Неверный отец. Счастье в конверте (СИ) - Лесневская Вероника - Страница 13

Я часто моргаю, фокусируя взгляд на широкой мужской груди, облаченной в простую домашнюю футболку. Непривычно и… уютно. Невольно кружу по телу глазами, ищу место ранения, задерживаюсь там, где ткань оттопырена от кожи. Кончики пальцев покалывает от острого желания прикоснуться, приподнять край футболки, проверить повязку на боку.…

Вовремя пресекаю этот порыв – благо, сквозняки в подъезде немного отрезвляют – и с трудом перевожу дыхание.

- Добрый вечер, Герман… - шепчу сипло, еле слышно. Моя рука по-прежнему в его аккуратной хватке, и я чувствую себя пойманной с поличным. Опомнившись, добавляю отчество, чтобы звучало официально: – Герман Янович.

- Здравствуй, Амина, - бархатно тянет мое имя, обволакивает мягким баритоном. – Я ждал, когда ты ими воспользуешься, - раскрывает мою ладонь, слегка улыбается, кивнув на ключи, но молниеносно меняется в лице. Все черты ожесточаются, когда Герман грозно рявкает: - Что-то случилось? Опять твой урод дичь вытворил?

Вздрагиваю от гулкого эха, улавливаю чьи-то приглушенные шаги на лестничном пролете, округляю глаза, когда мужские пальцы крепче впиваются в моё запястье.

Нельзя, чтобы нас видели вместе. Меня в принципе не должно здесь быть. У постороннего мужчины. Под покровом ночи.

- Нет, мы даже не пересекались сегодня. Марат ждет меня дома, а я… - сама переступаю порог, без приглашения, чтобы спрятаться в квартире от любопытных соседей. - Хотела узнать, как вы?

Последние слова чуть ли не шепчу ему в губы – настолько мы близко друг к другу. Герман наклоняется вперед, захлопывая дверь за моей спиной, а я в этот момент запрокидываю голову.

Так и замираем.

Вплотную, но не касаясь. Глаза в глаза.

- Ерунда, всё нормально, - дернув уголки губ вверх, хрипло выдыхает он. Усмехается, но взгляд серьёзный, глубокий и опасно темный. - Царапина, только зря казенные бинты потратили, - подшучивает, однако атмосфера между нами лишь накаляется. – Это все, ради чего ты приехала? И тебе ничего не нужно? Помощь? Деньги?

- Нет, я как раз хотела поблагодарить вас за юриста… - сглатываю сухой ком в горле. С каждой секундой близости говорить становится все сложнее. - Это же вы оплатили услуги?

- Тцц, Амина, б… - глотает ругательство. Выдохнув, продолжает мягче, будто не хочет меня пугать. – Не выкай мне, пожалуйста. Мы не на работе.

- Спасибо… тебе. Но я обязательно верну долг. До копейки. Просто немного позже, хорошо?

- Не надо, - наклоняет голову к плечу, изучает меня с прищуром. - Значит, ты не передумала разводиться?

Не знаю, почему, но его вопрос оскорбляет. Герман не верит в меня? Принимает за покорную овцу? Впрочем, совсем недавно я и сама себя такой считала.…

- Завтра подписываю бумаги, - выпаливаю дерзко, вскидываю подбородок, и его тут же подцепляют горячие пальцы.

- Почти свободна?

Жаркое дыхание мажет по щеке. Запускает необратимые процессы в сердце, которое последние несколько минут работает на износ. Но я нахожу в себе силы отрицательно мотнуть головой.

- Ещё нет…

- Тем не менее, ты здесь, - озвучивает факт, который я сама не могу объяснить.

- Наверное, зря? – беспомощно уточняю, осознавая, что угодила в ловушку и не хочу выбираться.

- О-очень зря, - укоризненно тянет, проводит носом по моей скуле, прижимается щекой к виску, где бешено стучит кровь. - Знаешь, обо мне ни одна баба не заботилась, разве что за деньги. И уж точно никто не срывался ко мне посреди ночи. Через весь город, - рвано нашептывает мне на ухо, и каждое слово отзывается волной мурашек по коже. Волоски на холке становятся дыбом, а на затылок тут же ложится большая ладонь. – Хрен я тебя куда отпущу теперь.

Пальцы массируют шею, зарываются в прическу, распустив и безнадежно испортив её, сгребают локоны в кулак. Герман неотрывно смотрит на меня, улавливая малейшие изменения мимики, будто испытывает на прочность. Следит за каждой реакцией. Не нападает, а ждет отклик. Зеленый сигнал.

