Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна - Страница 20

– Всё, что прикажете, госпожа! Я готова ответить за содеянное!

Перевела мрачный взгляд на Саймона, мужчина тоже отнюдь не выглядел довольным. Эх, всё было бы куда проще, сдай Берта управляющего, но, видимо, лёгких путей у меня не будет. Всё запуталось ещё больше.

Разговора, как такового, не случилось. Я отпустила служанку, пообещав ей озвучить наказание чуть позже. Алекса отправила за Лили, чтобы она принесла обед в мою комнату, сама же выпроводила всех из кабинета, отговорившись тем, что мне нужно хотя бы десять минут, чтобы подумать.

Мыслей было много. Первое – управляющий безбожно ворует. И это, в общем-то, логично и даже привычно, вот только меня беспокоили размеры этого воровства. Ведь если человек ворует по мелочи, то и, желая замести следы, не будет сильно усердствовать. Всяко есть вариант упасть на колени и отговориться тем, что какой-нибудь самахи попутал. А вот если воровать по-крупному, то отказаться от кормушки будет сложно. И тут уже не угадаешь, как может себе повести нечистый на руку Ониэр. Второе – он имеет огромное влияние на прислугу. Может быть, не на всю, если вспомнить ту же Кетти с её смелыми речами, но что-то мне подсказывает, что и она пошла на открытое противостояние из-за огромной нужды. В любом другом случае, тоже молчала бы.

И третье, пожалуй, самое важное, до чего же мой муженёк глуп и недальновиден, раз отдал поместье и близлежащие земли в руки такого ненадёжного управляющего?

Я уронила голову на стол и с силой зажмурилась. Боль выматывала и мешала складывать разрозненные кусочки картины. Надо бы махнуть на всё рукой и отправиться в комнату, где можно будет пообедать и, наконец-то, просто лечь в кровать, но стоило представить, что мне ещё до этой комнаты нужно дойти, как становилось совсем тошно.

Дверь тихонько скрипнула. Я подняла голову и посмотрела на вошедшего Саймона. Он был чем-то недоволен.

– Госпожа, – заговорил он тихо. – Я уже понял, что вы жутко самостоятельная, но можно мне уже отнести вас в спальню?

Каждое слово было сказано без почтения. Складывалось такое ощущение, что мужчина разговаривает с глупым, неразумным ребёнком и я, на мгновение, именно такой себя и почувствовала. И, как бы ни прискорбно было это признавать, Саймон прав.

– Что за намёки? – попыталась пошутить, но видя, что моё «игривое» настроение разделять никто не собирается, покорно кивнула: – Несите, иначе я позорно разревусь от своей самостоятельности.

Последнее признание было лишним, но я так устала казаться сильной. В конце концов, я старая женщина, пусть и в молодом теле, могу я себе позволить некоторую слабость?

Мужчина едва заметно выдохнул, будто опасался, что придётся со мной спорить, а ещё, что страшнее, силой взваливать непокорную госпожу на собственную спину. Обошлось. Госпожа оказалась разумнее, чем охранник обо мне думал.

Не знаю зачем, но я всюду носила с собой дорогую трость, на которую управляющий уже прекратил обращать внимание. Мужчина будто бы смирился с тем, что глупая девчонка из столицы нашла для себя новую игрушку, и однажды всё же наиграется с ней и вернёт законному хозяину. Хотя, о его законности я могла бы поспорить, но не сейчас. Для начала мне нужно поднабраться знаний и, что куда важнее, распутать паутину, сплетённую мистером Саташи. Вот и теперь, я схватила трость, прижав её к груди, и всё это под насмешливым взглядом Саймона.

Весь этот безумно долгий день, да и предыдущие тоже, я лишь пыталась казаться умудрённой опытом женщиной. На деле же оказывалось, что я глупа, как пробка и неспособна плести интриги так, как это выходит у местного люда. Признаваться в этом самой себе было прискорбно, но лучше уж быть честной, чем обманываться собственным могуществом. Впрочем, я тут же находила себе оправдание – одно дело читать книги и восторгаться искусной игрой слов, а другое самой принимать участие в этом лицедействе.

