Пламя у границ империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 9

— Вряд ли они справятся со столь продвинутыми разработками, — покачал головой Богратион. — В отличие от британцев или их кураторов из Наска.

— Согласен, — кивнул Трубецкой. — Но проблема глубже. Если Персия будет оккупирована, следующий удар может быть нанесён по Эриванской и Туркестанской губерниям. Первая контролируется Домом Эфы, вторая — Саманидами. Поэтому мы считаем наперёд и уже сейчас объединяемся в единую структуру.

— У меня вопрос к эмиру, — вмешался Богратион. — В прошлом столетии Туркестан назывался Узбекским ханством, а ваши предки носили титул ханов. Что, по сути, не отличается от титула короля или императора, хотя ваши земли и находились в составе России на правах автономии. И вы при такой родовитости намерены присягнуть князю Трубецкому, лидеру нашего клана?

Асад не отвёл глаза.

Хотя я видел, что вопрос неприятный.

— Я уже это сделал, господин Богратион.

Все догадывались, что нечто подобное произошло. Бывший хан, а ныне эмир и великий князь формально находился на ступеньку выше Трубецкого, вот только реальная власть в стране принадлежала Великим Домам. Та самая власть, которая позволяла участвовать в Турнире, завоёвывать лидерство в границах всех страны и принимать серьёзные внешнеполитические решения. Даже ослабленный междоусобицами Дом Эфы был наголову сильнее Саманидов. Хотя силу эмира можно было сравнить с силой отдельных Родов из неофициального Дома Тигра. Я говорю о Старках и Чингисах. Так что альянс был выгоден всем и укреплял позиции князей, его заключивших.

— Поясню всем нашу позицию, господа, — улыбнулся эмир. — Могущество и влияние Саманидов во все времена основывалось на торговле. Мы контролировали часть Шёлкового пути, имели обширные связи в Небесном Краю и Средиземноморье. Наступают тяжёлые времена. Если мы не дадим отпор общему врагу, цепочки поставок рухнут, да и земель мы можем лишиться. Сейчас не лучшие дни, чтобы меряться своей родословной. Поэтому — да. Я присягнул на верность князю Трубецкому и теперь вхожу в правящее ядро вашего клана. Надеюсь, сработаемся.

Трубецкой не позволил скатиться дальнейшему обсуждению в хаос.

— Господа! — Николай Филиппович повысил голос. — Вы видите, что новые союзы позволяют нам существенно улучшить своё экономическое положение, обзавестись новыми производствами и технологиями, получить крепкую базу для производства механикусов, оружия и доспехов, если конфликт перерастёт в горячую фазу. И мы, безусловно, сейчас опережаем наших исконных конкурентов — Дом Волка. Получив сильные переговорные позиции, мы планируем заручиться поддержкой Медведей и всех остальных для защиты наших южных рубежей.

— Значит ли это, — уточнил практичный Соломон Абрамович, — что мы готовы ввести свои войска в Персию в случае острой необходимости?

Повисла пауза.

— Это произойдёт лишь в одном случае, — уверенно заявил Трубецкой. — Если мы достигнем консенсуса на Совете Безопасности. Против Халифата, укреплённого британцами, клан не выстоит.

— Логично, — поддержала Воронова.

И тут я поймал на себе взгляд Николая Филипповича.

— Барон Иванов. Я помню о наших договорённостях. И сейчас я предлагаю вам следующий сценарий. Ваше присутствие на Совете Безопасности в качестве… консультанта… будет вознаграждено ценными облигациями Дома Эфы, по которым вы будете получать ежемесячный доход в процентах. Это стабильный актив, он гораздо лучше акций, золота или недвижимости, поскольку не привязан к биржевым котировкам.

— Но сильно подвержен волатильности, — хмыкнул Богратион.

— Верно, — не стал отрицать Трубецкой. — Но сейчас, как вы понимаете, спрос на наши облигации будет только расти. А вот за ту операцию, которую мы недавно обсуждали… вы, Сергей, получите земли и коньячные погреба в Эриваньской губернии. Как вам такое?

— Звучит неплохо, — признал я. — За исключением того, что эти земли могут быть захвачены Халифатом в среднесрочной перспективе.

— Вот и защищайте свои инвестиции, — улыбнулся Трубецкой. — Опасность миновала, и я готов пригласить ваш Род в укрепившийся Дом Эфы. На весьма выгодных условиях.

