Живой артефакт (СИ) - Шмаков Алексей Семенович - Страница 6

Всех Вяземских старше девяти лет и уже пробудивших в себе магию, казнили. Многие тогда требовали, чтобы казнили абсолютно всех из рода, осмелившегося нарушить один из основополагающих законов империи и создать собственный, не зависящий от императора родовой источник. Но сам император приказал оставить в живых младших детей. Алексея, которому исполнилось восемь, Василису — шести лет от роду, Ольгу четырёх лет и Виктора, родившегося за четыре месяца до трагедии.

Смертная казнь была заменена на повреждение личного источника.

Многие называют подобное наказание хуже смерти. Но это для тех, кто уже успел прикоснуться к магии и ощутить её течение по организму. Для детей, ещё не пробудивших свой источник, процедура не настолько губительная. Хотя и имеется огромный риск, что они погибнут. И чем младше ребёнок, тем выше риск.

Вяземские выжили все. Хотя Алексей выкарабкался с огромным трудом. Потребовалось несколько месяцев, чтобы он пришёл в относительный порядок и это при участии целителя.

После этого и речи не может быть, чтобы кто-то из оставшихся в живых Вяземских, смог пробудить родовой источник.

Люди с повреждённым источником могут пойти только по пути воина. Развивать и усиливать своё тело, выводя его далеко за грань человеческих возможностей. Но в любом случае полноценные маги гораздо сильнее своих урезанных копий — воинов.

К тому же буквально перед началом этого дела граф узнал невероятную, чудовищную новость. Ночью было совершено нападение на поместье барона Троицкого, который являлся опекуном, выживших Вяземских. Дети были убиты.

Вся коллегия была немного выбита из рабочего ритма этой новостью, но они должны довести рассмотрение последнего на сегодня дела до конца.

Фёдор Дмитриевич продолжал обводить зал взглядом в поисках того, кто решится оспорить заявленные им действия. Прекрасно понимая, что просто некому этого сделать.

По правилам протокола необходимо трижды повторить вопрос, и Фёдор Дмитриевич сделал это во второй раз, при этом уловив нечто странное. Словно едва различимый отголосок давно позабытой силы.

— Среди присутствующих есть кто-нибудь, кто хочет и самое главное, может оспорить решение об удалении фамилии Вяземских из Имперской Бархатной книги и передачу их родового источника государству?

На этот раз не только Фёдор Дмитриевич принялся осматривать зал. Многие из присутствующих стали оборачиваться и всматриваться в дальние углы, где толпились менее знатные персоны, которым просто не хватило мест в зрительном зале и ютилась горстка студентов.

Взгляд графа зацепился за волосы четырёх студентов, среди которых были две девушки. Светлые, практически белые, прямо как у всех представителей рода Вяземских. Но он быстро прогнал глупую мысль. Крови Вяземских больше нет в империи. Она исчезла навсегда. А современная мода может удивить кого угодно.

Председатель коллегии, вопросительно посмотрел на министра юстиции, но тот лишь развёл руками. Хотя было заметно, что светлейший князь был чем-то сильно доволен. В его глазах стали появляться отблески яростного пламени.

В зале поднялся ропот, даже пришлось прибегать к крайним мерам и несколько раз ударить молотком, призывая присутствующих к порядку.

— Среди присутствующих есть кто-нибудь, кто хочет и самое главное, может оспорить решение об удалении фамилии Вяземских из Имперской Бархатной Книги и передачу их родового источника государству? — в третий раз спросил граф Трубецкой.

Напряжение достигло какого-то небывалого уровня. За годы, проведённые в кресле председателя коллегии, графу ещё ни разу не было настолько тревожно и волнительно. Он даже не заметил, как начали трястись руки, а сердце биться с удвоенной силой.

Секунда, вторая, третья и пора уже было выносить решение, но граф всё молчал. Он встретился взглядом с одним из студентов, что привлёк его внимание. Только сейчас парень оторвал голову от своих записей.

Его взгляд поразил Фёдора Дмитриевича, в прошлом довольно часто имевшего дело с Михаилом Афанасьевичем Вяземским. Словно это погибший князь сейчас смотрел на графа, а не студент юридического вуза, которому сегодня посчастливилось попасть на это заседание коллегии.

