Мальчик, Который Выжил (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 50

— Ваша Светлость Вячеслав Светозарович, Ваша Светлость Ирина Дмитриевна, прошу!

Грациозным движением указывают направление, и мы направляемся к лифту. Одна из девушек идёт с нами, другие остаются.

Краем уха слышу за спиной щебетание:

— Какой симпатичный!

— А с пистолетиком смотрелся ох как мило…

Я хмыкаю. А тот видеоролик и правда популярен.

Семён несет разобранный «Поднос» — миномёт, который для удобства транспортировки разделили на части. Круглая плита основания болтается на ремне за его спиной, а сам ствол, заботливо запакованный в плёнку, лежит на его плече.

В лифте царит молчание. Только Ксюня тихо напевает себе под нос, а Семён, кажется, вообще не замечает, что тащит на себе орудие артиллерии.

Двери открываются, мы проходим через коридор. В студии всё уже готово: камеры и прожекторы расставлены, операторы заняты своими делами, ассистенты что-то настраивают на мониторах. Обычная рабочая атмосфера.

Мы заходим, и нас тут же встречает Евгений Евгеньевич Никулин в сопровождении молодого мужчины с козлиной бородкой.

— Здравствуйте, Ирина Дмитриевна, Вячеслав Светозарович, — говорит Никулин, кивнув в сторону своего спутника. — Позвольте представить вашего режиссёра — Юрий Юрьевич Горшков.

Режиссёр канала «Юный тактик» выглядит слегка растерянным. Хотя нет, не слегка. Он с удивлением смотрит на минометный ствол.

Но Никулин продолжает, как ни в чём не бывало:

— «Юсупов Медиа» надеется на долгое и продуктивное сотрудничество с родом Опасновых.

Я серьезно киваю:

— Длавствуйте, господина лежиссел. Где модна саблать миномётика? — уточняю с самой невинной миной.

Мне растерянно отвечает Никулин, переводя взгляд на Семёна, затем снова на меня:

— Кстати, о миномёте… А для чего вы его принесли, Вячеслав Светозарович?

Ну ё-маё, какой глупый вопрос. А самим никак не догадаться⁈

Пожимаю плечами с детской непосредственностью.

— Для лолика.

Режиссёр Юрий Юрьевич моргает, заметно нервничая:

— Но у нас же сегодня по сценарию «Малыш»…

Он указывает на стол, где аккуратно лежит собранный ОЦ-21. Культовая классика. Компактный, удобный, неприхотливый в обслуживании. Его отполировали до блеска. Рядом магазины, патроны отдельно, всё как положено.

Мммм. Вот бы поиграться… Но нет, сейчас речь идёт не об обычных стволах. Сейчас важно прорываться в медиапространство. А что людей привлекает больше всего? Правильно. Взрывы!

Тут вмешивается мама. Ирина Дмитриевна говорит ровно, но с таким тоном, что спорить смысла нет:

— Думаю, господа, именно сегодня сценарий можно подкорректировать ради будущего канала. Мы ведь собирались снять два ролика, Евгений Евгеньевич, и посмотреть, наберут ли они нужный рейтинг для пересмотра бюджета. А для пущего эффекта желательно что-то более зрелищное, чем просто пистолет, с которым Вячеслав Светозарович уже выступал.

Она делает паузу, давая всем время осознать, а затем добавляет:

— Миномёт предложил мой сын. Тем более, сейчас расходы на оружие и боеприпасы мы обеспечиваем сами. Что же вас останавливает?

Режиссёр выглядит так, будто у него вот-вот начнётся нервный тик. Никулин, напротив, задумчиво потирает подбородок, явно взвешивая аргументы.

Вижу, что момент подходящий, и беру инициативу в свои ручки:

— Где мееесто съёмок?

Юрий Юрьевич, ещё не до конца пришедший в себя, машет рукой в сторону студии:

— Ну, вот тут мы всё подготовили, Ваша Светлость…

Я тут же хмурюсь.

— Не пайдёт. В памещении нельзя взлывать мины.

Режиссёр округляет глаза, словно только что понял, с кем связался.

— Вы ещё и стрелять из него хотите⁈

Я перевожу взгляд на Никулина, качаю головой и со вздохом спрашиваю:

— А вы точно нам наняли пафессианала?

Никулин поворачивает голову к Горшкову, бросает на него хмурый взгляд и коротко выдыхает.

