Капитали$т. Часть 5. 1991 (СИ) - Росси Деметрио - Страница 8

— Все верно, — подтвердил седоусый. — Короче, товарищ директор, второй вариант нам подходит. Или кто-то против? — Седоусый оглядел коллег по стачкому.

— Если с нами по-человечески, то и мы по-человечески, — загалдели стачкомовцы.

— Мы тоже понятие имеем!

— И все поддержат!

— А ну ша! — строго сказал седоусый, который определенно пользовался всеобщим авторитетом. — Одним словом, товарищ директор, мы ваши предложения до народа доведем. Думаю, что второй вариант всех устроит. — Седоусый тяжело вздохнул, ему было сложно говорить. — Но раз уж пошел у нас такой разговор — скажу. Стыдно. Воруем, тянем все, что гвоздем не прибито. В последнее время вообще до точки дошли. Идут — и из них прямо льется! Куда столько-то? Одного спрашиваю — у тебя квартира двухкомнатная кооперативная, вся в коврах, два телевизора! Мало тебе? Нет, отвечает, не могу по-другому, нужно хотя бы на пятьдесят рублей каждый день украсть! В раздевалке сидят до позднего вечера, выжидают, когда начальство разойдется! И я несу, что я, рыжий, что ли? Немного, правда, много стыдно, тридцать лет отработал. И что раньше так воровали — это брехня, энтузиазм был, все сообща делали… А сейчас — что-то немыслимое! Как с ума посходили с этой водкой!

Никита, выслушав пожилого рабочего, одобрительно кивнул.

— Иван Серафимович все верно говорит, — заявил он. — И я скажу тоже — в последние несколько месяцев хищения приняли какой-то совсем уж катастрофический вид. Просто промышленные масштабы. И с этим мы уже смириться никак не можем. Одно дело, товарищи, поллитровку для себя, а совсем другое — ящик на продажу. Доведите до людей, пусть делают выводы.

— Есть такое дело, есть, — кивнул седоусый Иван Серафимович. — Весь завод знает, цыгане у рабочих водку скупают на «пятачке» у «Молочного». Пятнадцать рублей за поллитра. И спирт они принимают. Рабочим и соблазнительно — литр вынес, тридцатка в кармане. Пусть с ними милиция разберется, не все же на рабочих вешать!

Я едва удержался от того, чтобы выругаться вслух.

— Как вам такое, дорогой товарищ директор? — сказал я в ухо Никите. — Весь завод в курсе, что цыгане скупают ворованную водку! Один директор не в курсе! Или всё же в курсе, а, Никита Сергеевич?

Никита Сергеевич ответил мне жалобным взглядом.

Встреча закончилась оптимистически. Распрощавшись с директором, мы с Борей поехали на «пяточек», который располагался у магазина «Молоко». «Пяточек» представлял собой небольшую круглую площадку с полудюжиной лавочек — одно из мест сборов неформальной молодежи. Но сейчас, похоже, «пяточек» облюбовали совсем другие персонажи…

— Пошли прогуляемся, — сказал я Боре.

Боря припарковал «Ауди» у обочины, и мы отправились в сторону «пяточка». Первое, на что я обратил внимание — белая «Волга», стоящая тут же, неподалеку. А в «Волге» — двое усатых парней. Мы присели на изрезанную и исписанную скамейку и стали ждать. Впрочем, долго ждать не пришлось, смена недавно закончилась и к «Волге» потянулся народ. С сумками, сумочками, свертками, пакетами, даже с канистрой один мужичок прибежал. Усатые молодые люди принимали товар и отсчитывали деньги — быстро, но в то же время и без суеты.

— Умеют работать, когда захотят — похвалил я. — Молодцы.

— Что, крысят потихоньку, Алексей Владимирович? — усмехнулся Боря.

— Рабочие-то? Нет, к рабочим нет вопросов. Ты же сам знаешь, наш человек не ворует, он убытки компенсирует. А вот другие люди ведут себя некрасиво. Совсем некрасиво.

— Это которые в «Волге»? — оживился Боря. — Так пойдемте, надаем им по рогам! Чего так просто сидеть-то?

— Успеем! — успокоил я охранника. — Все, что нужно, мы сегодня узнали.

В офисе мне снова пришлось организовывать небольшое собрание — такой уж день выдался. Нужно было поставить в известность партнеров о том, что случилось за последнее время. Присутствовали, как водится, Серега и Валерик.

