Пиратский граф (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 8

— Сеньор Иньиго, простите за слова инфанты, — несмело улыбнулся мне Чакон, явно испытывающий неловкость оттого, что Изабелла назвала меня карликом.

— Сеньор Чакон вы плохо обо мне думаете, если считаете, что я обижусь на слова ребёнка, — улыбнулся я ему, — в свою очередь хочу поблагодарить вас и вашу жену.

Тут я поклонился в сторону покрасневшей женщины.

— Что пусть вы по причинам, не зависящим от вас, не можете дать инфантам что-то материальное, но дарите им значительно больше, чем простые вещи. Вы дарите им любовь и это видно потому с каким доверием они к вам относятся. Могу только попросить продолжать вас и дальше заботиться о них в меру своих сил.

Лица дворян кругом стали серьёзными. Клара Альварнаэс поднялась со стула вместе с мужем и низко мне поклонились.

— Ваши слова сеньор Иньиго, очень важны для нас, — ответила за них обоих его жена, — мы и правда стараемся дать им то, чего иногда недостаёт им от их матушки.

— А что с ней? Она не присутствовала сегодня на ужине, — поинтересовался я, поскольку и правда редко видел бывшую королеву, которая предпочитала большую часть времени проводить в своей комнате, чем с детьми.

— У сеньоры Изабеллы разыгралась меланхолия, — осторожно ответил Чакон.

Что по меркам нынешнего времени означало, что у бывшей королевы слегка повредился рассудок и они не хотели показывать мне насколько плохо у неё дела. Так что я и не стал настаивать, лишь перекрестившись и прочитав пару строк молитвы, за здоровье Изабеллы Португальской.

Моё простое действие заставило их расслабиться.

— Благодарю за вечер, — обратился я к ним, — думаю для того, чтобы дети меня запомнили, я погощу у вас ещё две недели, после чего отбуду.

— Оставайтесь у нас столько сеньор Иньиго, сколько посчитаете нужным, — тут же заверили меня оба.

Две недели пролетели словно один день, и я большую часть времени проводил либо с инфантами, чтобы они ко мне привыкли, либо с сеньором Чаконом, обсуждая ту программу обучения, что я наметил для детей, а также учителей для этого. Он и его жена, поняв, что я и правда ничего не прошу взамен, а просто провожу время рядом с инфантами, поскольку забочусь об их будущем, то прониклись ко мне уважением и умоляли остаться подольше и не уезжать. Но время неумолимо бежало и даже мои разговоры с детьми и участие в их играх по мере своих сил конечно, не могли остановить неумолимый бег времени. Так что настал день, когда нужно было прощаться.

Наш отъезд вышли проводить все слуги и солдаты, поскольку с нашим отъездом снова наступало время подвязать ремни у всех проживающих в этом замке.

Я не мог содержать инфантов вместо короны, но почти все деньги, которые я оставил Чакону, ему было приказано тратить только на их учителей, и дворянин пообещал не только это сделать, но и присылать мне отчёты о своих тратах, чтобы я не беспокоился.

Вот и сейчас стоя рядом с повозкой, он ещё раз мне об этом сказал.

— Сеньор Чакон, раз вы напомнили мне об этом, то напомню и я вам свои наставления, — улыбнулся я ему, — первое: больше учёбы, меньше молитв для Изабеллы, и второе, ни слово королю об обучении инфантов.

— Я это понимаю больше, чем вы ваше сиятельство, — Чакон серьёзно на меня посмотрел, — я понимаю, что он хочет использовать девочку просто как разменную монету в своих политических играх, выдав её замуж за подходящую партию и неважно какой умной она при этом будет. Учиться для того, чтобы быть женой, ей вовсе не обязательно.

— Я рад, что наши мысли в этом вопросе сходятся сеньор Чакон, — улыбнулся я, — так что умная, образованная инфанта, готовая управлять королевством, пусть будет для него неприятным сюрпризом. Я же, как только заработаю больше денег, обещаю вам прислать ещё больше своей финансовой поддержки.

— Сеньор Иньиго, вы и так уже сделали многое, — поклонился он мне, — я буду молиться с Кларой и Изабеллой за ваше благополучие.

— Постарайтесь сеньор Чакон, чтобы моё имя небыстро выветрилось у них из памяти, а я в свою очередь буду напоминать о себе почаще, — я тоже склонил голову и попрощался с ним.

