Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 3

— Меня это радует ничуть не больше, — тоже сняла шляпку Абхилагаша. — Я надеюсь только, что у него это временный каприз.

Ей не нравилось быть матерью. Она предпочла бы просто скинуть ребенка на Безликих и забыть о нем, как делают все нормальные матери. Но конкретно этот — ее первенец, а также сын Хальтрекарока от официально старшей жены. Он на особом положении, и если его отец все-таки однажды умрет, он унаследует счет в Банке Душ.

К сожалению, план убить мужа и задушить новорожденного сына сорвался. И если ничего не изменится, он таки вырастет, повзрослеет и будет основным наследником. И если однажды он все-таки станет демолордом… лучше, чтобы он к ней хорошо относился.

Поэтому Абхилагаша терпела этот маленький кусок дерьма, не обижала его и даже старалась о нем заботиться. Как уж получалось.

К тому же Хальтрекарок-старший неожиданно проникся к этому своему отпрыску… ну не то чтобы отцовскими чувствами, но он хотя бы помнит о его существовании. Иногда даже разговаривает с ним. Один раз пытался играть.

Странный он какой-то в последнее время.

— Привет, Абхилагаша, — раздался тихий мягкий голос.

В нем не было ничего пугающего, но демоница аж подпрыгнула. Первым ее порывом было отбросить ребенка и удрать, пока его жрут, но она сдержалась. Напомнила себе, что находится во дворце демолорда, под защитой своего мужа, и осталась на месте. Заставила себя взглянуть в лицо этому ублюдку и сказать с ледяным спокойствием:

— Привет, Сорокопут. Не знаю, что ты тут делаешь, но сейчас я позову мужа, и он тебя съест. Хальтрекарок, господин мой!..

— Нет-нет-нет, тише-тише, не поднимай шума! — выставил громадные ручищи сурдит. — Я с миром. Просто хочу задать несколько вопросов.

— А с каких херов мне на них отвечать? — грубо спросила демоница.

— Херов, — повторил маленький Хальтрекарок. — Хе-хе.

— Фу, как некультурно, — аж перекосило Сорокопут. — Дети Оргротора, какие же вы сквернословы. Не держи обиду, Абхилагаша. Я просто не удержался, настолько мне хотелось украсить мой сад самым прекрасным цветком во всех вселенных.

Абхилагашу его отвратительная лесть не тронула. Она и без всяких кусков задницы знала, что прекрасней ее не сыскать ни в одном измерении.

— Мне не о чем с тобой говорить, — сказала Абхилагаша. — Ты зря сюда явился. Теперь ты сдохнешь.

— Одну секундочку, — вскинул палец Сорокопут. — Ответь буквально на пару моих вопросов, и тогда я отвечу на твои.

— У меня нет к тебе никаких вопросов.

— Правда? Тебе даже не хочется узнать детали моего договора с твоим мужем? Это же он мне тебя отдал.

Абхилагаша на секунду запнулась. Такое, конечно, неплохо бы знать. Но тем не менее…

— Какие там могут быть детали? — фыркнула она. — Ты попросил — он и отдал.

— Было еще кое-что, — заверил Сорокопут. — Тебе это будет любопытно узнать.

— И что там было? — нетерпеливо спросила Абхилагаша.

— Я первый. Два вопроса, коротких.

— Хорошо, только быстрее!

— Первый вопрос. Кто из вас проснулся первым?

— Лахджа, — с удовольствием ответила Абхилагаша, сразу поняв смысл вопроса.

— М-м-м… ты не лжешь. Хорошо. Спасибо. Второй вопрос. Как это произошло?

— А я не знаю, — с еще большим удовольствием ответила Абхилагаша. — Она просто проснулась, а потом разбудила меня.

— Зачем она тебя разбудила?

— Это уже третий вопрос, но я отвечу. Затем, что не могла освободиться одна. Ей нужен был настоящий аристократ, с демонической силой. Она не особенно-то, знаешь… одарена. Эти фархерримы — они же просто мещане с претензиями.

Сорокопут смерил Абхилагашу пристальным взглядом. Его крохотные глазки ничего не выражали, но Повелитель Терний испытал разочарование. Понял, что ничего больше тут не узнает и не получит. Абхилагаша так злобна и глупа, что Сорокопут даже перестал видеть в ней красоту.

— А теперь моя очередь, — сказала демоница. — Что за договор был у тебя с моим мужем?

— Да сущая безделица. Он просто поставил условием, чтобы я вступил в их круговую поруку.