Обо всём этом я думала, пока Саймон с невозмутимым выражением лица, нёс меня в комнату, где уже ждала встревоженная Лили. А что главное – на низеньком столике стоял поднос с несколькими тарелками. Наконец-то, я смогу поесть и отдохнуть. Но охранник так просто уходить не спешил, он подошёл к моей служанке и строго произнёс:

– Иди на кухню и попроси сделать настой из шаншасы, ещё принеси несколько мягких тряпок.

Девушка если и не понимала, для чего всё это нужно, то совершенно беспрекословно бросилась исполнять его приказ.

– И зачем? – пытаясь лучше устроить на кровати многострадальную ногу, спросила мужчину.

Он окинул меня равнодушным взглядом. Всё возвращалось на круги своя, и прежних, непонятных для меня эмоций, Саймон старался больше не проявлять.

– Затем, что растирка из настоя немного снимет боль.

Я была благодарна мужчине, даже больше, чем он мог себе вообразить, но на его скупое пояснение, так же скупо кивнула, принимая ответ. Пока мы были одни, мне хотелось задать ему куда более важный вопрос:

– Что вы думаете обо всём этом? – о чём именно я его спрашивала, пояснять не было необходимости. Саймон и так всё понимал. Он спешно оглянулся на запертую дверь, сделал замысловатый взмах рукой, и когда в воздухе вспыхнули неизвестные и непонятные для меня знаки, со вздохом признался:

– Думаю, что управляющий куда опаснее, чем я думал о нём изначально. Вам стоит быть осторожней, госпожа Аннэт, – последнее он добавил совсем тихо.

Я кивнула, признавая его правоту.

– А Берта?

Тут Саймон нахмурился, отчего глубокая складка образовалась между его густых бровей, а губы скривились в какой-то презрительной улыбке:

– Поначалу я думал, что девушка находится под внушением, но нет. Ониэр нашёл какие-то другие точки воздействия.

Значит, про гипноз мне не показалось. Только вот мысли, что девушке попросту внушили всё то, чем она пыталась передо мной оправдаться, оказались ошибочными. Что же, теперь ещё придётся выяснять, какие именно рычаги давления на неё имеет мистер Саташи и насколько это опасно для меня и окружающих.

Мы помолчали. Была ещё одна тема, которую мне стоило бы затронуть, но, несмотря на её логичность и оправданность, мне вдруг стало неудобно говорить об этом. С другой стороны, препираться по этому поводу при свидетелях было бы ещё глупее:

– Саймон, я хотела попросить вас, – начала, переходя на официальный тон. Мне было неловко смотреть ему в глаза, но я себя пересилила. Вскинула голову и поймала чуть настороженный взгляд.

– Я вас слушаю, госпожа, – так и не дождавшись от меня продолжения, произнёс он.

Пришлось глубоко вдохнуть, потом выдохнуть и только после сказать:

– Я ценю вашу заботу обо мне, – начала, осторожно подбирая каждую фразу. – Честное слово, – добавила поспешно, видя, как иронично скривились его губы. – Но могли бы вы соблюдать правила приличия?

Сказав это, почувствовала, как горячая волна поднимается к кончикам волос, а потом резко падает вниз, замирая где-то в области дрожащих коленок.

Мужчина вздёрнул одну бровь и вкрадчиво произнёс:

– Правила приличия? – и так… неприлично это прозвучало из его уст, что я невольно вспыхнула. А потом разозлилась.

– Да, именно правила приличия, – произнесла с горячностью. – Видите ли, мне не хочется, чтобы ушлый мистер Саташи написал моему драгоценному мужу, что я тут вздумала закрутить роман.

Высказав это, я будто бы растеряла все силы. Злость утихла, оставив вместо себя только досаду на собственную несдержанность. Хотела же сказать ему всё это деликатно, без лишних эмоций, но нет…

Спустя минуту тишина, во время которой я усердно рассматривала мелкие цветы на покрывале, Саймон ответил ровным, ничего не выражающим голосом:

– Я вас услышал госпожа, буду держать себя… в рамках приличия, – перед последней фразой он сделал довольно многозначительную паузу. – Прикажете что-то ещё?

Я тяжело вздохнула, покачала головой, а потом спохватилась: