Рюрикович 3 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 3

— Пока что я слышу всего лишь сотрясение воздуха!

— Я выполню ваш приказ, Ваше Величество! — прошипела рыжевласка.

— Ну да, ну да, как бы мне в это поверить… Ладно! Что у вас за зелье такое странное появилось? Я впервые вижу такую ловкость и сноровку. И ведь на вид тот червяк не такой уж сильный, а поди же ты, проскочил сквозь строй стрельцов…

— О, Ваше Величество, это очень интересное зелье… — улыбнулась рыжевласка и снова отпила из бокала.

Белоозеро. Поместье Бесстужевой и Карамзиной.

На дворе царила глухая ночь. Так уж получилось, что мы с Борисом Годуновым задержались у наших однокурсниц. Вернее, задержался Годунов, а мне пришлось его ждать, чтобы потом снова не бегать по всему городу и спасать тощую задницу. Ну да, порой он меня спасал и даже вытаскивал с того света, но если брать общий счёт, то что пока я веду!

Годунов сидел в комнате Карамзиной и, судя по доносившейся оттуда музыке, что-то бренчал на гитаре. Скорее всего забабахал какую-нибудь серенаду в надежде на покорение сердца неприступной красавицы. Впрочем, неприступной она была лишь для него. Мне же уже пару раз приходили приглашения где-нибудь уединиться для прослушивания соловьиного пения.

И эти послания были именно от княжны Карамзиной! Вовсе не от Бесстужевой, которая сейчас лежала рядом на кровати и поглаживала мою грудь.

Но я, как верный друг и товарищ, игнорировал ухищрения коварной княжны! Поэтому сейчас нас в кровати было всего лишь двое…

Ну да, неподалёку витал Тычимба, но его незримое присутствие нельзя было ощутить даже если бы он лежал рядом. Верный слуга бдил и охранял наш покой. Мы договорились, что в случае опасности он подаст сигнал даже в самое неудобное время. Однако, пока что было спокойно и поэтому я мог позволить себе немного расслабиться.

— А вы сегодня особенно страстны, Иван Васильевич, — проговорила Екатерина Семёновна. — Неужели это из-за нашего «последнего раза»?

— Возможно, — пожал я плечами. — Хочется оставить о себе приятное впечатление…

— Вы уже оставили это впечатление в нашу первую встречу. Помните, как вы неожиданно вошли в меня сзади? — пальцы княжны шаловливо простучали «Турецкий марш» по моей груди.

— Ну, судя по тому, как вы приветливо меня встретили — это не было полной неожиданностью, — улыбнулся я в ответ. — Вы явно меня ждали «в гости». И вряд ли нам было тогда плохо…

— Так если нам так хорошо вместе, то почему мы должны расстаться? — княжна посмотрела на меня сквозь спутанную чёлку.

Пришлось отвести волосы в сторону, чтобы заглянуть ей в глаза:

— Потому что нахождение рядом со мной слишком опасно для вас, княжна!

— Слишком опасно? — хмыкнула княжна. — Жить слишком опасно — от этого умирают!

— Согласен с вашим утверждением, но не согласен с тем, чтобы ваша жизнь стала на пятую часть короче! Ведь это из-за меня вас с княжной Карамзиной похитили. Наши разногласия с местным преступным авторитетом стали причиной вашего похищения.

— Да? Вы и с преступниками успели поругаться? Вам одной Бездны мало? — улыбнулась княжна.

— У нас возникли некоторые несоответствия в философском взгляде на мир. Пришлось доказывать твердость своих убеждений делом. А что касательно второго… Бездны никогда мало не бывает, — вздохнул я с сожалением. — Особенно в последнее время.

— Да, я тоже слышала, что в Омутах начали находить людей, — кивнула княжна. — Что татары объединились с Бездной, чтобы победить Русь.

— И это самое плохое, — вздохнул я. — Когда люди заходят в Омуты, они должны их закрывать, чтобы не поддаться влиянию Бездны. Иначе же она их обманет, обольстит, подчинит и заставит служить себе. А служение Бездне всегда заканчивается смертью…

— Да ну, а на что же ведари? Вы же вон как с ними боретесь!

— Ведари не бесконечны. Мало кто из нас доживает до старости. Ещё меньше тех, кто уходит на пенсию.