— Что за круговая порука? — насторожилась Абхилагаша.

— Это очень большой секрет, — покачал головой Сорокопут. — А ты мне ничего полезного не сказала. Пока.

Он отступил на шаг и растворился в воздухе. Абхилагаша хотела было поднять шум, но тут же поняла, что Сорокопута все равно не догонят. Он не заявился бы сюда так нагло, если бы у него не было надежного пути к отступлению. Возможно, это вообще был всего лишь Ярлык.

К тому же теперь он, возможно, заглянет к Лахдже. И можно бы ее предупредить, как Абхилагаша когда-то обещала… но она ведь обещала предупреждать только о Хальтрекароке. Сорокопут — не Хальтрекарок.

Так что… не ее проблемы.

— Но как же он все-таки опустился, — сказала она сыну. — До твоего рождения он был равен демолордам. Не сильнейшим, конечно, но все равно.

— Маменька, я знаю, кто такой Сорокопут, — пробасил младенец. — А вот что связывает с ним тебя, не знаю. Расскажи-ка добром, а иначе я все передам папеньке.

— Ах ты маленький выродок. Думаешь, он тебя похвалит? Думаешь, оценит твое лизоблюдство? Как бы не так.

— Маменька, меня уже и то обрадует, что он на тебя наорет или даже изобьет.

Абхилагаша аж сморщилась от отвращения. Какой же мерзкий у нее сыночек. И в кого он только такой уродился?

Утро выдалось настолько чудесным, что и не передать. Заканчивалась луна Краба, но лета впереди осталась еще целая куча, и в усадьбе Дегатти каждый день был полон солнца, веселья и игр на свежем воздухе. Астрид и Вероника старались взять от каникул как можно больше, потому что не за горами Доктадис, когда Астрид вернется в Клеверный Ансамбль, а Вероника пойдет туда впервые.

Но сегодня первым проснулся Эммертрарок. Единокровный брат Астрид восьмой день гостил у своих парифатских родственников и собирался оставаться тут минимум до осени.

Ему нравилось в Радужной бухте. Не так, конечно, роскошно, как в отцовском дворце, но тоже неплохо. Куча сверстников, походы на реку и поездки на море, а еще малина прямо с куста. Эммертрарок твердо решил сделать своей любимой едой малину… ну или клубнику, он еще не определился. Возможно, стоит сделать ассорти… но тогда придется каждый раз делать ассорти, чтобы удовольствие было законченным.

Ладно, впереди полно времени. Эммертрарок не собирался принимать вторую форму еще минимум лет семь. И сейчас его волновала только малина.

Усадьба крепко спала. Был только восьмой закатный час, официально это даже еще не утро, но летом рассветает рано. Однако Эммертрарок успел сбегать на речку и возвращался посвежевшим, с мокрыми волосами и полотенцем на плече.

Увитая хмелем и диким виноградом калитка скрипнула так деловито, словно приветствовала гостя. На мгновение Эммертрарок ощутил печати, что плотным куполом ограждают усадьбу. Чета Дегатти накрутила их столько, что не пробьется даже демолорд… особенно один конкретный, которого тут особенно не рады видеть.

Нет, в Паргороне, конечно, хуже. Там нельзя вот так вот запросто… делать что-то. Там что угодно может делать только отец. Дворец он выстроил под себя, создал все для бесконечного кейфа и удовольствий, а вот женам и детям остается… ну так. Тоже что пожелается, батюшка ни в чем семью не ограничивает, но все равно как-то оно без души.

Клубника будет сладкой, но не напитанной солнцем. Яблоки появятся просто на волшебном столике. Совершенно не душистые, между прочим. Вместо речки с кучей всего интересного стерильный скучный бассейн, иллюзия морского пляжа.

Огромный бассейн, просто гигантский, но скучный.

Конечно, в Паргороне можно выбраться на природу. Погулять по Мглистым Землям и даже попробовать добраться до джунглей Туманного Днища. Но это довольно опасно для одноформенного гхьетшедария. Да и яблони с клубникой там не растут, а исгодыны Эммертрарок не любил.

А тут свежий воздух, солнышко и даже скверны нет. Единственный ее источник — сам Эммертрарок… ну и хозяева поместья… и кое-какие их питомцы. Маленький гхьетшедарий пристально посмотрел на Каркушу, что притащила откуда-то дохлую собаку и жадно рылась в кишках. Тетя Лахджа каждый день кормит ее мясом, но Каркуше хочется чего-то с душком.