На пересдачу, Кэсси Рок! Четвертая попытка (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 20

Альберт Форест замер, а потом поднял голову, и в его глазах мелькнул алчный блеск.

— Оптимальное состояние… — повторил он задумчиво. — Полностью здоровый, значит… Ну-ка, где там та Белогурия…

Он живо вскочил, порылся в шкафу, вытащил политическую карту мира и, разложив ее на столе, ткнул пальцем в крохотный пятачок земли. Я склонилась над картой и внутренне застонала. Это вообще на другой стороне мира!

— То еще захолустье, — покивал ректор. — Жоп… То есть, заповедный край, — с воодушевлением исправился он, вновь садясь за стол. — Родись заново в целебных грязях Белогурии!

— Там еще и грязно? — всхлипнула я.

— Озера, болота, леса — отличная экология! — возразил ректор. — А где конкретно выбросило Гроува?

— Без понятия, — призналась я. — Я поэтому и пришла. Вдруг у вас есть возможность как-то ему помочь.

— Чес не пропадет, — отмахнулся Альберт Форест. — Но надо бы организовать комфортный пункт прибытия. Семейные туры в Белогурию! Скидка от четырех человек, — он повел рукой, глядя перед собой и будто видя рекламный плакат. — А как человек перемещается? Вещи с собой переносятся?

— Да не знаю я! — воскликнула я, чуть не плача. — Я надеюсь, мастер Гроув хотя бы в штанах, но часть его одежды осталась в хранилище.

— Надо его найти и расспросить, — покивал ректор. — Где появился, детали перемещения. Может, придется выдавать противорвотное — некоторых в порталах тошнит. Надо же! Этот барабан пылился в хранилище сотни лет, и никому до него и дела не было, как и до Белогурии. А ведь это золотое дно!

— Может, имеет смысл связаться с бывшими коллегами Гроува из бюро? — предположила я.

Вновь помрачнев, Альберт Форест вздохнул и признался:

— К моему сомнительному удовольствию, я пообщаюсь с ними уже сегодня. Возникли проблемы у парочки наших студентов.

— О, тогда у меня к вам еще одно важное дело, — спохватилась я. — Вернее, даже не дело, а информация. Вещи, сделанные своими руками, несут на себе отпечаток создателя, а в бюро умеют определять его личность.

Альберт Форест вопросительно поднял брови.

— Вязаные вещи, — уточнила я.

Он охнул и полез под стол снимать носки.

— Ты очень многообещающая студентка, Кассандра, — донеслось оттуда. — И факультет выбрала верно. Молодец. А за Гроува не беспокойся. Я свяжусь с нашим консульством в Белогурии, если оно, конечно, есть… Поговорю с его коллегами из бюро. Мы его найдем! Доставим в академию в лучшем виде!

— Спасибо, — поблагодарила я, вставая.

— И за сертификатом потом заходи, — выглянул из-под стола ректор. — И если будет еще какой-нибудь вопрос или важная информация — не стесняйся.

— Хорошо, — кивнула я, улыбнувшись.

На душе полегчало, но не сильно. Мелани, вредный мытарь, могла бы предупредить! Хотя что-то мне подсказывало, что Чес согласился бы и на Белогурию, и на Чернобровию, и на что угодно.

А у меня оставалось еще одно незавершенное дело. После беседы с ректором я завернула в библиотеку и взяла там книжку про Дугласа Мактрау. Место его заточения выглядело образцово спокойно: шелестели золотые листочки на деревьях, тихо спало старое кладбище за оградкой. Я пошаталась вокруг, набираясь смелости, пока не промочила штаны во влажной после дождя траве. Но потом нашла в себе силы выйти прямо на могилу мытаря.

— Дуглас Мактрау! — громко произнесла я. — Ты хотел вечность, и ты ее получил! Твое имя вписано в учебники по истории! Ты — первый вервольф.

Было бы чем гордиться.

Я развернула книжку на биографии Мактрау и положила ее страницами вниз. Подождала.

Хоть бы получилось! Я, конечно же, прослежу, чтобы Рита похоронила таракана в другом месте, но все равно это мина замедленного действия, которая однажды взорвется. Может, почитать Дугласу вслух?

