Резкий поворот (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 28

— А Чернявица на нашего чернокнижника попытались натравить, потому как один демонолог другого на чистую воду быстрее выведет, поскольку будет знать, куда смотреть и что искать? — С непосредственностью молодости подергал одного из монахов самый юный из обитателей храма.

— Ну, видимо типа того. — Пожал плечами доселе молчавший монах. — А может из расчета, что он сможет призванных Коробейниковым тварей изгнать оперативно, даже если они будут не совсем демонами…Чернявиц такое умел, я слышал, он как-то сразу десяток норвежских эйнхериев обратно в Вальхаллу прямым рейсом спровадил, и ему они даже морду не успели набить…

— Катастрофа! Катастрофа! — Продолжал повторять одно и то же присланный из столицы миссионер. — У императора теперь точно к патриарху вопросы возникнут! Очень неприятные вопросы! А у владыки -к нам! Мы же не только допустили на ровном месте потерю трех высших магов, но и проглядели как один из самых хитроумных чернокнижников нашей страны, которого даже после сегодняшнего по закону черта с два прищучишь, стал темным магистром! Магистром!!! И ладно бы проглядели только его, но ведь был еще и второй высший маг! Тот, кого звали Святославом! И у кого имеется достаточно силы, чтобы входную дверь в боярскую думу пинком открыть!!! И его там самодержец встретит с распростертыми объятиями, сходу выделив и место, и шапку, и посох боярский, ибо такими активами не разбрасываются! А вы…Вы надо мной издеваетесь!!!

— Мы не издеваемся…Мы пытаемся оказать тебе дружескую поддержку! Ну а что ещё нам в такой ситуации делать⁈ Снимать штаны и бегать⁈ — Ничуть не тише возмутился прервавший свои завывания интендант, проверяя качество патронов на небольшом участке переданной из Москвы пулеметной ленты. Четыре обычных патрона должны были чередоваться с трассирующим, зачарованным, зажигательным и освященным. Ерафим поймал себя на том, что готов думать практически о чем угодно, лишь бы не о текущих проблемах. Ибо с какой стороны к ним подойти, он себе просто не представлял! — Какого черта, прости меня господи, ваш магистр Чернвявиц вообще творил⁈ Почему он сначала выдвинул Коробейникову такие унизительные требования в письме, дав чернокнижнику возможность подготовиться, а потом нырнул в специально подготовленную для него ловушку как пьяный матрос в портовый бордель⁈

— Да потому, что ваш Коробейников и должен был Чернявицу либо добровольно отдать всё то, что нахапал себе не по рангу, напрочь лишившись авторитета и увязнув в долгах, либо в ответ на превышение полномочий со стороны магистра чего-то такое отчебучить! — Озвучил прибывший из столицы гость то, о чем Ерафим и без того догадывался. Причем ещё с того момента как он пусть в общих чертах, но все же узнал содержание прибывшего с курьером послания. Церковь могла оставить в покое какого-нибудь мелкого темного мага, если он не нарушает законы государства и вообще лишний раз на глаза не показывается. Коробейников хоть и старался сидеть тихо, но получалось это у него примерно как у горящего склада шутих, да и мелким сей чародей не являлся уже давно. И чернокнижником, возможно, тоже. Только вот от служителя неизвестного языческого божества проблем могло возникнуть даже больше, чем от удачливого культиста или злобного, но умного колдуна, старающегося отгородиться от монахов преградой из законов, взяток и компромата на отдельных служителей церкви. Подобной угрозой должны были заняться скорее рано, чем поздно…И занялись. Неудачно. — Причем второй вариант считался даже более предпочтительным, поскольку смотрелся со всех сторон лучше! Он позволил бы и нашим союзникам из министерства иностранных дел поставить на место выскочку, устроившего себе зарубежную базу без их соизволения, и на этого зарвавшегося чернокнижника надежный ошейник надеть, дабы сделать из него цепного пса, которого спускали бы с поводка лишь тогда, когда это нужно…

— Продуманный план, — был вынужден признать интендант, который на работу с припасами и цифрами оказался переведен не столько из-за личных склонностей и желаний, сколько по причине негодности к дальнейшей регулярной самоличной борьбе со злом. То ли грехи у него на совести слишком серьезные повисли, то ли просто практически неизлечимые травмы энергетики с годами стали брать своё… — Работал я и с худшими. Только как магистра Чернявица на участие в такой авантюре уговорить удалось? Архимагистр Савва очень любит деньги, и раз Коробейников их ему приносит, потом обязательно стребовал бы возмещение своего ущерба. В многократно большем размере. И ему бы пришлось заплатить, поскольку Хозяйка Медной Горы однозначно бы этого старого жреца поддержала.