— И всё же, Вячеслав Светозароивч, у нас нет площадки для стрельбы.

Я самодовольно улыбаюсь:

— Не плоблема!

И мама, кивнув, спокойно добавляет:

— Мы предоставим родовой полигон. Забронирован на три часа для съёмок, этого должно хватить.

Никулин пожимает плечами, явно решив, что сопротивление бессмысленно, и оборачивается к Горшкову:

— Ну что ж, раз род Опасновых расщедрился и всё подготовил, почему бы и нет?

Режиссёр сглатывает неуверенно.

— Евгений Евгеньевич, но у нас нет сценария… — его голос дрожит. Вот никак не пойму, почему он так боится подпускать ребенка к миномету?

Никулин раздражённо машет рукой, рубя любые попытки протеста:

— Там ролик на пятнадцать минут максимум. Тебе хватит полчаса на написание сценария. Если что, поменяем фразы по ходу съёмок. Давайте, Юрий Юрьевич, не теряйте время.

Горшков нервно почесал затылок, задержал взгляд на разобранном миномёте, выдохнул и, выхватив блокнот с ручкой из кармана, стремительно скрылся за углом.

Я удовлетворённо смотрю на Никулина, но тут рядом раздаётся:

— Сава!

Поворачиваюсь.

— Чево?

Ксюня смотрит на меня широко распахнутыми глазами, наполненными самыми светлыми надеждами:

— А банавновый хеб будет?

Я моргаю. Точно! Как я мог забыть самое главное⁈

— Точно! Евгений Евгеньевич, нам банановый хеб, как договаливались! И мне мобильник, палуйста.

Никулин без возражений достаёт телефон, разблокирует его и передаёт мне. Затем щёлкает пальцами в сторону секретарши — девушка тут же вскакивает, выслушивает гендира, с профессиональной улыбкой кивает и стремительно уносится выполнять указание. Никулин с извинениями отходит, а к нам подходит другая девушка в деловом костюме с пейджиком на груди:

— Садитесь, пожалуйста, Ваши Светлости. Угощение скоро будет.

Она указывает на уютный закуток с мягкими креслами и аккуратным столиком.

Кивнув, я усаживаюсь с Ксюней и мамой, устраиваюсь поудобнее и, наконец, залипаю в телефон.

Мобила! Наконец-то!!

Пока взрослые пьют чай и едят банановых хлеб, у меня есть полчаса священной, неотъемлемой свободы. Моя запутанная борода! А когда мобильники стали без кнопок? Хм, пальцем водишь и всё? Сенсорные, что ли? Офигеть. До чего технологии дошли!

Оказывается, всё довольно просто. Использую тот же подход, что на компьютере — открываю вкладку браузера и вожу пальцем, как мышкой. Быстро пролистываю новостные сводки, надо понять, что творится в стране. И в Русском Царстве, и на моей прошлой родине.

Рейтинги родовых сил? Проверить обязательно. В Винланде всё стабильно, те же рода считаются сильнейшими, значит, никаких серьёзных изменений. Русское Царство? Тоже без сюрпризов. Двадцать лет несильно его изменили в плане главенствующих семей.

Дальше — «Магафон». Полуконспирологический интернет-журнал, где среди тонны теорий заговоров иногда всплывают реальные факты. Листаю… листаю… нет, опять кто-то кого-то сверг, опять новые культы, опять слухи о биомагических экспериментах. В общем, ничего принципиально нового.

Но главное — моих техник в сети нет.

Я медленно киваю, уплетая кусочек десерта. Раз ничего не всплыло, значит, всё, что я использовал в битве с ацтеками, так и не засветилось. А это хорошо. Это значит, что мои методы развития всё ещё уникальны. И главное, новое тело — новая база. Можно развивать его с нуля, правильно, без ошибок прошлого.

Хел меня дери! Это ведь настоящий второй шанс!

Тем временем в комнату возвращается режиссёр Юрий Юрьевич Горшков. В руках у него распечатанные листы — сценарий. Он раздаёт копии мне, маме и Никулину.

Бегло пробегаю глазами первые строки. И тут же замираю, спотыкаясь взглядом об одну из первых моих фраз:

«Теперь надо зарядить миномёт, но самому мне нельзя, ведь я ещё маленький…»

Че-е-вво! Я секунд десять смотрю на бумагу, затем, резко швыряю сценарий на стол.

— Какой нафиг маленький⁈ — громко возмущаюсь.

Мама тут же вскидывается: