякое интересное в заброшенных храмах, деревнях и даже бывал на погостах.

Моя улыбка блекнет. Лихорадочно раздумываю, что я могу противопоставить Линю и понимаю, что ничего. Он уже знает мою тайну.

— О чем вы, мастер?

— Для того, чтобы ты продолжал жить в секте так же, как живешь, тебе нужно принести клятву, — говорит мастер Линь после короткой паузы.

Киваю. Линь продолжает:

— Клятва наложит на тебя определенные ограничения. Ты не сможешь причинить секте вред — ни делом, ни бездействием. Не ученикам и не прочим членам секты — им можно, а самой секте. Понял? Не разрушать здания, структуру секты, не принимать решений, которые негативно повлияют на всех практиков секты Тьмы.

— Понял, мастер.

Он внимательно посмотрел на меня. Затем его голос смягчился, и он вдруг добавил:

— Ах да… Оказывается, ты — мой внучатый племянник. Вот неожиданность! Потерянный родственник, которого я только год назад нашел и все это время за тобой приглядывал.

Значит, теперь я накрепко привязан к этим людям своими тайнами. Пока я — практик секты Тьмы, пока я верен ей, меня никому не выдадут. И даже не ставят условий гораздо более жестких — всего лишь требуют принести клятву.

Что ж, племянник так племянник. Я изобразил фальшивое удивление и воскликнул:

— Ничего себе! Как я рад наконец тебя видеть, дедушка!

Линь нахмурился и пробурчал:

— Не переигрывай. Пошли к алтарю, там ты и принесешь клятву.

Мы спустились через то же неприметное здание и теперь шли по коридорам подземелья. Каждый наш шаг отдавался глухим эхом в темноте. Воздух был сухой, пахло пылью. Стены, выложенные грубым камнем, были покрыты рисунками, которые, как я понял в прошлый раз, изображали техники. Я провел ладонью по одной из них, будто пытаясь ощутить рельеф.

Через мгновение на камне вспыхнула черная печать, едва заметная в темноте. Это была моя страховка. Если все пойдет не так, как я надеюсь, я смогу вернуться сюда в мгновение ока. Если старик ведет меня на заклание, я выберусь.

— Не отставай, — бросил через плечо Линь, не замедлив шага. Не заметил, или сделал вид, что не заметил моих манипуляций.

— Да, мастер, — отозвался я и поспешил за ним.

Мы шли дальше. Факелов с собой не брали — они нам были не нужны. Оба мы видели в темноте. Но эта способность не делала коридоры менее зловещими: вокруг шевелились тени, еще чернее окружающей тьмы. Другое дело, что теперь они меня не слишком-то и напрягали. Да и вообще — после посвящения всё вокруг ощущалось максимально… родным?

— Видишь эти рисунки? — вдруг спросил Линь, кивнув на одну из стен.

— Да. Это техники?

— Когда-то были, — кивнул он. — Но их давно усовершенствовали и перенесли на свитки. А те, что остались здесь… ну, скажем так, они не стоят того, чтобы их изучать.

Линь говорил с таким равнодушием, будто все эти фрески и рисунки на стенах — не больше, чем детские каракули.

— Раньше здесь проводили испытания для тех, кто хотел вступить в секту, — продолжил он после паузы. — Запирали их в этих подземельях на сутки. Без еды, без воды. Только пара десятков свечей, тьма и эти рисунки вокруг. Тем, кто хотел выжить, нужно было изучить любую технику.

— И что случалось?

— Выживало трое из десяти, — сказал он спокойно. — Но те трое выходили другими. Сильнее, чем сейчас. Духи выпивали неудачников и одаривали силой оставшихся. Потом мы отказались от этой практики. Слишком жестоко, даже для нас.

«Даже»?

Мы спустились еще ниже. Лестницы становились круче, воздух холоднее. Линь вдруг заговорил о другом:

— Китт.

— Да?

— Помнишь, когда мы путешествовали, ты говорил мне, что хочешь сделать человечество лучше? Не изменились ли твои цели?

— Нет, — ответил я после короткой паузы. — Не изменились.

— Тогда напомни мне, чего ты хочешь достичь? — спросил он.

Я вдохнул глубже и заговорил с жаром, которого сам от себя не ожидал:

— Я хочу сделать так, чтобы люди меньше страдали. От болезней, от нападений духовных зверей. Хочу избавиться от этих существ, которые живут в руинах наших предков. Хочу объединить людей, чтобы они научились давать отпор этому миру вместе. Вместе мы сможем переселиться туда, где больше Ци и меньше тварей. Где люди могут жить лучше.