— Граф, вам не кажется, что пауза слишком затянулась? — совершенно бесцеремонно раздался голос князя Шумилова. Одного из тех, кому достался самый большой кусок от пирога Вяземских. — Огласите уже вердикт, и мы разойдёмся. Вяземских больше не осталось, и эта пустая трата времени совершенно ни к чему.

— Конечно, ваша светлость. — слегка заторможено произнёс граф, всё ещё не в состоянии оторвать взгляда от глаз парня. Настолько завораживающими и знакомыми они были. Один в один, как у погибшего князя. Пронзительно карими, практически чёрными.

— И что же вы снова замолчали? — не унимался Шумилов.

Фёдор Дмитриевич моргнул и наконец, смог освободиться от гипнотического взгляда, после чего гневно посмотрел на князя, но тот совершенно спокойно встретил этот взгляд. Не ему бояться гнева председателя имперской коллегии. Шумилов входил в когорту аристократов, которые боялись только императорского гнева.

— В эдикте императора Дмитрия Алексеевича «О сохранности знатных магических родов первого ранга» говорится, что после каждого вопроса необходимо выждать паузу, как минимум в пять минут. А по усмотрению председателя коллегии пауза может быть увеличено на неопределённый срок. — раздался новый голос.

Того самого парня, чей взгляд приковал к себе Фёдора Дмитриевича.

— После первого вопроса была выдержана пауза в тридцать одну секунду. После второго в сорок шесть. Итого сейчас остаётся тринадцать минут двадцать секунд. Объявление вердикта раньше этого времени будет считаться прямым нарушением законов империи. Но мы не будем ждать положенного времени. Я могу оспорить решение об удалении фамилии Вяземских из Имперской Бархатной книги и передачу их родового источника государству.

К этому моменту парень уже стоял в полный рост, приковывая к себе внимание всех присутствующих. Он был среднего роста и такого же телосложения, только приковывал к себе взгляды лучше любого высокого и статного красавца. На такое способны лишь единицы, и все они выходцы из самых знатных родов.

— Молодой человек, будьте добры и представьтесь. На каком основании вы делаете подобные заявления? Известно ли вам, что лжесвидетельство карается очень строго. Вплоть до смертной казни? — не дав первому заговорить князю Шумилову, спросил председатель коллегии.

— Вяземский Алексей Михайлович. — даже не дрогнув, произнёс парень, чем моментально вызвал бурю негодования у присутствующих. Многие даже стали требовать немедленно схватить негодяя и судить его на месте.

Но это ничуть не поколебало уверенности молодого человека. Он стоял посреди бушующего моря, словно величественная скала, которую не способен потревожить даже девятибалльный шторм.

— Я прекрасно знаю, чем мне грозит лжесвидетельство, и не боюсь ни одной проверки. Насколько я знаю, то в данном случае мне будет достаточно коснуться соответствующей страницы в Имперской Бархатной Книге, чтобы подтвердить свою личность.

Парень кивнул на величественный фолиант, лежавший рядом с Фёдором Дмитриевичем.

— Быть такого не может.

— Да за кого он нас держит?

— Алексей Вяземский был убит сегодняшней ночью, вместе с другими детьми.

Продолжало доноситься из всех уголков зала. Всего горстка присутствующих сидели молча. Среди них оказался князь Шумилов, князь Потёмкин и ещё несколько человек из очень знатных семей.

Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля. Графу Трубецкому не оставалось ничего иного, как воспользоваться своим положением и прибегнуть к помощи магии. В одно мгновение в зале наступила тишина. Хоть люди и продолжали открывать рты, но звук полностью исчез.

— Это очень смелое заявление, молодой человек. Вы понимаете, что для подтверждения должны коснуться нужной странницы магией? Надеюсь, что сегодняшние чудовищные новости оказались ошибкой и вы действительно Алексей Михайлович Вяземский, только с повреждённым источником у вас может ничего не выйти. В таком случае артефакт заберёт вашу жизнь. Вы готовы рискнуть?