Хозяйка таверны. Сбежавшая истинная (СИ) - Алдар Алана - Страница 14

Светлые брови Тиры подпрыгнули, образуя несколько морщинок на лбу. Ее любопытный взгляд прошёлся по моим пальцам, скользнул к закатанной у локтей белой рубашке, перепрыгнул на грудь, где две черные, перекрещенные полоски ткани поддерживали повязанный на поясе фартук.

— Я слышал… женщины очень неравнодушны к мужчинам в фартуке, — поймав ее взгляд я поиграл бровями, и потянулся за заслуженным поцелуем.

--- Это интересно, откуда такая информация? --- Тира подставила губы для поцелуя, запустив волну тепла и нежности мне под кожу. Совсем недавно я и мечтать не мог, что не придется упрашивать дважды. А вот. Прогресс уровня научного прорыва. --- И ещё более животрепещущий вопрос, первый ли раз ты пытаешься на практике оценить? И вообще, --- она округлила глаза, --- даже если и так, тут женских глаз, кроме моих, пол таверны.

Стараясь не испачкать ее наряд, я притянул ее за талию поближе.

— Ты что же? Ревнуешь? — Я Легонько коснулся губ, проложил дорожку из быстрых поцелуев вдоль скул и шепнул на ухо: — Плевать я на эти глаза хотел. Или предлагаешь их все повыкалывать? А как же твое знаменитое миролюбие? Куда все это подевалось?

В ожидании ответа, я прихватил зубами мочку ее миниатюрного, так и просившегося в рот ушка, плотнее прижал Тиру к себе, поддразнивая качнул вперёд бедрами, демонстрируя, что уже опять проголодался, как будто год не ел.

Ответить Тира не успела.

— На моей кухне разврат устраивать?!

Крикливая кухарка влетела в открывшуюся дверь служебного входа, и ту же замахнулась на нас полотенцем. Я резко развернул Тиру, закрывая ее от праведного гнева хранительницы целомудренного покоя сковородочного царства. Влажная ткань пришлась по плечу, шмякнула с чавакающим звуком по белому нихонскому шелку. Пальцы Тиры на моей талии дрогнули.

Я позволил себе припугнуть наглую кухарку и заставил ее видеть, как мои руки и тело чернеют в обороте, а кожа на лбу трескается, пропуская наружу черные, массивные рога.

Старуха ойкнула и отступила назад. Пятясь, стукнулась задом о столешницу. Стоявшая на краю пустая кастрюля с грохотом рухнула на пол.

— Я. Отходила. Полотенцем ферна, — прошептала она, прикрывая ладонью рот.

— Будущего князя Тьмы, — поддакнул сзади невесть откуда взявшийся Баст. Видно, он часто этим полотенцем огребал и теперь был рад оказаться отмщенным.

Глаза кухарки расширились:

— Да простит меня Иллария, — хватаясь дрожащей рукой за столешницу, она тяжело опустилась на лавку.

— Совран, прекрати! — потребовала Тира, стукнув меня по плечу ладошкой. — Что на тебя нашло?

Я расхохотался и развеял морок. Подошёл к сидевшей на скамье тучной, немолодой уже женщине.

— Ну что? Убивать будете, господин Ферн… нан, — спросила она с таким видом, будто уже смирилась со смертью и была готова ее принять, совершенно не раскаиваясь в содеянном.

— Раз Иллария простила, то и я прощу. Я сегодня очень добрый, — Я обернулся, поймал взгляд своей женщины и подмигнул ей. После чего вернулся к беседе с поварихой кивнул в сторону мяса. — Тушу я на части порубил. Какие ещё будут задачи, уважаемая? И этому подстрекателю тоже пару поручений, будьте любезны.

— Мне-то за что? — тут же возмутился Баст, явно не слишком жаловавший ручной труд.

— Затем, сынок, что разделка мяса и прочая грязная работа не для женских рук. Так что можешь, например картошку почистить или вон, тыкву.

Баст закатил глаза и издал недовольный стон.

— Девочки очень любят мужчин, которые умеют готовить, Баст, — утешил я и вернувшись к Тире, совершенно никого не смущаясь, поцеловал ее оголенное плечо: — Правда, котенок?

— На вот, тебе не женскую работу, — вместо ответа Тира, покраснев, сунула мне в руки корзинку с немытой и неочищенной морковью.

— Почистить или нашинковать? — уточнил я, пока кухарка приходила в себя после демонстрации фернийской красоты и попутно напутствовала Баста на чистку корнеплодов.