— Всех подробностей не знаю, но кажется, наши язычники были не против того, что Коробейникову на шею хомут нацепят. То ли чем-то расстроил их этот чернокнижник, то ли просто его покровитель с их божками ныне не в ладах… — Отмахнулся представитель Святейшего Синода. Ерафим не понял, откуда в руках у московского миссионера появилась фляжка, к которой он приложился, но запах крепленого кагора сразу узнал. И потянулся за своей такой же. — Ну а магистр Чернявиц был не против немного демонстративно погневаться ради пользы нашего общего дела и собственной выгоды. Вдобавок, погибший здесь у вас инспектор был младшим братом его любовницы…Да и кого ему стоило тут опасаться⁈ Князья индусов бы в наши внутренние разборки нипочем не полезли, поскольку побоялись бы потерять поддержку императора и остаться с британцами вообще одни. Что безродный выскочка, получивший пятый ранг по совокупности заслуг, мог бы противопоставить готовой к бою исработанной тройке магистров, пусть даже двое из них и младшие⁈

— Как оказалось — собственный шестой ранг и высшую магию, ему вполне себе соответствующую. — Ерафим с удивлением осознал, что это звучит его голос. И в нем даже не было слышно истерического хихиканья. — А также вытащенного из кармана архимагистра в лице Святослава из Больших Грибов. И младшего магистра-оборотня, чего быть не может по определению…Но ведь есть! Есть! Есть, черт побери, и прости ты меня Господи…

— Эм, брат Ерафим, а она точно оборотень? — Несмело уточнил младший из монахов обители, давно уже прекративший подрожать завываниям волка на луну. — Ну, в смысле…А её проверяли?

— Ты будешь смеяться…Я сам лично когда-то проверял. И не только я её проверял, и не только в тот раз. — Все-таки не удержался от одиночного нервного смешка Ерафим, но окружающие сделали вид, будто ничего не заметили, ибо и сами находились в примерно таком же состоянии и настроение. — Когда она получала документы была проверка, когда стала одним из официальных должностных лиц в вольном отряде Коробейникова, когда в Петербурге сдала свою бывшую подружку…Она — перевертыш, тут сомнений быть не может. Истинный, но молодой и, в общем-то, заурядный…

— И она прямо на моих глазах делала то, что даже оборотням раз в пять-десять раз старше неё не должно быть по силам. Применяла чары, достойные одаренного пятого ранга, скажем какого-нибудь богатыря или мага крови. — Посланный из Москвы миссионер потянулся вытереть рукавом рясы свой вспотевший лоб, но на середине движения замер, вытащил из ткани незаметную ранее тонкую длинную иглу и лишь после этого после все-таки довел задуманное до конца. — Знаете…А я ведь вас даже не виню. Сам ведь был готов к многому, но не к такому. К такому просто нельзя быть готовым!

— Нет, мы конечно догадывались, что Коробейников в течении последних месяцев чего-то всеми силами старается скрыть, но такого…Да, такого даже я не ожидал, а ведь я этого чернокнижника, в общем-то, ещё обычным ведьмаком помню… — Ерафим честно мог себе признаться, что не знает, как ему теперь относиться к своему старому знакомому. Как к высшему магу? Как к непревзойденному гению интриг, столько лет водившего за нос всех и вся? Как к настолько хитроумному чернокнижнику, что ни один культист или даже полноправный жрец темных богов, пакостящий роду человеческому столетиями, этой пронырливой сволочи и в подметки не годится⁈А ещё опытному борцу со злом хотелось очень проверить реакцию Коробейникова на святую воду. Желательно вылитую ему за шиворот в какой-нибудь церкви во время торжественного молебна. Если ничего такого, что выдавало бы злопакостную природу продавшегося преисподней колдуна не обнаружится и тогда…Тогда Ерафим даже не знал, а что ему делать-то. Извиняться? Расписываться в собственной профессиональной некомпетентности? Молиться и просить небеса о том, чтобы этой проблемой занялся кто-нибудь другой, поскольку ему на неё разумения явно не хватает⁈ — И был он им меньше чем десять лет назад. Беспрецедентный рост…Феноменальный…