Банальная история, или Олька с принцем на белом коне (СИ) - Козырь Фаина - Страница 4

- Мужик! - властно скомандовала Завирко, боясь, что тень исчезнет. - Чего встал, как неродной? У нас тут впереди ещё три заезда!

***

На пороге Санькиной квартиры две подруги появились раскрасневшиеся, слегка растрепанные и громко хохочущие. Весьма гордые собой и ужас какие довольные справедливостью мироздания, они с удовольствием расцеловали Шпалу и, вручив выбежавшему Охлику салаты, милостиво позволили себя раздеть, попутно рассказывая фееричную историю, как буквально только что ловко съехали с ледяной горки в объятиях незнакомого джентльмена, умудрившегося где – то откопать себе вместо санок древний деревянный ящик. О весьма пьяненьком и непрезентабельном состоянии спасителя девчонки, не сговариваясь, промолчали. Что – то подсказывало, что эта информация лишняя.

- Какие люди! – закричало радостно сразу несколько голосов из зала, и девчонки поплыли.

Стол уже был почти накрыт: вся артиллерия алкоголя стояла на своем месте вместе с одинокой мандариновой тарелкой, но пацаны уже ловко лавировали между комнатами и кухней, и, как по волшебству, проплывала мимо то крупно сваренная картошка, посыпанная морозовым укропом, то поднос с запеченными куриными окорочками, смачно сдобренными кетчупом с майонезом.

- Сам что ли делал?

Санька, кивнув, расплылся в щербатой улыбке.

- Рукастый! – похвалила Анька, подхватывая прямо с подноса бесхозный кусочек куриного мяса и отправляя его в рот.

- Руки помой! – привычно рявкнула на неё Завирко.

- Как скажешь, мамочка! – фыркнула в ответ Анька, тут же нагло ухватив со следующей, проплывающей мимо тарелки кусок копчёной колбаски.

- Фу! - Олька только покачала головой и оправилась командовать неиспорченными мужскими войсками.

Из музыкального центра уже вовсю развлекалась Сердючка с Глюкозой: жениха хотела вот и залетела – ла – ла – ла – ла - ла! И народ, наскоро выпив по маленькой, принялся провожать старый год. Из комнаты, зацелованные, выползли в зал три знакомые шмары вместе с пятью командными игроками.

- От кому– то хороший был год, - усмехнулась краешком рта Олька, устраиваясь за столом. Анька в ответ только понимающе сверкнула глазами.

Всегда приятно быть в компании недосягаемыми, когда пацанов вдвое больше, чем девчонок…

Подружкам отвели самое удобное, можно сказать почётное место, прямо в середине: это чтобы им вообще не было никакой возможности бегать на кухню. Словно сегодня признавалось их право быть настоящими барышнями. Украшением компании. Возле каждой присело по кавалеру, отвечавшему за своевременное пополнение бокалов, и уже пьяненький Шпала заявил, что веселье официально началось. Тем более что часы немилосердно стремились к двенадцати.

И вот уже появился на новеньком небольшом телике переизбранный в этом году президент, худой, молодой, одетый, правда, как католический священник, во всё черное с белой каймой рубашки у ворота. А после него, ребята не успели ещё и выпить как следует, пролистав в громких словах, криках и тостах, Сердючку и конферанс, как в телике Пугачева с перепуганным Галкиным запели что-то про желтопрессную любовь. Об их романе много говорили в тот год.

- Всё! Захомутала парня пугачиха, - со знанием дела захихикала внимательная Анька. - Не сорвётся сосунок с крючка!

И Олька согласилась – слишком уж женственно пела Алла Борисовна, кутаясь в белую кокетливую шубку, и даже подрагивающие от страха губы явно ещё не целованного Галкина подтверждали неумолимость сказанного.

- Во даёт старушка! – пьяненький Шпала решил вмешаться в разговор.

Потянув на себя стол, он пролез почти по телам жующих соратников, чтобы очутиться рядом с подругами, как–то втиснувшись между ними. Обняв сразу обоих за талии, он потянулся к ним майонезными губами, явно намереваясь лобызать то одну, то другую по очереди.

- Девочки! Какие же вы красивые! А пшли танцевать! А?

Анька брезгливо поморщилась:

- Рот вытри, танцор диско!- но из-за стола встала: Шпала, на ее вкус, был всяко лучше пришедших сегодня кавалеров.

