Зимние интриги (СИ) - Хай Алекс - Страница 4

— Витиевато развлекаетесь, Николаев…

Каменные стены здания с огромными окнами возвышались над тротуаром. Когда «Шатун» плавно остановился перед этим монументальным сооружением, я заметил изящную вывеску над массивными деревянными дверями: «Магазин-салон Дома Фаберже».

Лариса Георгиевна бросила взгляд на вывеску и многозначительно улыбнулась, но комментариев не последовало.

— Счастливого Рождества, Николаев, — пожелала она, прежде чем я вышел из машины.

— И вам, Лариса Георгиевна, хорошего праздника, — ответил я, заметив в её глазах лёгкую тень грусти.

— Благодарю. На связи.

Она улыбнулась с теплотой, но я не мог не задуматься, где и с кем Шереметева проведёт этот вечер. Рождество — семейный праздник. Шереметева же — одиночка. Для большинства знатных домов это был единственный повод собраться всем составом. Но сын её далеко, а среди светской толпы празднование может стать лишь формальностью.

Я проводил взглядом удаляющийся черный автомобиль и направился к магазину.

— Добро пожаловать в фирменный магазин-салон Дома Фаберже! — швейцар мгновенно приметил во мне обеспеченного клиента и распахнул двери.

Едва я сделал шаг, как на меня буквально обрушилась атмосфера роскоши и изысканности. Пол из белоснежного мрамора отражал яркий свет множества хрустальных люстр, подвешенных под высоким потолком. Вдоль стен располагались витрины из толстого стекла, в которых переливались бесчисленные драгоценности. Камни, казалось, оживали под этим светом, играя яркими бликами и соблазняя примерить украшения.

Магазин был полон покупателей, преимущественно мужчин, одетых с иголочки. Некоторые выглядели слегка взволнованными — видимо, спохватились о подарках в последний момент. Продавцы, облачённые в строгие костюмы, сновали между ними, демонстрируя изделия с утончённой грацией.

— Добрый день, Алексей Иоаннович, — раздался учтивый голос. Я обернулся и увидел молодого мужчину, чья безупречная осанка и уверенные движения выдавали профессионала. — Семён Аркадьевич, старший консультант, к вашим услугам. Для меня честь помочь вам. Скажите, как я могу угодить вашей светлости?

А он быстро меня срисовал и опознал, моё уважение. Впрочем, сегодня я не скрывал свой ранговый перстень.

— Здравствуйте, Семён. Я ищу подарок для одной дорогой мне особы, — коротко ответил я, стараясь не раскрывать деталей.

Продавец улыбнулся и тут же понизил голос.

— Разумеется, ваша светлость. Позвольте уточнить: вы предпочитаете, чтобы это было украшение или, возможно, что-то декоративное — статуэтка или, например, шкатулка? Для яиц еще рановато, впрочем, и на них можно оформить предзаказ…

— Думаю, все же украшение, — улыбнулся я. — Однако я хотел бы приобрести нечто памятное, со смыслом. Что-то небольшое, что дама могла бы носить при себе. И что было бы уместно подарить дорогому человеку, с которым еще нет официальных договоренностей.

Продавец мгновенно ухватил суть и улыбнулся.

— Превосходно, ваша светлость. Хотите ли вы, чтобы подарок имел практическую ценность?

— Не обязательно. Главное — чтобы он был памятным и красивым.

— Понимаю. Не могли бы вы подсказать, предпочитает ли данная особа желтый или белый металл? А также, какие камни ей нравятся?

— Она часто носит наше русское золото. Ей нравятся изумруды и алмазы.

Консультант слегка поклонился.

— Благодарю за столь ценные сведения. Прошу пройти со мной, ваша светлость, — он жестом пригласил меня в отдельный зал, предназначенный для высокопоставленных клиентов.

Здесь все было еще роскошнее. Хотя, казалось, дальше уже некуда. Мягкие кресла, столы из драгоценного чёрного дерева и отдельная витрина с эксклюзивными изделиями. Мне предложили кофе — крепкий, чёрный, без сахара. Удивительно, но они успели выведать и мои предпочтения. Хотя в салон Фаберже я заходил впервые.