— Почисти для начала.

Не позволив поцеловать себя даже в щеку, Тира подхватила с крючка у рукомойника чистый фартук и накинула его себе на шею. Я отставил корзинку с морковкой на столешницу и забрал из пальцев любимой края завязок.

— Давай помогу.

Противиться и спорить она не стала. Видно, поняла, что отделаться от меня все равно провальное мероприятие. Легче уже дать мне, что хочу, чтобы сам на время отстал. Воспользовавшись тем, что на нас не смотрят, а спина Тиры и мои руки скрыты от любопытных глаз свидетелей, я попутно, Фирсом клянусь, ни на что не намекая, погладил спрятанные под плотной юбкой платья ягодицы. Упругие. Манящие. Со следами моих поцелуев на порозовевшей коже.

Тира застыла. Я заметил, что дыхание ее тут же сбилось. Довольный собой, затянул узел на фартуке и отошёл назад к рукомойнику, чтобы заняться овощами. Истинная одарила меня осуждающим взглядом. Я ответил совершенно невинным видом и немым вопросом в глазах, как смотрят дети, совершенно не понимая, где нашкодили и за что их собираются бранить.

Кухня шипела, как жаркое на огне. Тира суетилась, сновала туда-сюда и пыталась успеть больше, чем возможно даже в теории. Баст улизнул едва закончив с поставленной задачей. Я ждал, когда и кухарке срочно понадобится хоть куда-то. Как только шанс представился, я тут же отложил тесак, которым шинковал лук и поймал пробегавшую мимо Тиру за длинный конец завязок фартука.

— Поцелуй меня пока никто не пришел.

Она выгнула бровь, намекая, что приказной тон здесь не уместен.

— Это просьба, котенок. И жизненная необходимость.

— Ничего себе… очередная хитрая особенность фернов? — светлые глаза сверкнули азартом. Тира прищурилась поджав губы, как будто старалась спрятать их, если вдруг, не дождавшись инициативы, сам стану покушаться на запретный плод.

— Не секрет, что без ласки ферн звереет. Так что поцелуй меня. Исключительно в целях сохранения твоей таверны. И жизней посетителей. Вдруг мне не понравится, что на тебя кто-то слишком долго смотрел?

Тира закусила губу, как будто правда размышляла, правду ли говорю, потянулась ко мне, привстав на цыпочки. Ладошки легли на плечи. Ее губы были уже совсем близко, но я ждал, желая получить поцелуй, а не украсть.

— Слишком долго это сколько? — уточнила она, улыбаясь. Дыхание обожгло кожу. Глаза ее блестели веселостью. Почти такой же, какой горели в юности, в дни нашего первого флирта, пока я приручал этого пугливого котенка.

— Больше того времени, что мне требуется, чтобы моргнуть? — так же тихо ответил я, поглаживая ее спину.

Тира почти коснулась моих губ губами. Замерла, дразнясь, провела по ним языком.

— Рискуешь, котенок.

Ещё немного и я навешу полог на дверь. И плевать я хотел, что мясо сгорит, убежит суп или весь зал останется голодным. Главное, что сытым буду я. А сытый, как известно, голодному не товарищ.

Осознав степень опасности, Тира легонько коснулась моих губ своими и напомнила:

— Надо пожарить мясо!

— Точно? — мои пальцы нашли натянувший ткань платья сосок. Тира прикрыла глаза и почти сдалась, но вездесущая кухарка снова шлепала своими поношенными туфлями где-то неподалеку и пришлось отпустить свою девочку, чтобы не повторять недавних ошибок.

— Будешь мне должна, — шепнул я ей на ухо и довольный реакцией вернулся к нарезке лука.

Тира

— О, вот сюда заносите. — Я наблюдала, как Лиам с Гурго пытались пропихнуть в широко раскрытые двери пушистую и высокую елку. — Аккуратнее, верхушку не сломайте!

— Да-да, — проворчал Лиам, — называется, почувствуй себя сопляком. Каждый год одно и тоже!

— Потому что каждый год ты стремишься поставить в таверне не пушистую красавицу, — проворчала я, придирчиво косясь на Гурго, — а облезлую бедняжку. Бережнее, бережнее будь.

— Дааа, маааам, — протянул он писклявым голосом, закатывая глаза.

— Как поставите, не забудь бичевку срезать, чтоб дерево нагрелось и распушило ветки. Я пока в мастерскую, за игрушками схожу.