Я подняла книжку, но ветер взревел, чуть не выдирая страницы, деревья дрогнули, сбрасывая желтые листья, и облака понеслись вскачь. Все успокоилось через минуту, и я перевела дух. Крохотный выжженный пятачок земли нашелся в том же месте, что и в прошлый раз. Значит, на этом пункте тоже можно поставить галочку — Дуглас Мактрау нашел свой покой.

А я отряхнула книжку и припустила домой. У меня Жозефина не кормлена, деньги не делены. Вечером доктор Шменге обещал принести начало своего романа, а завтра после похорон таракана можно съездить с Ритой в салон, развеяться.

Заодно куплю то красное платье. Вдруг оно вскоре мне пригодится.

Каникулы закончились, а мастер Гроув так и не объявился.

Я перелистнула очередную страницу рукописи, подняла воротник куртки, защищаясь от ветра — за последние две недели ощутимо похолодало. Жозефина потащила меня гулять к пруду, пока утки не улетели на юг, и теперь я сидела на поваленном бревне и пыталась сосредоточиться на романе доктора Шменге. Но думалось совсем о другом.

Увы, Кристиан все же умер. Мы похоронили его под ивой неподалеку, в тихом уютном месте, и я заранее сверилась с картой академии, чтобы ненароком не попасть на очередную забытую могилу.

Жозефина слегка подулась, что я выдала ее тайну, но вскоре меня простила. Тем более что в академии ее просто обожали! Все норовили перекинуться словечком с говорящей собакой, мастер Шу сказала, что Жозефина — очень гармоничная личность и вылитый пудель, а ректор после знакомства выдал ей медаль «Лучший фамильяр».  Жозефина носила ее, не снимая.

Кайла и Шерил отчислили. Насколько мне удалось узнать, родственники Кайла отмазали его от тюрьмы, но дипломатическая карьера ему больше не светит. Вроде бы его перевели в военное училище неподалеку от границ. Шерил же грозил реальный срок. Выяснилось, что за ней еще шесть хвостов — энергетических каналов, по которым она получала красоту и жизненную силу. Я стала бы седьмой жертвой, которой она собиралась подкинуть «жабу». Бетти, соседка Шерил по общежитию, навестила ее в заключении и потом взахлеб говорила о том, как бедняжка подурнела.

Фрэнка к делу не привязали, однако он тоже с нами больше не учился. Его взяли под крыло спецслужбы — и слава богу. Пусть такой изощренный ум работает на правительство.

С наследством вышла некрасивая история. Ректор выдал мне сертификат, а заодно дал хорошего адвоката, который мигом организовал раздел имущества. Мама сперва обиделась, потом заявила, что я сделала это назло, после пыталась обвинять меня в том, что я завидую ее счастью. Оказалось, ее новый муж собирался открыть свое дело, в том числе на мои средства.

Я ему отказала. Лучше приобрету акции оздоровительного предприятия Альберта Фореста. Уверена, они взлетят до небес.

Что до дружбы Шменге и Мелани, то тут дела обстояли неважно. Она оскорбилась на попытку их познакомить и не желала общаться даже со мной. Но Паулюс приходил к ней каждую ночь, читал отрывки из романа, делился размышлениями и воспоминаниями о жизни, и говорил, что она уже пару раз хмыкала из колодца.

Я верила в доктора Шменге. Времени полно, терпения тоже — однажды Мелани сдастся и пойдет ему навстречу. Она поймет, что не все мужчины плохие, и обретет покой. Вообще-то я надеялась, что в этом ее убедит наша с Чесом история, но он все не возвращался.

Иногда мне чудился его запах — я втянула свежий воздух глубже. Мерещился его силуэт в толпе или тени деревьев — вот как сейчас.

Хрустнула веточка, и из-за елки шагнул настоящий мастер Гроув.

Сердце подпрыгнуло, во рту пересохло, я вскочила с бревна, прижимая бумаги к груди.

— Чес! Мастер Гроув! Как ты меня нашел? То есть…

Может, он и не искал меня вовсе. Зачем ему? Я ведь просто студентка. А вдруг искал и нашел по запаху?! Вдруг у нас ничего не получилось?!

— Рита сказала, что ты здесь, — сказал Чес, подходя ближе.

Он слегка похудел, но был таким же широкоплечим и красивым, и костюм на нем сидел безупречно. Но что-то изменилось: улыбка стала мягче, и то, как он смотрел на меня, и волосы лежали в беспорядке, будто Чес торопился.