Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна - Страница 48

Джошел прошёл к софе, на которой я лежал не так давно, уселся с кряхтением. Посмотрел внимательно и ухмыльнулся уже не таясь:

– А как с тобой иначе? Ты слишком упрям, а я – слишком дорожу своей репутацией, чтобы так просто забрать у тебя то, что мне приглянулось.

Я медленно выдохнул, сжал руки в кулаки. Держаться за стол больше не стал, не хотелось, чтобы этот выродок аристократии знал о моей физической слабости.

– И что же вам приглянулось?

Герцог закинул ноги на ногу, а руки сложил на округлившемся животе. Его глаза блестели и блеск этот не предвещал мне ничего хорошего. Впрочем, на что хорошее я вообще ещё надеялся?

– Шахты, которые ты выкупил несколько лет назад.

Шахты… Стоило бы догадаться. Я приобрёл их сразу после смерти отца. Не сказать, чтобы они были прибыльными, но три месяца назад рабочие нашли залежи акариса, к разработке которого и приступили. Акарис не был очень редким камнем, но мне удалось наладить поставки в соседнее королевство, Ларию, где его активно использовали для изготовления ритуальных амулетов, так популярных у местных жителей. Естественно, шахта стала едва ли ни основной доходной статьёй для нашей семьи.

Я не обольщался, старался развивать и фабрики, что достались в наследство, но там дела шли куда хуже. Да и последние сорвавшиеся сделки лишь усугубили их положение.

– Могли бы предложить мне честную сделку, – усмехнулся настолько ядовито, насколько вообще был способен.

Джошел не удержался – разразился громогласным смехом. А когда перестал смеяться, спросил:

– И что? Ты бы согласился?

Лукавить я не стал:

– Нет, конечно.

– Во-о-о-от! – протянул он довольно. – А я не люблю, когда мне отказывают. Поэтому… – Джошел развёл руками.

В его словах была логика, но…

– Девушку-то зачем опозорили? Можно было бы придумать что-то без лишних жертв.

Дело было не в жалости, подлых людей я не жалел. Просто… Было гадко прослыть насильником невинных дев. А платить Алифании за восстановление репутация я бы никогда не стал.

– Как это – зачем? – он даже подался вперёд, будто хотел встать, потом передумал и вновь облокотился на спинку софы: – Я обещал пристроить дочь покойного троюродного кузена, и я её пристроил. При этом и свои дела решил. Так что поздравляю, теперь ты станешь моим родственником, а я счастливым обладателем шахт и выгодного контракта с Ларией.

Тьма меня забери… Этого ещё не хватало.

Пытаясь сдержать эмоции и силу, что, наконец-то, пробудилась после неизвестного воздействия, закрыл глаза, потом открыл и уточнил:

– Что будет, если я откажусь?

Что же, стоит сразу прояснить все щекотливые моменты, чтобы впоследствии не питать глупых надежд.

На губах герцога появилась уж больно довольная улыбка, а в глазах вспыхнули алые языки пламени. Возраст, конечно, накладывал свой отпечаток, но как бы Джошел не прибеднялся перед всеми, силы в нём ещё было достаточно, что физической, что магической.

– В противном случае, – проговорил он медленно, внимательно следя за каждым моим вздохом, – ты окажешься на плахе, а всё твоё имущество уйдёт с молотка. Не такой уж у тебя и сложный выбор, согласись?

Не сложный, да…

– С чего такая щедрость, Джошел? – спросил прямо, отбросив вежливость, которой, по сути, и не было места в нашем разговоре. – Ты бы мог провернуть всё выше сказанное и без свадьбы. Так и так шахта досталась бы тебе.

Мужчина цокнул языком и склонил голову на бок:

– Мальчик мой, до чего ты ещё глуп, – притворно вздохнул и всё же поднялся. – Слушай, пока я жив, и учись, – он подошёл и похлопал меня по плечу. Хотел отстраниться, но мне не позволили, внезапно сменив похлопование цепкой хваткой: – Если отправить тебя на плаху, а наследство семьи Уилбургов с молотка, то шахта, скорее всего отойдёт короне, как прибыльное дело. Не думаешь же ты, что король откажется от ещё одной кормушки? А я не люблю воевать с теми, кто сильнее меня, – он помолчал и куда мягче добавил, – к тому же ты мне нравишься. Да и с твоим отцом у нас были неплохие отношения, так что считай, что я просто пожалел тебя.

