Рюрикович 3 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 5

— Чего сдался? Вообще-то вы подглядывали за мной! — возмутился я в ответ. — Вас кто подослал?

— А это тебе знать не положено! — выплюнул беглец и сделал попытку дернуться влево.

Тут же асфальт рядом с его ногой вспыхнул алым пламенем, осветив бородку и заставив беглеца отшатнуться. Я снова создал огненный шар:

— Вы меня заставляете нервничать! А когда я нервный, то могу совершить ошибку…

— Я наслышан, царевич, наслышан… — кивнул беглец, глядя на меня исподлобья. — А также наслышан, что зря не убиваешь… Когда Февраля ликвидировал, то почти никто из пацанов не пострадал.

— Не понимаю — о чем это вы, — хмыкнул я в ответ.

— Другого я и не ожидал! Скромен и велик. Так это… Может устроим махач? Если победишь, то я всё расскажу, а если я побежу… то есть, победю… В общем, ты понял!

— А давайте! Только быстро, чтобы не привлекать внимание полиции, — посмотрел я вдоль пустынной ночной улицы. — А то я всё-таки немного не одет — не хочется сверкать задницей посреди города.

— Во как? Ещё и о чувствах горожан беспокоишься? Ну ты и тип…

Одновременно с этими словами беглец выбросил вперёд руку. Из его браслетов выскочили пять или шесть крючков на леске. Они серебристыми рыбками блеснули под лучами фонарей, стремясь ко мне.

Я крутанулся, уходя с линии атаки, а потом выброшенным огненным лезвием рубанул по леске. Крючки тоненько зазвенели по бордюрному камню за спиной.

— Неплохо! Реакция на высоте, — поджал губы шпион.

— Так может не будем больше её испытывать? Чего зря нервные окончания теребить?

— Ну ещё разочек, а?

Я слышал, как крючки тихонько царапали бордюр. Зрение Тычимбы показало, что крючки разворачиваются за спиной. Они как будто бы наводились на мою пятую точку.

— Я больше не буду давать шанс! Магниты? Интересно, — покачал я головой. — Если ты…

Зрение показало, что крючки взлетели в воздух. Я упал плашмя на тротуар. «Серебристые рыбки» просвистели над головой. Перекатился и метнул огненное лезвие следом…

Росчерк меча всполохом пронзил ночь. Он вонзился в асфальт между ног беглеца, в считанных миллиметрах от левой стопы. Асфальтная крошка застучала по штанинам.

— В следующий раз я швырну чуть дальше. Но думаю, что вы ещё намерены сделать детей в будущем, — хмыкнул я, вскакивая на ноги. — И достаточно разумны, чтобы больше не испытывать судьбу.

Шпион быстро взглянул вниз и побледнел. Крючки втянулись в браслеты, а те снова стали монолитными, без единой щелочки.

— Прошу прощения, царевич, больше я не буду нарываться, — покачал головой шпион. — Вижу, что моща у вас в поряде…

— Я победил, или мне ещё какой фокус показать?

— Победил, победил, — поднял руки шпион.

Что-то в его словах было такое, что сразу понял — требуется окончательный толстый намёк на тонкие обстоятельства. Этот стервец снова попытается либо слинять, либо атаковать меня. Это требовалось однозначно пресечь! Я взмахнул рукой. Повинуясь моей живице, лезвие выскочило из земли и зависло возле паха шпиона.

— Мне ваши слова показались недостаточно убедительными! — с угрозой произнес я.

— Ваше царское Высочество! Я приношу свои извинения и признаю вас победителем! — тут же поднялся на цыпочки шпион. — Я расскажу всё, что знаю…

Переход с «ты» на «вы» уже кое-что значил. Похоже, что жар между ног пронял стервеца! Он понял, что я не шучу.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Тогда я весь в предвкушении! Настало время увлекательных историй!

— Может, вы уберете свой меч? — шпион показал пальцем вниз.

— Может и уберу, — пожал я плечами, после чего шевельнул пальцами. — Но учтите — одно неловкое движение и этот меч окажется у вас между лопаток!

Огненное лезвие проплыло и застыло как раз за спиной шпиона, опасно покачиваясь в воздухе. Не буду же я говорить, что он удерживался при помощи Тычимбы. Пусть пока думает, что это я могу творить такое неприятное колдовство.

Однако, шпион не то чтобы сильно испугался. По крайней мере, он спокойно отошел к краю дороги и примостился на стоящей во дворе скамейке. На потрескивающий за спиной меч он как бы обращал внимание, но не больше, чем на назойливую муху. Вроде бы и есть, но если не получается избавиться, то пусть будет.