— Это каких же? — для проформы спросил я.

— Вассальная присяга Роду Трубецких, — сообщил Николай Филиппович. — Новые земли и графский титул. Право вхождения в администрацию Эфы и пост во внешней разведке. И, само собой, проценты с доходов клана, начисляемые дворянам высших ступеней иерархии.

Думаю, больше всех офигел не я, а собравшиеся за столом банкиры и промышленники, которые прибыли в Фазис по приглашению Трубецких. Только что лидер клана изъявил желание возвысить до небес никому не известного баронишку, о котором они ничего не слышали.

Род Ивановых — это же пустое место.

Почему малолетнее ничтожество сидит за одним столом с влиятельными магнатами, участвует в обсуждении внутреннего и внешнего политического курса, да ещё и претендует на запредельные для его уровня ништяки?

Удивление — это слабо сказано.

Шок.

— Спасибо за предложение, князь, — с улыбкой ответил я. — Но ведь присяга, насколько я понимаю, означает автоматическое участие моего Рода в конфликтах, затрагивающих интересы Дома Эфы. Вы получите право призвать меня на фронт, если возникнет необходимость.

— Конечно, — не стал отрицать лидер клана.

— А я не люблю фронт, — честно признался я. — Мой профиль… несколько иной.

— Сергей, не чуди, — вмешался Богратион. — Хорошее ведь предложение.

— Хорошее, — согласился я. — Вот только земли и титулы меня интересует в гораздо меньшей степени, чем деньги. Я с удовольствием буду сотрудничать с Домом Эфы, но до тех пор, пока наши пути не пересекутся. Я присоединюсь к обороне Фазиса, если внешняя сила будет угрожать моему Роду. Но я буду сам принимать решения, без оглядки на обязательства.

— Одному сейчас будет непросто, — покачала головой Воронова. — Ты же понимаешь, наступают нехорошие времена.

— Здорово, что у меня есть план, как их пережить, — спокойно возразил я.

— Я тебя услышал, — Трубецкой, казалось, ожидал чего-то подобного. — Предложение останется в силе, если вдруг передумаешь. Эривань, я так понимаю, тебя не интересует?

— Нет. Я составлю перечень ценных бумаг, которыми владеет Дом Эфы, с учётом текущих изменений, и передам его на утверждение. Акции, облигации, инвестиционные паи. Дальше вы будете поддерживать связь с Джан Курт, моей представительницей.

Трубецкой видел, что Асад и его новообретённые коллеги выпадают в осадок. Поэтому он счёл нужным пояснить:

— Барон Иванов — наш давний партнёр. С его помощью клан решает наиболее щекотливые вопросы… касающиеся наших врагов и конкурентов. Поверьте, это весьма эффективный молодой человек.

Больше всего мне не понравился взгляд эмира Асада. Если Каменка и Вагау видели перед собой непонятного юнца и откровенно недоумевали, Асад очень хорошо понимал, с кем имеет дело. Не удивлюсь, если инквизиция поставила его в известность о своих подозрениях. Конечно, я могу и накручивать. Но лучше быть живым параноиком, чем мёртвым раздолбаем.

— Мы таки верим, князь! — нарушил затянувшуюся паузу Соломон Абрамович. — Но хотелось бы понять, какая именно роль отведена этому молодому человеку на предстоящем Совете Безопасности.

— Господин Иванов — наш консультант, — улыбнулся Трубецкой. — Если вдруг кто-то решит проникнуть в конференц-зал и убить кого-то из нас, барон всеми силами попытается этому воспрепятствовать.

— Разве у нас нет службы безопасности? — удивился Вагау.

— Есть, — невозмутимо ответил Николай Филиппович. — Но, уверяю вас, барон гораздо лучше. И он умеет доставлять неприятности на любых расстояниях.

Как я и предполагал, верхушка Эфы не стала рисковать влиятельными персонами, съехавшимися из разных уголков страны, и организовала Совет в пределах Змеиных Кварталов. Гости селились внутри охраняемой территории, которую Брем мог легко контролировать. В качестве места сходки выбрали дворец Трубецких. Опять же, всё предсказуемо. Я мысленно возрадовался, ибо ехать никуда не нужно. Впрочем, это не гарантирует спокойное времяпрепровождение. Теперь, когда убийцы научились ходить по иным измерениям, никто не может чувствовать себя уверенно.