Хорошо работает их торговая разведка…

Семён вскоре вернулся, неся на черной бархатной подушке три украшения. С благоговением пред произведениями искусства, стараясь даже не дышать на драгоценности, он опустил их на столик передо мной.

— Позвольте представить вам наши лучшие варианты, — начал он с лёгким поклоном. — Первое изделие — перстень из красного золота с прямоугольным уральским изумрудом, обрамлённым якутскими бриллиантами. Его строгий, но изысканный дизайн подчёркивает вкус и элегантность и будет уместен при любых обстоятельствах. Он станет идеальным акцентом для изящной женской ручки…

Я внимательно осмотрел кольцо. Изумруд сверкал в свете, словно заключал в себе таинственную глубину лесного озера.

— Прекрасное творение, — кивнул я, нисколько не лукавя. — Однако для перстня еще рановато, Семён Аркадьевич. Боюсь, меня неверно поймут.

— О, прошу прощения. Этот экземпляр не входит в разряд помолвочных колец. Однако я осознал свою ошибку и приношу вас свои самые искренние извинения…

От вежливости продавца начинало сводить скулы. Она застряла в зубах, как ириска. Но такова уж была манера общения в салоне.

— Второй вариант, — продолжил консультант, открывая передо мной футляр, — тонкий золотой браслет, украшенный зелёными агатами и горным хрусталём. Он предназначен для дневного ношения, ведь, как вы, безусловно, знаете, бриллианты традиционно надевают лишь после заката. На внутренней стороне браслета можно выгравировать пожелание или инициалы. К вашим услугам талантливый гравировщик-каллиграф. Надпись можно нанести немедленно.

Браслет действительно был очаровательным. Простой, но с изюминкой. И прекрасно бы смотрелся на тонком запястье Иды. Камни, словно утренние капли росы, искрились мягким светом.

— И, наконец, — Семён открыл последний футляр, — кулон из золота модного минималистичного дизайна. Творение одного из наших молодых ювелиров. Он украшен несколькими чёрными алмазами, которые подчёркивают его утончённую простоту. Кулон открывается, и внутрь можно поместить фотографию или небольшую записку. Также возможно сделать гравировку на задней стороне изделия…

Этот медальон сразу привлёк моё внимание. Строгий, лаконичный. Ничего лишнего. Длинная золотая цепочка, классическая овальная форма. Маленькие черные алмазы не сверкали, а, наоборот, словно поглощали свет.

— Великолепно, — сказал я, указывая на кулон. — Это именно то, что я искал. Я беру его. Можно упаковать его в праздничную коробку?

— Разумеется, Алексей Иоаннович. Ваш выбор безупречен, — Семён склонил голову, принимаясь за упаковку. К нему тут же подбежали помощницы с образцами коробочек и оберточной бумаги. Консультант выбрал бумагу в тон, а одна из девушек надушила ее из флакончика с парфюмом.

— Фирменный аромат, — пояснил Семён Аркадьевич. — Создан лучшими парфюмерами из Грасса специально для нашего Дома…

Пахло и правда приятно. Я не был большим специалистом в парфюмерии, но мне подумалось, что Иде такой запах понравится.

Когда продавцы закончили колдовать над оформлением, я достал портмоне, чтобы оплатить покупку, но Семён лишь улыбнулся:

— Не беспокойтесь, ваша светлость. Чек будет отправлен вашему секретарю. Желаю вам счастливого Рождества. Уверен, особа, для которой вы выбрали этот подарок, оценит его по достоинству.

Я благодарно кивнул, забрал свёрток и покинул магазин, чувствуя, как лёгкий морозный воздух возвращает меня в реальность праздничного города. Теперь следовало поторопиться. Я взглянул на часы и уже хотел было поймать такси, но в этот момент телефон во внутреннем кармане завибрировал.

— Слушаю, — сказал я, ответив на звонок. Номер был мне не знаком.

— Это Шереметева, — донеслось сухое вместо приветствия. — Я в Корпусе, нашла график Боде. В этот день была доставка артефактов из лаборатории профессора Толстого. Боде по моему приказу занимался приемом и описью артефактов, после чего при нем я отправила их в тот сейф.

На секунду я обдумывал услышанное.

— Вряд ли бы на него воздействовали до того, как артефакты прибыли, — предположил я. — Тот, кто сделал это, должен был знать о содержимом сейфа.