Изумительное чувство – жалость. Особенно в данном контексте.

– Король всё равно узнает о том, что здесь произошло, – бросил тихо и скривился. Не в моём положении сейчас перечить герцогу, но удержаться я не смог.

– Узнает? – громоподобно расхохотался Джошел, отчего его живот заходил ходуном. – Что ты, дорогой мой! Все, кто видел маленькое представление, устроенное мной, будут молчать, если я их об этом попрошу, – последнее слово он выделил особенно. – Нет, Алифания, конечно же, не удержится, ей же нужны свежие сплетни для привычного функционирования? Но скажет она лишь то, что я ей позволю.

Удобно, ничего не скажешь. Интересно, сколько же он платит старой сплетнице, раз та не может отрыть рот без его указки? Впрочем, не важно.

Я ничего не ответил. Я пытался придумать выход.

– Так что? – герцог заглянул мне в глаза. – По рукам?

Пожимать ему руку мне не хотелось, но пришлось.

Выходя из особняка, где продолжал веселиться весь высший свет, я уже связывался с матушкиным сопровождающим, чтобы тот уничтожал любую корреспонденцию, что поступала из столицы. Видеть мать сейчас совсем не хотелось. Как и объясняться с ней, да и с кем-либо ещё.

Удачно, что она уехала на лечение. Её истерику я бы сейчас не пережил.

Дальше – стоило срочно договориться о встрече с партнёрами из Ларии. Мне нужно было выиграть время.

Не думал же герцог, что я сдамся просто так, пустив под откос всё, чего смог достичь после смерти отца? Наша семья никогда не была в числе нуждающихся. Матушка не задумывалась, сколько платьев заказать у модистки и на какую сумму выписать чек очередному любовнику, вот только перед смертью отец порядком промотал всё, что мог, я же вернул роду былое величие. И отказываться от достигнутого я был не намерен.

Следующие пару недель были сложными. Первый шок прошёл и я смог найти огрехи в безупречном плане герцога, да и безупречным его можно было назвать с большим трудом. Джошел торопился, что тоже не шло ему на пользу. И чем больше он спешил, тем больше ошибок совершал.

Всё, на что рассчитывал герцог – это стремительное развитие событий. Конечно, заставь они подписать меня дарственную на шахты прямо в тот вечер, в его особняке, я бы вряд ли смог найти достойную причину для отказа. Сейчас же у меня была ясная голова и несколько цепных юристов, которых с великой охотой мне прислал Эдир, мой верный партнёр из Ларии.

Юристы не зря ели свой хлеб и уже к поспешно организованной свадьбе у меня были все основания для того, чтобы выдвинуть встречные обвинения. Да, слухи, что в дальнейшем распустить Алифании, конечно же, повредят мою репутацию, но в ближайшие десять лет я и не планировал обзаводиться семьёй. А когда-таки созрею для этой великой миссии, то высший свет и думать забудет о моём запятнанном прошлом. Тем более к тому моменту я планирую неприлично разбогатеть. Настолько, чтобы даже правитель страны был бы обязан считаться с моим мнением.

Нянюшка всегда говорила, что честолюбие меня погубит. Пусть. Сидеть же и ждать, когда кто-то более сильный съест меня с потрохами, я был не намерен. В моём понимании деньги приравнивались к власти. А власть, в руках адекватного человека, которым я себя и считал, по мне была лишь благом для всех остальных.

Джошел принял сразу, хотя за неделю до этого, позволил продержать меня в приёмной целых полчаса. Сегодня же он нервничал куда больше обычного. На полном, потном лице не было и тени показного благодушия, которое он источал все последние дни. Движения были нервными, рваными, будто он не знал – хочет взять стакан с водой, или скинуть его со стола. Да и фразы звучали отрывисто:

– Явился, – пауза, – сегодня не ждал.