— Вот везёт всё-таки вам, обладающим Даром. Можете творить подобные вещи. Эх, если бы я обладал хотя бы толикой такого… Ммм, каких бы тогда дел смог натворить… Сколько бы тогда сумочек смог обнести… — мечтательно произнес шпион.

— И попасться на мелочи? — хмыкнул я, присаживаясь рядом и стараясь не обращать внимание на холодные доски скамьи. — Мелко мыслите, господин шпион.

— Так нам не судьба царские размахи иметь. Судьбой суждено под подошвами знатных персон суетиться, — горько усмехнулся шпион.

— На жалость будете давить? Говорить о судьбе горемычной, сиротской доле и вообще?

— Не буду, — покачал головой шпион. — Знаю, что вы тоже не золотых тарелок икрой шампанское заедали. Знаете, как живет обычный люд и чем промышляет.

— Знаю, — кивнул я в ответ. — Но, философские размышления о социальном неравенстве оставим до лучших времён, когда задницу не будет покрывать иней. Вернемся к нашим баранам. Кто вы? Кем посланы и с какой целью?

— Кто я? Ну, имя моё не столько, чтобы было известное рядом с вами. Звать Ермак Тимофеевич. Фамилии не имею, но прозвище Токмак. Оно вместо фамилии пойдёт? Оно же как… У вас, у богатеев фамилии есть, а у простонародья да нищебродья порой и фамилии не найдётся. А уж тем более для детдомовских сирот…

— Опять за сиротскую судьбинушку? Не стоит, всё равно не пожалею. Жалелку давно и с корнем вырвали… Как вы сказали прозвище ваше? Токмак? — поднял я бровь.

— Ага, колотушка, — пояснил Ермак Тимофеевич. — Упрямый я очень, оттого так и прозвали.

Ну, что упрямый и своевольный я уже успел заметить. И ведь ни грамма страха в серых глазах. За спиной меч плавает, одно движение и он труп, а вот поди же ты… В самом деле — токмак и есть!

— А по чьему наущению посланы, Ермак Тимофеевич?

Тот посмотрел на меня с усмешкой. Я покачал головой:

— Не стоит пытаться дергаться — меч будет быстрее.

— Да я и не дергаюсь. Мысля шальная залетела в буйную головушку — вот её сейчас и душу, заразу такую.

— Мне повторить вопрос?

— Не надо, я и с первого раза всё расслышал. Заказал меня ваш одноклассник, Михаил Павлович Дворжецкий. Знаете же такого?

Как не знать. Невысокого роста, худощавый, с родинкой на правой щеке и быстрыми глазами. Последнее время всё больше якшается с Романовым и Бельским. Может быть, они его и надоумили нанять Ермака, но… У Дворжецкого своя голова на плечах, и он в неё не только есть должен, но также и мысли всякие запускать. Пусть и шальные, как у Ермака, но всё же мысли.

— Что же он тебе наказал? Видео сделать? Так я же сейчас его и уничтожить могу, — хмыкнул я.

— Нет, видеозапись запустить. В общем, были вы, Ваше Царское Высочество, в самом что ни на есть прямом эфире. Правда, смотрел вас всего лишь один человек, но он мог вести запись, я за него ручаться не буду… Вот камера, отдаю всё честь по чести. Сейчас она не ведёт запись. Я при побеге выключил, чтобы настройки не сбивать.

Ермак вытащил из внутреннего кармана небольшую плоскую коробочку со стеклянным глазком на ребре. Отдал мне. Я открыл, в самом деле сейчас запись не велась, а сохранения наших сексуальных утех не было. На всякий случай запустил очистку памяти, а потом подумал — отдавать камеру или нет?

Если запись передавалась Дворжецкому, то он наверняка её сохранил. Что же, это повод наведаться к нему. Но также в голове мелькнула мысль о мести. Такой мести, чтобы неповадно было в будущем на царевича зуб точить… И тут мне камера могла пригодиться.

Но это в будущем, а пока что надо решить вопрос с Ермаком. Не зря же я почти голый пробежал по холодку!

— М-да-а-а, неприятно то, что вы сказали, — вздохнул я и взглянул на шпиона. — Ну что же, дело плохо, но ещё хуже, что я пока не знаю, как с вами поступить. Значит, есть проникновение на частную территорию, несанкционированная съёмка, нападение на особу царских кровей… Тюрьма вам светит, многоуважаемый Токмак. А может даже каторга… Или вообще казнь. Как решать будем? Надеюсь, вы поняли, что на жалость давить не стоит — только ещё больше разозлите?