— Но ведь хан думает, что сможет контролировать Бездну?

— Да, Бездна уже обманула его. Как и других, что вступили в сговор с ней. Что может быть лучше для темной сущности, чем тот факт, что её враги сами друг друга уничтожают? Бездне всё равно, кто убьёт человека — татарин ли, волокуша или электрическая медуза. Она всё равно получает человеческую душу. Питается ею…

Мне нравились поглаживания, чего уж там говорить. Я всё ещё пытался сохранить разум, но… В мягком свете лампы комната приобретала особую интимную атмосферу. Лёгкие блики играли на стенах, создавая тёплую и уютную обстановку. Наши тела встретились в объятиях, которые были одновременно нежными и страстными. Каждое прикосновение было как нежный штрих художника, аккуратно втирающего цвет в холст.

— Но если все это знают, то…

Становилось всё труднее удержать нить разговора.

— То всё равно рано или поздно, но некоторые примут сторону темноты. Вместо того, чтобы идти к свету, человеку больше нравится шуровать в темноту. Так проще, так не нужно думать — думать за тебя будет Бездна, правда недолго…

— Но они ведь так далеко. Всего лишь под Воронежем, — сказала княжна.

— Далеко? Это только так кажется. Завтра же они могут встать у границы Белоозера. Да что там завтра — сегодня же могут десантироваться с пролетающих ящеров или самолетов. А если при помощи Бездны начнут выходить из Омутов, то тут вообще никакое расстояние не поможет. Как только она войдёт в полную силу, то станут открываться тысячи, миллионы Омутов. Одно пока спасает — у Бездны не такие большие локации, чтобы в них можно было отправить множество людей. Так что нельзя говорить про то, что они далеко или рядом.

— Во время войны все чувства обостряются, царевич Иван, — придвинулась ближе княжна.

— Да, становятся резче, острее, тверже, — принял я игру. — И понимание приходит не сразу, но в конце концов взрывается феерией новых ощущений!

— Ух, какие слова произносятся в постели, где два жарких тела прижимаются друг к другу, — проговорила княжна. — Мне нравится. Это так возбуждает…

Её рука скользнула по моему животу. Ниже, под одеяло. Ещё ниже…

Волна удовольствия прокатилась по спине мурашками. Я не мог остаться в стороне и тоже приступил к новому исследованию. А что? Не мне же одному получать удовольствие. Надо всё-таки и девушке «оставить приятное впечатление».

Руки медленно исследовали кожу, оставляя за собой дорожки тепла и возбуждения. Дыхание смешивалось, становясь всё более глубоким и синхронным. Мы как будто становились одним целым, единым живым существом, переплетающимся в этом танце страсти. Взгляды пересекались, каждый искал в них указание на то, как сделать партнеру приятнее.

Слова были не нужны. Лишь движения подчеркивали тонкую грань между стремлением и нежностью. Единение произошло само по себе, словно сложились два кусочка пазла. Вот только эти кусочки не хотели дальше оставаться в спокойном состоянии!

— А-а-а, — простонала княжна. — Как же приятно…

Плавные движения были одновременно уверенными и мягкими. Они создавали ощущение бесконечного времени, где каждый момент был страстной битвы. Руки скользили по коже, языки переплетались. Дыхание иногда прерывалось на стон.

— А-а-а, ещё…

Княжна старалась стонать потише, чтобы не тревожит ребят в соседней комнате, но… Иногда ей удавалось это сделать с большим трудом. Мне даже пришлось включить какую-то музыку на телефоне. Лишь бы как-то сгладить вырывающиеся стоны.

Впрочем, вскоре негромкая музыка не могла заглушить шлепанье двух тел друг о друга. Мы распалились так, что напрочь забыли и про соседей, и про новых слуг. Сейчас мы отдавались друг другу без остатка. В последний раз…

— Да-а-а, да-а-а…

Наши тела сливались в едином порыве страсти. Мы были близки, как никогда прежде, наше дыхание смешивалось в ритмичном и синхронном движении. Наши тела двигались единым целым.

В один из моментов княжна оказалась сверху. Я прижимал её к себе, немного отстранял и прижимал снова. Мои руки исследовали контуры её тела, её грудь, её бёдра. Каждый прикосновение вызывало легкое постанывание. Княжна отвечала со всем буйством своей страсти.