Он хотя бы высокий был, спортивный и не вонял немилосердно дешевым парфюмом. Олька развела руками, мол, иди танцуй без меня, а я тут посижу тихонечко. Иногда в шумной компании так приятно просто сидеть и тихо наблюдать за всеми.

Ольке продолжали наливать. С двух сторон. Она не отказывалась. Зачем привлекать к себе внимание? А потому возле её тарелки стремительно росла батарея маленьких, нетронутых разноцветных стопочек: водочка, ликёрчик, наливочка, шампусик в бокале. На утро мужикам сгодится на опохмелку - рассудила Завирко.

Нюрка со шмарами вовсю зажигали. Градус праздника разогревался постепенно. В ход пошёл верхнепалубный мужской стриптиз, обнажая то жилистые, то приятно рельефные, то студенисто-дебелые мужские телеса. Мальчишки были в угаре! Чтобы не отставать, девочки тут же весьма скромно принялись танцевать канкан, задирая ноги выше талии. Внизу у соседей, наверное, уже закачалась люстра.

Расталкивая всех и вся на своем пути, подлез к Завирко по низу, через стол, пьяненький Охлик, пытаясь как – нибудь тут же прикорнуть на Олькиных коленях.

- Не протягивай руки, а то протянешь ноги! – сурово предупредила его девушка.

И Охлик, едва вывернувшись из-под стола, затих рядышком, надув пьяненькие губки, и тут же влил в себя ещё граммов сто водки.

- Закусывай! – Завирко пододвинула ему тарелку с картофельным пюре – лучшим средством против опьянения.

Но Охлик ничего не ел, хотя счастливо улыбался такой явной заботе и серьезно пытался сфокусировать на Ольге взгляд. Когда в центре комнаты под «аля романтик» уже страстно обжимались Анька с Саньком и ещё три пары, с Охликом случилась оказия: паренька не на шутку развезло. Да и странно было бы не развести, когда незрелый придурок влил в себя столько водки на почти пустой желудок. И чего не ел?

Завирко несколько раз кидала на него матерински-придирчивый взгляд, а потому мгновенно отреагировала, почуяв неладное. В секунду – другую, в самый такой предпоследний момент, она подхватила его за шкирку и выволокла из-за стола в туалет, едва успев притянуть его лицо к унитазу. Сделано это было профессионально. Да!

- Уа! – радостно выдавил из себя осчастливленный, коленопреклонённый Охлик.

- Размазня! – не удержалась от восклицания Олька.

В дверь позвонили. Раз, и два, и три. Но в комнатах громко орала музыка, и тихая трель пропадала, не услышанная никем. До входной двери от туалета было рукой подать, и Олька, оставив Охлика страдать над фаянсом, пошла открывать.

Трудно оставить в стороне весьма незабываемые ощущения, когда в комнату входит блатной парень, ловкач и мировой праздник. Ну, вспоминайте же! Таких парней хоть раз в жизни, да встретишь. То они лихо подъезжают к вашему подъезду на старой копейке с новыми хромированными закрылками и бампером, оглушая льющимися из машины басами так, что и в соседнем доме до родных не докричишься. Или они, идя по проспекту среди интеллигентной публики, явно возвращающейся из театра оперы и балета, крутят в руках нож-бабочку и лихо сплевывают на ходу, попадая некстати на зазевавшихся прохожих. Или, привычно открыв бутылочку пивка о гранитный остов какого-нибудь памятника, вальяжно располагаются лёжа и полусидя под сенью старинных деревьев, попивая горьковатое содержимое и наглаживая до золотого блеска нос или ещё какую-нибудь выступающую часть памятника культуры. И всё это для того лишь, чтобы окружающие не могли ошибиться: перед ними редкий пример настоящего хозяина жизни.

Эдичка Макаров именно так и появился в дверях Шпаловой квартиры. Около него сбоку и явно в шестёрках суетился какой-то мелковатый проныра.

Эдичка сложил губки в узкую улыбку и сразу пошёл очаровывать.

- Откуда такая красота в шпаловой хате? – поинтересовался он сладко, бесцеремонно притягивая к себе остолбеневшую от неожиданности Завирко и запечатлевая у неё на щеке вонючий от курева поцелуй. – Сладенькая, тебе сейчас очень повезёт! Дай за щёчку подержаться! – и немытой рукой, явно хватавшей до этого всё подряд, зажал двумя пальцами большой кусок розовенькой и нежной Олькиной щеки.