Наш большой отряд стал длинной колбасой вытягиваться из замка, и вскоре люди, провожающие меня, стали совсем маленькими и скрылись из вида.

— Ты не заедешь в Сеговию? — поинтересовался у меня дядя.

— Я и так потратил на всё, слишком много времени, — я отрицательно покачал головой, — меня ждёт Аликанте. Нужно срочно восстановить потраченное в Кастилии золото.

— Бедный город, — он перекрестился, — бедные его жители.

— Пока ещё богатые, это я бедный, — улыбнулся я, понимая, что он так шутит, — но планирую сделать всё наоборот.

— Помилуй господь их души, — обречённо вздохнул он и мы оба рассмеялись.

— Говоришь просто сделал ремонт, проверил как Чакон ведёт дела и составил программу обучения для инфантов? — задумчиво проговорил дон Иньиго, разговаривая с вернувшимся из поездки сыном.

— Да и тратил столько золота, будто они его родные дети, — покивал епископ, — меня это удивило, но вы сами знаете, что такое пытаться выпытать что-то у Иньиго, если он не хочет об этом говорить.

— Он и мне сказал ровно тоже, что не тратит деньги, а вкладывает их в будущее Кастилии, — согласно кивнул глава семьи, — у меня одного такое чувство, что он знает что-то, чего не знаем мы?

— Нет отец, у меня ровно такое же ощущение, — покивал епископ, — причём он должен по идее вкладывать больше усилий в Альфонсо, как наиболее вероятного кандидата на трон Кастилии, но нет же, я видел, что он больше всего времени проводил с Изабеллой.

— Может наш мальчик влюбился? — спросил сам себя дон Иньиго, но переглянувшись, оба мужчины фыркнули от нереалистичности подобного предположения.

— Я этого просто не могу представить, поскольку если я что и узнал про него в дороге, то это то, что он любит золото даже больше, чем я, — усмехнулся Педро, — так что это точно нелюбовь.

— Значит, остаются интриги короля Арагона, что-то он пообещал ему такого, что наш мальчик выпрыгивает из штанов, пытаясь добиться этого брака, — задумчиво сказал дон Иньиго.

— Весьма вероятно отец, — покивал и епископ, — но я даже страшусь себе представить, что там такого могло быть за это обещано.

— Наш «скромный» малыш мог вполне попросить себе и герцогство, за такую услугу, — с любовью о непоседливом родственнике сказал глава семьи, — вот это конечно была бы новость, так новость — первым герцогом Мендоса стал бы не глава рода, а последний ребёнок в семье его старшего сына.

— Бедный брат, — епископ притворно вздохнул, — боюсь представить его лицо при подобной новости.

Дон Иньиго рассмеялся.

— Ладно, пока Иньиго далеко, попробую уговорить Диего и Брианду, помириться с ним, поскольку боюсь сам он не сделает первый шаг навстречу к ним.

— Обиды с обоих сторон слишком сильны, отец, — вздохнул, но уже в этот раз по-настоящему Педро.

— Надо этим заняться, причём усиленно, — согласился глава семьи, — неизвестно сколько господь отвёл мне времени на этом свете.

— Можете рассчитывать на мою помощь отец, — склонил голову епископ.

— Конечно Педро, конечно. В тебе я не сомневаюсь.

26 января 1456 A . D ., Аликанте, королевство Арагон

Запах моря я почувствовал за километр, когда ещё не было видно голубую кромку воды. Понюхав воздух, я улыбнулся и поёрзал на подушках, онемевшей за время долгого пути попой.

— Наконец-то, — выдохнул я, привлекая к себе внимание Бернарда и Бартоло.

— Что случилось сеньор Иньиго? — поинтересовался Алонсо, подъезжая к повозке на лошади ближе.

— Доехали, — ответил я, — запах моря.

Все удивлённо посмотрели вперёд, не веря, но вскоре и правда, дорога вынырнула с низины наверх и перед нами предстал небольшой, даже по местным меркам город, растянувшийся вдоль гавани, а также совсем крошечный порт, с вытянутым деревянным причалом, где покачивались на волнах два небольших корабля, но зато мелких лодочек с парусами сновало по морю десятки, и было видно, что жизнь здесь кипит.