Сначала я рассказал им о ситуации на водочном.

— Народ успокоили, — сказал я, — но не факт, что надолго. И с хищничеством этим нужно разбираться немедленно. Вот прям завтра.

— Разберемся, — добродушно улыбнулся Серега. — Ваня Цыган вообще страх потерял. Вот прям завтра поедем и поинтересуемся, что за хрень. Он где там, на центральном рынке, вроде, трется?

— Хрень… — отозвался Валерик. — Странно все это, сигареты же традиционная цыганская тема. Чего это Ваня не в свое дело полезть решил? Может он вообще не в курсе?

— Может быть! — подтвердил Серега. — Может его сородичи мутят у него за спиной? А он и не при делах вообще. Сам им по ушам даст.

— Вот завтра и выясним, — сказал я. — Только вежливо. Ваня нам иногда нужен по золоту.

Действительно, время от времени мы покупали у Вани небольшие партии золота. Дорого, но деваться особо некуда — наши возможности инвестиций были очень ограниченны.

— Вежливо, мы ж не звери, — усмехнулся Серега. — Значит, по «Красному маку» иск отзываем?

— Отзываем, — кивнул я. — Они полностью рассчитались. Какие будут мнения по поводу их предложений?

— А че, нормальные предложения, — улыбнулся Валерик. — С иномарками — классная тема. С заводом — нужно пробовать, я считаю. Иначе на кой хрен тогда все эти газеты и депутаты?

— Матвей будет недоволен, — сказал задумчиво Серега. — Не понравится ему, что на его территорию чужая банда зайдет. Да и вообще, эти афганцы мутные. Хотя, иметь свой канал поставки иномарок — заманчиво… О сахарном заводе и не говорю…

— Так ты за или против? — посмотрел я на Серегу.

Тот пожал плечами.

— Считай, что воздержался. Тема хорошая, а афганцы эти — мутные.

— Понял, — сказал я. — В общем, завтра едем к Ване, выясняем, что у него там происходит… А потом я общаюсь с Матвеем по поводу того, чтобы Мишу Афганца запустить на авторынок. И с исполкомовскими — по поводу сахарного завода. Есть возражения?

Возражений не последовало.

— А слышал новость? — развеселился Валерик. — Родное государство опять отчебучило! Теперь всякий простой гражданин может идти в банк и сдавать валюту по биржевому курсу. И покупать тоже.

— Да ладно? — не поверил я.

— Сто пудов! — заверил меня Валерик. — Биржевой курс у них двадцать семь с полтиной за «зеленый».

— Ясно, — улыбнулся я. — Какой же идиот понесет им сдавать, если самый последний валютчик купит по тридцать семь? А с продажей что?

— Еще веселей! — рассмеялся Валерик. — Купить валюту могут только отъезжающие за бугор. Двести «зеленых». По предъявлению загранпаспорта и визы! Нормально? Зато официально все!

Я обреченно махнул рукой. Нормально. Похоже, правительство просто генерировало решения, потому что нужно же что-то делать… Ни о какой эффективности и даже о простом здравом смысле решений речи не было.

На центральный рынок мы приехали вчетвером — я, Серега, Валерик и охранник Боря. Приехали уже, что называется, «под занавес», в конце торгового дня — продавцы сворачивались и считали выручку. Покупатели тоже потихоньку расходились, и вид у многих был сумрачный и придавленный. Да и было отчего, цены росли буквально на глазах.

— Подавились бы они этим мясом, — громко сетовала тетка лет шестидесяти. — Двадцать пять рублей за кило! Двадцать пять! Ай-ай-ай! Куда милиция смотрит⁈ Ворье!

— Это сколько же нужно воровать, чтобы каждый день мясное готовить⁈ — отвечает ей сакраментальным вопросом спутница в цветастом платке.

А в очереди за пирожками ругаются сторонники Горбачева и сторонники Ельцина.

— Попов! — звучит из очереди гневный молодой голос. — Афанасьев! Собчак!

— Сталина на вас нет! — отвечает ему уставший пожилой голос.

Мы идем мимо.

— Вообще, да, — вздыхает Серега. — У моей матери пенсия — сто десять. Как раз четыре кило мяса купить можно на рынке. Так это еще не самая маленькая пенсия-то…

— А если в долларах по нормальному курсу — меньше трех долларов, — усмехается Валерик. — Дождутся «черных полковников», ох дождутся… А вот и Ваня. Чебурек кушает.