А я… Не понимаю, что со мной. Никогда меня так не тянуло к мужчине. Я словно пьяная, но не от алкоголя. Земля уходит из-под ног, сознание плывёт. Все принципы осыпаются пеплом к нашим ногам.

- Амина-а, - шелестит над самым ухом.

Горячее, неровное дыхание перемещается к губам. Импульсивно приоткрываю рот в предвкушении поцелуя, вкус которого помню с прошлого раза, но Герман лишь невесомо касается уголка. Даже этого хватает, чтобы меня прошибло разрядом тока.

Прикрыв глаза, облизываю губы и тянусь к нему сама. Невыносимо медленно, будто время остановилось. Каждый миллиметр приближает меня к падению. Скорее всего, я пожалею об этом и буду казнить себя потом, но здесь и сейчас живу моментом.

Ощущаю жаркую влагу его рта, осторожно впитываю ее, растворяюсь в будоражащих запахах и вкусах.

Герман не торопится. Целует нежно и чувственно, чтобы не спугнуть, спускает пальто с плеч, бережно приобнимает меня за талию.

У нас ещё есть шанс остановиться. И внезапный звонок, нарушающий нашу хрупкую близость, призван привести меня в чувство.

Знак свыше? Принимаю его…

- Не отвечай, - хрипит Герман, жаля меня поцелуями. – Не надо.

Как чувствует…. Однако я не слушаюсь.

Дрожащими руками достаю телефон, стеклянным взглядом впиваюсь в дисплей. Меня трясет, как в лихорадке. Хочу отключить, прежде чем он увидит имя контакта, но вместо этого беру трубку.

- Амина, ты где? - доносится из динамика. В воцарившейся тишине гадкий голос Марата слышен четко и ясно. Лицемерно ласковые нотки переплетаются с гневными и сердитыми. – Дорогая, как и обещал, я приехал за тобой в больницу. Если ты сейчас же….

Угроза тонет в металлическом скрежете и обрывается, когда Герман выхватывает у меня телефон и с размаха запускает в стену. Ненавистный мужской бас исчезает, и мне становится легче, будто избавляюсь от пут. По фотографии на иконке расползается сеточка трещин. Дисплей моргает и гаснет.

Поежившись, обхватываю себя за плечи. Рядом шумно и недовольно дышит Демин, сжимая кулаки. Если матерится, то мысленно. И очень грубо.

- Псих, - выпаливаю на эмоциях и прикусываю язык, напряженно покосившись на него.

Законный супруг не простил бы такого обращения, но Герман другой… Он снова меня целует, настойчивее и глубже. Не позволяет вздохнуть. Покоряет, лишает воли и рассудка. Касается все смелее и откровеннее, расстегивает блузку, задирает узкую юбку.

Прокручивает в своих руках, как безвольную марионетку, вбивает спиной в себя, так крепко обвивает руками под грудью, что не могу вздохнуть. Продолжает целовать, обжигая шею и впиваясь в бешено пульсирующую жилку губами. Подталкивает меня к зеркалу, заставив упереться ладонями в тумбу, припечатывает сзади… Спешит, будто ему важно присвоить меня, а я... безропотно впускаю в себя чужого мужчину.

Теряю связь с реальностью. Все происходит стремительно, жадно, страстно.

Безумие.

Болезнь.

Ранение… в сердце.

Мне кажется, это не я…

Не я судорожно повторяю его имя, упираясь лбом в холодную гладь. Не я вздрагиваю от поцелуев, покрывающих мои плечи. Не я откликаюсь на голодные, нетерпеливые ласки. Не я улыбаюсь в ответ на пошлости и приглушенный мат. Не я извиваюсь в сильных руках, как одержимая. Не я испытываю первый в своей жизни настоящий оргазм.

Не я! Я так не умею!

Не я….

- Амина, - спустя некоторое время, отдышавшись, зовет меня Герман. В его охрипшем голосе мелькают нотки вины. – Ты как? – растерянно уточняет, разворачивая меня к себе. Всматривается в покрасневшее лицо, ищет ответ в заслезившихся глазах.

- Нормально, - пожимаю плечами и понимаю, как глупо это звучит, особенно если я едва стою на ногах.

Спасаюсь в его объятиях, веду руками по торсу, нащупываю бинты. Мокрые…

- У тебя кровь? – подношу пальцы к глазам. - Надо повязку сменить. И вообще, у тебя швы могли разойтись, - отчитываю его таким бойким тоном, словно между нами не произошло ничего предосудительного. Почему-то нет ни смущения, ни стыда. Как будто мы женаты – и всё правильно.